Искры на воде (сборник) - Архипов Вячеслав (читать книги онлайн без TXT, FB2) 📗
Долго тянулись дни и ночи, окутанные снегом, инеем и туманами. Щедра здешняя земля на морозы. Прижмётся мороз к самой земле, накроется туманом и не даст солнцу места для лучика. Как только солнце начинает осиливать туман — так и день закончился. Лес вокруг, покрытый куржаком, не шелохнётся, не скрипнет. Тишина. Разве иногда мороз разорвёт дерево изнутри, громко хлопнув, словно бог Есь сверху ударил палкой, чтобы разбудить своё сонное царство. За эти дни много дел переделано. Приготовлены шкурки соболей и белок, добытых во время «малой ходьбы». Готовая пушнина упакована и сложена в лабазы, чтобы не поточили мыши и бурундуки. Починены лыжи, которые сейчас очень сгодятся. Без лыж никуда — снегу навалило по пояс. Подправлены маленькие нарты-волокуши и для охотников, и для их жён. В них есть места и для малых детей. Уходили на дальний промысел семьями надолго, брали всё, что нужно с собой. Семье Шалгу будет намного легче, чем другим. У них трое взрослых мужчин и женщина, четверо нарт, много можно взять с собой, разделить по нартам, будет легко.
И пришло время. Шалгу вышел утром из чума, посмотрел на небо. Постоял, понюхал зимний, морозный воздух и сказал:
— Можно собираться.
Весть полетела в каждую дверь. Люди враз зашевелились, словно только этих слов и ждали. И захлопали берестяные разрисованные двери, несмотря на холод. На дверях в каждый чум нанесён какой-либо рисунок: или лес с рекой, или лось, трубящий по осени; дверь без рисунка, как голова без лица, поэтому и рисовали, кому что нравилось. Идти можно будет через несколько дней, но уже надо собираться, хотя всё основное уже давно готово. Надоело мять бока в чумах да слушать разные истории. Старика Шалгу совсем замучили просьбами рассказать что-нибудь, ведь он родился летом, и все верили, что, если сказки рассказывает человек, родившийся в тёплое время, он быстрей приближает лето. Эта вера пришла с ними из далёких енисейских краёв, когда они были в большой единой семье кетов, светлых людей, которых поселил на землю добрый бог Есь и которых мучила разными сквернами старуха Хоседэм. Шалгу перестал рассказывать истории, решив, что своё дело он сделал хорошо, теперь осталось ждать. Он сидел, не выпуская изо рта трубку, думал о чём-то, изредка улыбаясь своим мыслям. Видно, хорошие думы посещали старика.
С утра быстро разобрали чумы, сложили в нарты и двинулись в разные концы. Шалгу со своей семьёй потащили четверо нарт прямо на юг, там были их угодья, там всегда охотились его предки, там охотился он сам и его дети. Каждый охотник следит за своим участком, хотя разве уследишь за всем, когда расстояния измеряются десятками дневных переходов. Есть свои путики, по которым тянут волокуши, есть свои затёсы и приметы. Чужому в угодьях делать нечего, но если кто и попадёт ненароком на чужой участок, то большой беды не случится. Пройдёт человек, может и попользоваться чужим добром, если беда случилась, никто не будет возмущаться. Наоборот, порадуются, что сделали добро человеку. А тот, кто был, обязательно оставит свою метку, чтобы хозяева знали, кто был у них гостем. Этим знаком охотник обязуется вернуть всё то, чем воспользовался. Других людей в тайге просто нет. Остаток зимы и всю весну, пока не вернутся назад в стойбище, людей они не увидят. Велики просторы тайги, редко пересекаются дороги, всем места хватает.
Первым тащил свои нарты Чалык. Он прокладывал дорогу для других. Тем, кто шёл за ним, было немного легче. Шли неторопливо, стараясь держать один ритм, чтобы не уставать зря. Нюнням тащил свои нарты вместе с Чуром. Для собаки была привязана специальная лямка. Пёс старательно работал, изредка поглядывая на хозяина. Через некоторое время Нюнням опередил брата, давая тому возможность отдохнуть. За ними шёл Шалгу, последней тянула свой груз Кутега. На её нартах сидели дети, укутанные в оленьи шкуры. Когда солнце перевалило за полдень, путники остановились отдохнуть и пообедать. Весело потрескивал костёр, мальчишки сидели на нартах, протягивая руки к огню. В котле варился чай. Рассевшись у костра, люди обедали лепёшками и кусками мяса, разогретого на костре. Мясо было сварено и заморожено специально для перехода. Некогда долго засиживаться, короткие зимой дни, надо успеть пройти большое расстояние. Не только добраться до места, но и успеть поставить чум. Место для чума известно, не первый раз идут.
