Митридат - Полупуднев Виталий Максимович (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
– Плохо помню все это, скажи точнее.
– Гиерон ограбил твоего раба Микста и передал накидку Евпории. Та подсунула ее мне и таким образом навлекла на меня ложное обвинение в помощи беглым!
– Так ли это?
– Это истинная правда! А когда меня схватили, Асандр и Гиерон освободили Евпорию от земляной работы и передали Махару. Девка была моложе и красивее, чем сейчас, а Махар, как известно, слаб к женской прелести! Она стала близка к Махару и служила Асандру как передатчица тайн царевича!
– Что еще? Говори покороче.
– Теперь Евпория, по прихоти Махара, стала жрицей Афродиты и хочет получить свободу! А я, потомственный гражданин, стал метеком! Вот я и хочу, чтобы мне вернули гражданство и всю мою собственность, в том числе и рабу Евпорию!
– Но известно, что она выкупила себя!
– У кого?
– У богини, как жрица Афродиты! Ведь Махар передал ее храму!
– Не Махар ее хозяин, а я! Выкуп должен был совершиться перед толпой свободных людей, на ступенях храма, в моем присутствии и с моего согласия! И выкупные деньги должны быть переданы мне, как хозяину!.. Этого не было, нет и свидетелей ее выкупа на волю! Махар мог забавляться с моей рабыней, но не распоряжаться ею, как собственностью!.. Слава богам, законы владения рабами не отменены!
– Пожалуй, это так, старый хорек!.. Продолжай!
– А теперь я узнал, что Евпория продолжает служить тайным замыслам Асандра и действует через посредника этого противного, поганого Гиерона!
– Каковы замыслы, говори быстрее, не тяни! – воскликнул Парфенокл, теряя терпение. В словах Клитарха он почуял что-то важное для себя.
– А замыслы я уже разгадал: Асандр через Евпорию получает вести от Митридата и готовится сдать наш город царю, если тот приблизится к Боспору!
– Ты имеешь доказательства?
– А ты обещаешь помочь мне?
– Обещаю. Говори!
– Сейчас в храме богини живет, незаконно, скрываясь от всех, твой раб Евлупор! У него письмо-скитала от Митридата для Махара! Жрица Итона помогла мне – все подслушала, подглядела! А с Евлупором вместе – Гиерон, слуга Асандра!
Парфенокл вскочил с места и схватил Клитарха за грудь:
– Раб Евлупор в Пантикапее?.. И с письмом от Митридата?
– Истинно так!
– Если ты не врешь, помогу тебе, даже награжу! Получишь и гражданство, и рабыню! А с Евлупора я сдеру кожу! Где Итона? Я хочу допросить ее сам!
– Нет, нет, почтенный! Если ты сейчас пошлешь за Итоной, то твои слуги наделают шуму, злоумышленники все поймут и постараются скрыться. Их надо схватить внезапно. Они сидят в самом храме, под замком в каморке…
– Ай-ай! Осквернители храма! Ну, они узнают, что такое пытка огнем! А Евпория тоже хороша – изменила городу и творит тайные умыслы!
– Творит, великий архонт, творит! Она заслужила того, чтобы снова стать моей рабыней! Пойдем с воинами и схватим их всех!
– Гм… Так просто не пойдешь. Ведь Евпорию поддерживает сам Махар! Нужно раскрыть глаза царевичу, он разгневается и отдаст ее нам в руки!
– Э, почтенный, пока ты открываешь глаза царевичу, будет поздно!
– И это верно.
Парфенокл задумался. Он был трусоват и на самостоятельный шаг, могущий не понравиться Махару, не решался. Да и вторжение в храм, святыню города, без ведома совета города и жрецов, было чревато неприятностями. Как бы ни был богат и знатен Парфенокл, он должен был считаться с общиной и выборными властями города, хотя и сам принадлежал к ним. Решил обратиться к Фрасибулу и обсудить с ним щекотливое дело.
IX
Новое возвышение Асандра, его примирение с Махаром, их дружеские встречи и кутежи не давали спокойно жить Фрасибулу. Он кипел от досады, чувствуя, что с появлением во дворце пронырливого боспорца его роль становится третьестепенной. Махар уже не советуется с ним, да и все окружающие не взирают на него, как на правую руку царевича, стараются избегать встречи с ним.
А тут еще неудачи его розысков и тайных предприятий. Лазутчики, посланные в Диоскуриаду, не возвращались, неведение рождало самые мрачные предположения, которые разрастались в чудовища. С каждым днем усиливалось предчувствие близости важных, возможно, роковых, событий.
Обещание выловить каких-то опасных людей, что мутят пантикапейский народ, оставалось невыполненным, хотя все подвалы и темницы были забиты черным людом, захваченным во время облав на рынке и в порту.
Чувство тупика, охватившее Фрасибула, было так велико, что он, не находя ответа на мучительные вопросы, обратился к богам, стал ходить по храмам, выслушивая жертвенные гадания. Но предсказания пантикапейских авгуров были противоречивы и вызывали в душе раздражение и неудовлетворенность. Уверившись в равнодушии небожителей, косматый перс решил обратиться к тем богам, которые живут под землей и вершат дела в ночной тьме.
В сыром и глубоком подвале он преклонился перед идолами зла, подчиненными царице подземного мира Персефоне. С помощью «черных» жрецов принес им кровавую жертву – бесплодную корову. Вместе со жрецами рылся во внутренностях жертвенного животного, измазался в крови, но и здесь не нашел ясных ответов и желаемых откровений.
Разочарованный Фрасибул вернулся домой и, приняв ванну, хотел заснуть, но безуспешно. Бессонный и злой, ворочался на мягком ложе. Вошел доверенный раб и доложил, что у дверей стоит боспорский богач и архонт Парфенокл, а с ним какой-то бедный человек. Оба хотят видеть хозяина.
– Парфенокл? В ночное время? – удивился перс, не имея желания принимать в позднее время кого бы то ни было. Но, сообразив, что люди пришли неспроста, приказал: – Введи их в трапезную, я выйду!
И, позвав рабыню, приказал подать ему длиннополый «кандий» и расчесать волосы и бороду.
Увидев в трапезной Парфенокла в сопровождении Клитарха, посаженного в свое время в яму и осужденного за темные дела, Фрасибул почуял нечто необыкновенное.
«Не случайно я лишь два часа назад принес кровавую жертву всесильной богине тьмы», – подумал он.
Когда Парфенокл передал ему новости, полученные от Клитарха, Фрасибулу показалось, что боги решили вознаградить его за благочестие и терпение. Новости были как нельзя более кстати. Теперь Махар воочию убедится, что его любимец Асандр – предатель! Фрасибул возликовал душой, почувствовав, что в его руках оказалось начало той связующей нити, которая тайно протянута между Пантикапеем и Диоскуриадой. И одновременно был поражен тем, что обвинения, которые он неоднократно возводил на Асандра и которым сам в душе не верил, так неожиданно и блестяще подтвердились!
