Великая Скифия - Полупуднев Виталий Максимович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
– Это ослабит город! Если тавры нападут, чем отбиваться?
– Ему что, он погрузит войско на корабли да и уплывет. А мы?..
Более рассудительные возражали:
– Куда он уплывет среди зимы?.. Никуда не уплывет!
– Говори, Миний: что еще?
– Еще он требует, чтобы все боеспособные мужчины и рабы в полном вооружении и в панцирях также отплыли на этих кораблях. Для обороны города от горцев он считает достаточными отряды из престарелых граждан, части рабов и группы эфебов первого года учения…
– Это невозможно! – послышались возмущенные голоса. – Тавры спустятся с гор, разграбят город и вырежут наши семьи!
– Подождите с возражениями, потом решать будете!.. Еще стратег требует присылки теплой одежды и обуви на все войско!..
– Он хочет, чтобы мы весь город перевезли в Керкинитиду!
– Слушайте далее, – повысил голос Миний, – не дерите глотки без нужды! Это не все. Диофант требует также направить к нему на корабле нашу святую Деву!.. Она своим присутствием на поле боя будет вдохновлять воинов!..
Наступило мертвое молчание. Многим показалось, что они ослышались. Граждане переспрашивали друг друга: «Повтори, что он сказал?» Наиболее робким почудилось, что земля заколебалась под их ногами. И тут же, как по сигналу, тысячи ртов раскрылись и по площади прокатилось оглушительное:
– Отказать!..
– Отказать!..
Херсонесцы в этом единодушном крике выразили свое крайнее возмущение наглым требованием понтийского полководца. Отдать ему ксоан Девы, который уже сотни лет не покидал город!..
– Отказать! – подтвердило собрание свое решение.
Эхо голосов многотысячной толпы отозвалось на северной стороне залива.
Решение было окончательное и пересмотру не подлежало.
Когда крики утихли, Миний опять выступил.
– Вопрос решен, – торжественно провозгласил он, – ибо слово народа воплощает в себе великий священный закон нашей демократии!.. Итак, мы отказали Диофанту в его просьбе!.. Теперь я напомню вам, что воины Митридата воюют в степи ради нашей свободы, имея перед собою страшного врага – скифов – и ожидая еще более страшного – роксоланов! Если варвары соединятся, то могут и одолеть Диофанта. Благо им помогают холода и метели. Южные народы плохо переносят наши вьюги, да и одеты они не по времени года. В случае поражения понтийской рати варвары, подобно стае голодных волков, кинутся на Херсонес и разрушат его до основания. Мы не сможем долго сопротивляться: мы изнурены осадой, голодом, среди нас много больных и раненых. Хлеба у нас нет… Скажите: можем ли мы выдержать еще одну многомесячную осаду, да еще без всякой надежды получить помощь извне?
– Нет, не можем!
– Не можем. И я так думаю. И совет тоже. Мы пожалели теплые вещи, отказали Диофанту в помощи людьми… Придут враги – возьмут все это без нашего согласия. Нас перебьют, а детей и жен наших продадут в рабство… Может так случиться?
– Может, – соглашались херсонесцы. – Но богиню из города вывозить нельзя!
– Нельзя, говорите? Да если варвары возьмут город, так они и богиню похитят и возвратят ее таврам!
Крики возмущения были ему ответом. Кто-то задорно крикнул эпистату:
– Почему нарушаешь демократию, Миний? Ты же не тиран чтобы идти против решения народа!
– Решение состоялось, – поддержали другие. – Чего еще надо?
– А то, – спокойно ответил Миний, – что мы должны положить все силы, но обеспечить Диофанту победу!.. Стратег велел передать вам, всему народу херсонесскому, что, если его просьбу не уважите, если не согласитесь выполнить всех его требований или выполните их плохо, он, Диофант, ничего плохого вам не сделает, ибо уважает демократию и независимость полиса, но зато не пришлет вам ни одного мешка хлеба, умирайте с голоду!.. Если же выполните, хлеб сразу же будет направлен из Керкинитиды на кораблях в Херсонес!.. Вот его последнее слово… Я кончил.
Миний поклонился и, подобрав полы гиматия, стал спускаться с трибуны. За ним последовали все члены совета.
– Постой, подожди, эпистат!
– За такое Митридату следует пожаловаться! Как смеет Диофант морить голодом херсонесцев?