Уже смеркалось, когда все дружно стали ставить чум. Здесь были заготовленные заранее дрова, в дневном переходе во все стороны стояли ловушки, ждавшие своего часа с прошлого года. Уставшие, но довольные, путники поужинали при свете огня в чуме, закурили трубки.
— Чалык, пойдёшь завтра один на запад, ты знаешь, где находятся кулёмы и плашки. Надо подстрелить какую-нибудь птицу, чтобы сделать приманки. Лучше, конечно, глухаря. Мясо будет на котёл. А мы с Нюннямом пойдем в другую сторону. Я ему покажу остальные ловушки. Остановимся здесь на пять дней. Участок большой, добычи должно быть много.
— Хорошо, отец, — кивнул Чалык.
Он почти всегда охотился один со своей собакой. Первый день был не очень добрым. По глубокому снегу собака не бегает. Медленно продвигаясь на лыжах, охотники вслушивались в шум леса, определяя, где цокает белка, наблюдая, где упадёт снег с ветки. Он просто так не падает. Нюнням тащил за собой нарту с черканами, съёмными самоловами, просматривали старые ловушки, настораживали кулёмы на глухариные перья со шкурой.
День прошёл не впустую, но особой добычи не принёс. Добыли пять белок на двоих. Зато прошли по старому путику и насторожили много кулём, плашек и черканов. Первый день обычно уходил на это. Чалык тоже пришёл с парой белок.
— Поставил ловушки? — спросил Шалгу.
— Поставил, насторожил. Белка есть, и собольи следы встречал. Но гоняться не стал там, рядом насторожил кулёмку.
— Верно. Главное, побольше ловушек настроить. Кутега, а твои «охотники» чего добыли? — спросил Шалгу, кивая на внуков.
— Пока ничего не добыли, но охотятся за глухариной головой в котле. Гляди, что котёл перевернут.
— Значит, не пропадут, — сделал вывод Шалгу.
Второй день оказался совсем неплохим. Почти все ловушки сработали. Попалось полтора десятка белок и три соболя. Несколько ловушек оказались пусты, хотя и сработали. И по следу было видно, что зверёк приходил.
— Смотри, — сказал он сыну, — ты не совсем верно ставишь сторожок.
Шалгу показал свои хитрости в насторожке кулём.
— Надо настораживать потоньше, загораживать от случайного прикосновения или порыва ветра. Тогда зверёк не успеет увернуться.
— Ты же видел, как я вчера ставил ловушки, почему не поправил?
— Хотел, чтобы ты посмотрел. Когда увидишь, лучше запомнишь. Ты посмотри, все мои ловушки сработали удачно, а у тебя три пустые. В те попались потому, что зверёк не пуганый, а в этой опытные зверьки украли наживку и не попались. Ничего, ты не обижайся, добудем мы этих соболей. Человек хитрее зверя.
Чалык тоже пришёл с хорошей добычей. Принёс ещё и зайца, неосторожно попавшегося на пути охотника. Настроение в чуме стало повеселее.
— Поймал вчерашнего соболя? — спросил Шалгу.
— Поймал. — Чалык вытащил зверька и показал отцу.
— Хороший соболь. Старый уже, мех ладный.
Через пять дней собрали чум и двинулись дальше. Часть груза оставили здесь. На следующий день Нюнням пойдёт в эту сторону ещё раз проверить ловушки, тогда и заберёт. Так и продвигались к границе своего участка: день шли, ставили чум, охотились неделю, потом направлялись дальше. Уходя, закрывали ловушки, чтобы зря зверь не пропал. Забирали с собой только черканы. Складывали их на нарты и везли. Кормились добытыми глухарями, зайцами. Без мяса много не наохотишься.
Дни становились длиннее. Полуденное солнце уже стало ласкать лицо, но порой пурга так кружила, что не выходили из жилья по нескольку дней. Постепенно холода отступали. От постоянной ходьбы стали уставать охотники. Шалгу уже не каждый раз ходил на охоту, оставаясь в чуме. Он выходил днём из чума и бродил неподалёку, что-то выискивая. Однажды вечером сказал:
