Строговы - Марков Георгий Мокеевич (бесплатные полные книги txt) 📗
– Землянка, Тимоха, в осинниках, – сообщил старик.
– Тропы есть?
– Кругом обошел – ни одной.
– Что ж, с неба упала?
– Гадай как хочешь.
Посудили-порядили, сошлись на одном: землянку окружить, ее обитателей, кто бы они ни были, арестовать, чтоб весть о движении отряда каким-нибудь случаем не проникла в Жирово.
Командир отряда, Тарас Заслонов и пятерка бойцов из его взвода, среди них неразлучные Максим Строгов и Андрей Зотов, пошли гуськом на лыжах вслед за дедом Фишкой.
Землянка была вырыта на ровном месте, в густом, мелком осиннике. Крышу ее занесло снегом, и только глинобитная, бойко дымившая труба одиноко торчала из сугроба. От землянки в глубь осинника тянулась чуть приметная, запорошенная свежим снежком тропка.
Партизаны окружили землянку. Залетный, дед Фишка, Максим подошли шагов на двадцать, остановились.
– Эй, люди добрые, кто там есть? Выходи! – крикнул дед Фишка.
Дверь землянки осталась неподвижной, только эхо откликнулось где-то совсем вблизи.
Залетный, недовольно фыркнув, сказал:
– Что ты их добрыми величаешь! Может, тут беляки засели? Вишь, притаились.
– Обходительность, Тимофей, – неопределенно мотнул головой дед Фишка.
– Эй вы, шкуры барабанные, бараны дохлые! – закричал Залетный, умевший ругаться с вывертами, залихватски, но не кончил. Дверь землянки вдруг взвизгнула, открылась, и в ней показался человек, заросший до глаз волосами, в ветхой шапке и в рваном полушубке.
– Ты кто здесь, приятель, будешь? – спросил дед Фишка, сделав несколько шагов к землянке.
Человек вскинул голову.
Дед Фишка попятился назад, всплеснул руками:
– Наваждение окаянное! Что это с тобой приключилось?
– Загиб я, – сказал человек и заплакал.
Тимофей и Максим переглянулись, не понимая еще, что все это значит. Дед Фишка обернулся к Залетному.
– Узнаешь, Тимофей?
– Да кто это?
– Дениска Юткин.
Залетный приблизился, заглянул Дениске в лицо, строго спросил:
– Откуда ты, леший, тут взялся?
Дениска рукавом вытер опухшее волосатое лицо, заговорил путано, торопливо, пугаясь своего голоса. Из его беспорядочных слов партизаны поняли, что поселился Дениска в этом месте осенью, после захвата партизанской армией Волчьих Нор, когда Евдоким Юткин вместе со своими друзьями из „армии содействия“ перекочевал в Жирово. Пока Евдоким Юткин был в Волчьих Норах, вдали от Дениски, он мог не замечать того, что младший сын его стоит в стороне от борьбы с красными. Теперь Евдоким вспомнил о сыне и позвал его к себе. Дениску определили ординарцем к штабс-капитану Ерунде, исполнявшему обязанности начальника контрразведки в штабе полковника Бурова. В первую же ночь Дениска бежал куда глаза глядят.
– Ах ты, глупый! Да разве можно в твои годы жить тут одному? Ты и умом рехнуться мог бы. К партизанам и шел бы! – мягко, с сочувствием проговорил дед Фишка.
Дениска нахохлился, вздохнул:
– Была у меня и об этом дума, да побоялся, что не поверят мне партизаны…
– Вот и зря! – сказал Залетный.
Дениска опустил голову.
– Ну что ж, сваток, – улыбнулся дед Фишка, – от судьбы, видно, не скроешься. Партизаны сами пришли к тебе.
– А возьмете? – с надеждой в голосе спросил Дениска Залетного, угадывая в нем командира. Тот утвердительно кивнул головой. Дениска от радости не знал, что делать: он кинулся было зачем-то в землянку, но заметил Максима и бросился к нему.
– Как ты себе, дядя Денис, еду-то здесь добывал? – спросил Максим.
– Еда была! Зерна осенью с токов наворовал, а рыбу тут можно голыми руками ловить. Орех бил, ягоду собирал. Соли вот не было…
Теперь, когда всей этой жизни наступил конец, Дениска, рассказывая, даже улыбался.
С помощью Дениски, хорошо знавшего окрестности Жирова, дед Фишка кратчайшим путем вывел отряд на проселочную дорогу. Почуяв под ногами наезженный путь, лошади пошли быстрее. Люди держались теперь начеку. Бой мог возникнуть в любую минуту.
