Цусима. Книга 2. Бой - Новиков-Прибой Алексей Силыч (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
— Зюйд-вест 70°.
«Терек» продолжал крейсировать. Встречались еще пароходы. На один из них, который направлялся в Шанхай, пересадили датчан. При осмотре другого парохода достали английскую газету. В ней вычитали телеграмму, оповещавшую мир, что какой-то русский крейсер коммерческого типа корсарствует у восточных берегов Японии. Нетрудно было догадаться, что это говорилось о «Тереке».
После потопления «Принцессы Марии» командир Панферов, растревоженный словами датчанина, никак не мог успокоиться, а тут еще появилась в печати такая телеграмма. Пора было подумать об окончании крейсерства. Но «Терек» неожиданно попал в полосу свирепого тайфуна. Все вокруг сразу изменилось.
Казалось, Великий океан вздыбился и смешался с лохмотьями низко клубящихся туч. Весь простор заполнился серой мглой, подвижными буграми, крутящейся пеной и хлещущими, как горох, брызгами. Рев заглушал голоса людей, и, чтобы расслышали слова, приходилось кричать во всю мочь. Десятки тонн воды лезли на палубу крейсера, бурлили по ней шумными потоками, а он валился на тот или другой борт, словно стараясь стряхнуть с себя тяжесть.
Корпус судна вздрагивал, точно испытывал таранные удары. В это время никто не думал о ловле контрабанды. Часть людей находилась на мостике, а остальные забились во внутренние помещения и, задраив за собою люки, отсиживались там, как в осажденном форту. Двое суток их мотал тайфун, а потом, словно в награду им, наступила солнечная погода.
Через несколько дней «Терек» пересек экватор и попал в южное полушарие.
Его путь лежал к Зондскому проливу, отделяющему Суматру от Явы. Днем палуба была заполнена людьми. Теперь взоры их не искали больше пароходов с контрабандой, а любовались красотами тропиков. Проходили мимо множества мелких островов. Под жарким небом, на сверкающей равнине вод, спокойной, без единой морщинки, словно разглаженной солнечными лучами, поднимались зеленые холмы, как разбросанные изумруды. Наиболее крупных островах виднелись горы, вершины которых походили на голубые испарения. Там, где берега Зондского архипелага были отлоги, подступали к самому морю, словно засматриваясь в него, кокосовые пальмы. Издали казалось, что они растут прямо из воды и, щеголяя нарядными кронами, плывут навстречу кораблю.
«Терек» отделился от эскадры 12 мая, а прибыл в Батавию, где бросил якорь, 10 июля. Почти целый месяц он пробыл в отдельном плавании. Голландцы не разрешили ему стоять больше двадцати четырех часов. Он должен был запастись топливом на семь дней, чтобы дойти до намеченного порта, но половина времени ушла на поиски русского консула, который где-то был на именинах, и на приготовление к погрузке угля. Туземцы не стали на работу не сошлись в цене. Командир Панферов пожадничал, и в этом была его ошибка.
Он решил использовать силу личного состава. Усталая команда грузила уголь кое-как. Офицеры тоже не очень старались подгонять ее. Поэтому обеспечили себя топливом только дня на три. Конечно, более расторопный командир мог бы все равно выйти в море и там, встретившись с каким-нибудь пароходом, догрузиться за более дорогую цену углем. Но он этого не сделал. И «Тереку» пришлось разоружиться и ждать в нейтральном порту до конца войны.
Когда «Днепр», «Рион», «Кубань» и «Терек» отделились от эскадры и ушли в крейсерство, на нашем броненосце «Орел» много было о них разговора.
Офицеры полагали, что адмирал Рожественский послал их в Сангарский или Лаперузов пролив, чтобы произвести демонстрацию. Эти четыре судна могли бы обстрелять неприятельский берег и поднять большой переполох в Японии.
Возможно, что японский флот, как полагали дальше наши офицеры, двинулся бы к одному из проливов, считая, что это действуют главные наши силы. А тем временем 2-я эскадра свободно прошла бы Цусимский пролив.
На самом же деле на эти четыре крейсера были возложены другие задачи, но и те они выполнили лишь отчасти. Могли бы больше сделать. И вообще в их действиях было много бестолочи, характерной для всей нашей эскадры.
Глава 3
КТО СОРВАЛ ЯПОНСКИЙ ФЛАГ
Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов», как и другие наши корабли, прибыл в Цусимский пролив перегруженным. Помимо излишнего запаса угля, которого хватило бы на три тысячи миль экономического хода, он имел около тысячи тонн пресной воды, налитой в междудонное пространство. Также обстояло дело с провизией, со смазочными материалами. Зачем все это понадобилось в таком огромном количестве? Как будто крейсер шел не на войну, а к Северному полюсу, где ничего нельзя было достать.
По случаю дня царского коронования команде было приказано переодеться в «первый срок». В одиннадцать часов просвистала дудка к вину и обеду. На верхнюю палубу вынесли ендову с ромом. Матросы выстроились в очередь за чаркой. В это время с разных сторон послышались возгласы:
— Дай пройти!..
Это означало, что на палубе появился старший офицер, капитан 2-го ранга Гроссман. Он был близорук, никого из команды не узнавал. Случалось, что он судовые предметы не отличал от людей и властно приказывал:
— Дай пройти!
Матросы подметили это и каждый раз, как только он появлялся около них, повторяли эту фразу.
Теперь, держа в руке револьвер, он подошел к ендове и стал следить, чтобы баталер не выдал кому-нибудь лишней чарки. На крейсере дисциплина была расшатана. Гроссман не учел этого, как не учел и того, что он не любим командой. Услышав возгласы матросов, он налился кровью, и, подняв револьвер, заорал:
— Замолчите! Расстреляю!
Матросы ответили еще более усиленными выкриками, разнотонно повторяя одно и то же:
— Дай пройти!..
Шум голосов донесся до походной рубки. Командир крейсера капитан 1-го ранга Родионов вышел из рубки и, пройдя по продольному мостику, остановился против шкафута, где происходила раздача вина. Небольшой, сутулый, с порыжевшими от курения усами, он внимательно посмотрел на старшего офицера и прошамкал беззубым ртом:
— Владимир Александрович, потрудитесь подняться ко мне в рубку.
Вслед сконфуженно уходившему Гроссману матросы еще раз прокричали с хохотом:
