Дневник Жеребцовой Полины - Жеребцова Полина Викторовна (список книг TXT) 📗
Необходимо держать себя в форме! Когда посторонних нет и нет обстрела — делаю зарядку по йоге. Мой осколок в ноге — «ожил»! «Блуждает», режет все внутри.
Стараюсь не кричать от боли.
Полина-Будур.
15 ноября 1999
Сильно не бомбили с самолетов, но били «Градом» и стреляли из танковых орудий.
А с самого утра было тихо. Мы ходили за водой. Варя, бабушка Нина и я с мамой.
Я участвовала в походе, несмотря на ранения! Принесла два бидона по три литра.
У нас была в гостях Раиса.
Ели вареники с остатками капустных листьев и с листьями бурака. Объеденье! Пили драгоценный кофе. Делали мне компресс — перевязку.
Стучались соседи. Просили книги почитать.
Заглянула тетя Варя с Баширом. За ним по возрасту следует Мансур. Еще в этой семье есть сын Юрочка. Его решили оставить с бабушкой.
- Необходимо следить за квартирой! Соседи в доме напротив ненадежные, — заявила Варя. Все они дружно «откушали» кофе. Расслабились и вели светскую беседу.
Мне стало скучно. Еле дождалась, пока ушли. И это несмотря на то, что я их очень люблю!
Аладдина нет! Ходили с мамой на «Березку» за хлебом. Обошлось без приключений.
Башир, которому 15 лет, делает нам из выварки печь для дров. Обогреваться в квартире.
Мы с его помощью присоединим печь к трубе от газовой колонки и к дымоходу. Будет «буржуйка» конца XX века!
Я дважды сыграла с ним в шашки и оба раза позорно проиграла. Виноваты мысли.
Я в придуманной, счастливой жизни без войны.
Я начал жизнь в трущобах городских,
И добрых слов я не слыхал.
Мы тоже, видимо долгое время будем жить в трущобах и на свалках. От моего любимого города мало что останется!
Ура! Пришел Аладдин!
Поля.
16 ноября 1999
9:10
Вчера у нас были Аладдин и его товарищ Артур. Я читала, они слушали. Артур проговорился: все, что я выучила за две недели, им с трудом поддалось за полгода!
Аладдин ткнул его в бок. Артур ойкнул, и мы смеялись.
Когда их девушка уезжала, то оставила Аладдину письмо с подписью: «Прямо в лапы тигра». О том, что он ей дорог, но не как друг, а она его любит!
Понимает: чувство пришло не вовремя. Помнит — она старше. Ей — 27! Ему нужна другая. Лолита желала Аладдину счастья, жену и детей.
«Меня ты больше не увидишь!» — гордо завершала она письмо.
Мама «тигра» отругала:
- Письмо личное. Показывать нехорошо. А хвастаться совсем непорядочно! Такие вещи хранят и молчат. Письмо — бесценно!
Аладдин на этот раз не пришел без лампы! Он принес и керосин. Теперь ламп у нас две.
Светло и на кухне, и в комнате. Если поставить их рядышком, можно читать! Окна всегда плотно занавешены — ведь стреляют на свет. Аладдин подарил мне еще одну очень хорошую вещицу, но о ней я промолчу и маме пока не покажу. Потому, что секрет!
Сегодня утром, мы с мамой обогнули наш дом, и пошли в чужие огороды, пока нет
обстрела. Сколько же там было руин! Нет многих садовых домиков. Разбиты.
Мертвая сгоревшая собака лежала на дорожке. Мир ей в иных мирах!
Мы нашли бурак, а капусту нет. Пришлось путешествовать на рынок. Все купили, вернулись. И тут мама надумала сбегать в гости к тете Азе, в дом напротив.
- Мы еще не завтракали! — сказала я: — А уже обед!
Но мама заявила:
- Аза болеет. Проведать ее — человеческий долг!
Меня брать с собой не захотела. Ругалась самыми скверными словами! Материлась! Пожелала мне смерти, сказала, что если меня не убьют, она сама меня прибьет.
Кричала всякие гадости при младшем сыне тети Вари, Башире! Какой стыд!
Мама собрала «гостинцы» Азе: печенье, макароны «Ролтон».
Я сразу вспомнила все ссоры и жестокое воспитание. Вот Аладдин спросил меня вчера, почему я такая нервная? А как объяснить, что маленькой я мечтала потерять сознание, когда меня били дома головой о стенку, если я получала в школе двойку! Поэтому, наверное, я такая теперь. Мама у меня очень жесткий человек.
Мама ушла. Я знаю — ее жизнь не «сахар». Знаю — она хотела покурить, чтобы я не видела! Я ненавижу дым сигарет! Не терплю, когда курят женщины!
Давно, совсем маленькой, я узнала: соседка Валя учит маму курить. Я решила сбежать из дома в знак протеста. Убежать подговорила и Аленку (шестилетнюю дочь той самой соседки). Скрыться нам удалось на сутки. Прятались в чужих подъездах (из дома прихватив одеяла и конфет). А вернулись оттого, что Аленка забыла любимую куклу.
Тут нас родители и «заловили». Но бить ремнем не стали.
Позднее, Аленка с матерью были оклеветаны! Приказом с печатью волка, за подписью Ш. Басаева, они стали врагами чеченского народа. И были приговорены к расстрелу. Однако, другие чеченцы защитили русских! (Правда, практически задаром получив их квартиру.) Но не убили, а спасли.
У меня странное ощущение, что прошлое похоже на стеклянный шарик.
Что-то есть внутри. Можно даже разглядеть. Но уже не коснуться.
Опять бьют из «Града».
Мама вернулась. Ей полегчало.
Вечер
Аладдин снился. Он сидел на кресле, а вокруг него был зажжен ослепительный свет.
Он во сне улыбнулся и взял меня за руку.
Мне детство голубое снится,
И все светлеет с каждым днем,
Хоть мы лишь начали учиться,
Когда война пришла в наш дом.
Бросала в реку жизни — плыли!
Жить оставляла — повезло!
И мы здесь мужеству учились,
Стараясь выжить злу назло!