Верст за пять до Жирова, в логу, неподалеку от тракта, сделали привал. Перед боем нужно было покормить лошадей, подкрепиться самим, привести в готовность оружие, выслать на тракт разведку и связных в штаб армии.
Залетный был опытный и распорядительный командир, но когда дело дошло до посылки связных в штаб, он призадумался. Среди конников не оказалось ни одного, кто хорошо знал бы расположение дорог, идущих в обход Жирова.
Вот тут-то пригодился Дениска Юткин.
– Это, Тимофей, нам Дениску сам бог послал, – говорил дед Фишка.
– На всякий случай я с ним внучка твоего Максима да Андрюшку Зотова пошлю. Вздумает этот божий посланец к папаше переметнуться, пусть ребята отправят его обратно к богу, – подмигивая окружавшим его командирам взводов, сказал Залетный.
– Ну, ну, не греши, Тимофей! Он к нам со всей душой, – заступился за Дениску дед Фишка.
Залетный согласился:
– Не спорю, а только догляд не мешает. Новый он у нас человек.
Дениска принял поручение с волнением и радостью. Он понимал, что доверие партизан надо заслужить делом, и ему не терпелось. Вскоре подошли Максим и Андрей Зотов. Командир повторил им боевую задачу и, помолчав, предупредил:
– Держитесь на виду друг у друга, но не кучкой. В одиночку легче проскочите. Выбери им, Финоген Данилыч, лыжи покрепче.
Потом Залетный отозвал Максима в сторону и, шепча ему на ухо, наказал поглядывать за Дениской в дороге.
Дед Фишка принялся в это время наставлять Дениску. На прощанье старик снял с себя шарф, накинул его на шею Дениске и в ответ на его протесты сказал:
– А ты, сваток, не шуми. У нас, у партизан, все этак: мое – твое, твое – мое. У меня, вишь, и шуба с воротником, и шарф, а у тебя шея голая. Иди, иди, дружок. Дай бог удачи!
Дед Фишка проводил разведчиков до ближайшего леска и вернулся к отряду.
Глава семнадцатая
1
К вечеру того дня, когда Архип Хромков занял эстонские хутора, главные силы юксинских партизан достигли Пихтового лога. По оперативному замыслу Пихтовый лог должен был стать базой наступления. В густом, темном лесу предстояло расположить походный лазарет, склад с вооружением, продовольствием и фуражом, разместить до семи взводов резерва, запрятать на время сражения излишние повозки и лошадей.
Работа закипела горячо и живо. Главный интендант партизанской армии Мартын Горбачев, ни на минуту не слезавший с лошади, не успевал распоряжаться.
Через полчаса в лесу уже стояли палатки, укрытые сверху пихтовыми ветками, дымились костры.
Матвей Строгов вместе с начальником штаба объехал лагерь, посовещался с Мартыном, отдал кое-какие приказания и заторопился – его путь лежал дальше.
Штаб партизан решили разместить верстах в трех от Пихтового лога, на бывшей пасеке купца Голованова, пустовавшей уже несколько лет.
Пасека находилась на опушке лесного массива, тянувшегося широкой полосой через Пихтовый лог к наделам волченорских крестьян. В жировском направлении лесной массив сразу за пасекой редел, переходил в мелколесье и обрывался у самого села. Тут, на обширной поляне, по плану штаба, юксинские партизаны должны были помериться силами с белокулацким войском.
В сумерках, объезжая лесные завалы, непролазные заросли и незамерзающие родники, Матвей с начальником штаба и группой связных, находившихся под командой Мирона Вдовина, приехал на пасеку.
Разведчики и заставы охранения, высланные сюда раньше, расположились уже здесь. Выставив по всей опушке леса свои секреты, они заняли избушку, где когда-то жил пасечник, растопили печку, вскипятили чай. Застоявшийся воздух от тепла и табачного дыма улетучился, избушка встретила путников обжитым духом.
Мирон Вдовин принес ящик с походным имуществом штаба, фонарь, большой медный чайник, кружки из белой жести. Старостенко вытащил из кожаного портфеля, который всегда возил с собой, пачку бумаг, и при тусклом свете фонаря начал что-то писать, изредка отрываясь и о чем-то переговариваясь с Матвеем. Партизаны, набившиеся в избушку, заметили, что штаб армии приступил к работе, и стихли, а некоторые вышли на улицу.