Миний остановился на лесенке и, не выпуская из рук складок гиматия, ответил:
– Диофант – стратег понтийского войска. Он имеет повеление царя разбить скифов и готовится к этому. Но кормить полис не входит в его обязанности, наоборот, мы должны кормить освободителя, а не просить у него хлеба. И Митридат на нашу жалобу скорее разгневается, чем поможет.
Стрела попала в цель.
После короткой паузы площадь вновь забурлила, зашумела. Все заговорили разом, стали спорить, размахивать руками.
– Нужно спросить Деву – захочет ли она ехать из города?
Выступила Мата и заявила, что Дева имеет лик ясный и утром улыбнулась.
– О великая Заступница, как она добра! Она не страшится опасностей, когда хочет помочь своему народу!
Многие прослезились.
Решение было пересмотрено, экклезия согласилась удовлетворить все требования Диофанта. Сохранение ксоана было поручено стратегу Орику. Ораторы говорили:
– Тебе, Орик, вручаем сокровище наше! Душу и жизнь нашего полиса! Смотри, чтобы састер был возвращен на свое место в храме, ибо нет Херсонеса без састера! Без Девы нет счастья и удачи для нас!.. Со слезами и душевной болью мы отправляем богиню в дальний путь и со страхом и надеждой будем ожидать ее возвращения. А вы, воины-херсонесцы, сплотитесь вокруг богини, окружите ее, как пчелы окружают матку, и пусть все варвары гиперборейские атакуют вас – вы не должны дрогнуть и, если надо, ляжете костьми, как спартанские мужи легли в битве с персами, вместе с их царем Леонидом!.. Тогда совет и народ поставят на месте вашей доблестной смерти колонну с надписью: «Спите, мужи херсонесцы!.. Путник, пройди, поклонясь! Спят здесь сном вечным бесстрашные, с честью исполнив закон!»
– Привести гоплитов к присяге!
Дорилай удовлетворенно прищурился. На его деревянном лике появилось нечто напоминающее улыбку. Именно этого и хотел Диофант, когда требовал доставить ему Деву и прислать херсонесское войско. Только обороняя свою богиню, херсонесцы будут биться как полагается.
Город ожил. Отовсюду несли теплые вещи, плащи, скифские шапки и мягкую обувь. Жены снаряжали мужей. Рабы с грохотом волокли в порт катапульты.
Деву бережно вынесли из храма, закутали в меховой плащ и с песнопением проводили на корабль, привязали ремнями к мачте.
До сих пор Дева никогда не покидала город.
Не выезжала из города ранее и Мата с молодыми жрицами-воспитанницами. Для них центром и главным содержанием всего мира был Херсонес. Все, что находилось за его стенами, представлялось им как нечто туманное, неуютное, вроде пустыни, полной страхов и опасностей.
И вот настал день, когда три жрицы должны были вверить свои жизни бурному зимнему морю и отплыть из родной гавани к западному берегу Тавриды, туда, где шла война.
Побледневшая от волнения Мата, придерживая свои одежды, с трепетом ступила на палубу корабля и сразу почувствовала, что судно качает.
– Ах! – воскликнула она в страхе. – Какой неустойчивый корабль!
Гедия и Лаудика поддерживали свою наставницу под локти. Первая сказала шепотом:
– Корабль не может быть устойчивым, ведь он не стоит на земле, как дом, а плывет по волнам.
– Как мы рискуем! Как это опасно!
– Мужчины каждый день рискуют, а сейчас еще и воюют! Мы должны ободрить их!
– А потом, – добавила Лаудика, – Дева с нами, в ее власти укротить стихию. Она сделает наше плавание успешным и безопасным.
– Да, да, дочки мои, мы должны ободрить наших храбрых защитников. Но в море хозяин – старик Посейдон. Он сварлив, и угодить ему трудно. Но он должен помнить: я всегда уважала его и приносила ему жертвы.
Последние слова жрица произнесла нарочито громко, обратив взор к серо-оловянным волнам, словно рассчитывая, что сказанное будет услышано грозным морским дедом. Она даже представила себе его – мокрого, зеленобородого. Но этот образ сразу же был загорожен другим, более знакомым и более желанным, – одутловатой физиономией Бабона, обрамленной кудрявой варварской бородой. «Он там… он защитит», – мелькнула мысль.
