Венец - Унсет Сигрид (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗

– Да, ты хорошая невеста, – сказала та. – Но все-таки трудно тебе ожидать, что ты породнишься с моим родом. Твой предок был иностранцем и стоял вне закона, а Йеслинги сидели и плесневели по своим усадьбам так долго, что скоро никто и не вспомнит о них за пределами этой долины. А нам же с сестрою достались племянники королевы Маргрет [26], дочери Скюле [27].

Кристин не посмела возразить, что не ее предок, а брат его прибыл в Норвегию, будучи объявленным вне закона. Она сидела, глядя через долину на темные уступы гор, и вспоминала о том дне много лет назад, когда, стоя на пустынном плоскогорье, увидала, как много гор между ее родной долиной и миром. Тут фру Осхильд сказала, что пора возвращаться домой, и велела Кристин позвать Арне. Кристин приставила руки ко рту и стала аукать и махать шейным платком, пока они не увидели, что красное пятно внизу, во дворе, зашевелилось и замахало им в ответ.

Спустя некоторое время фру Осхильд уехала домой, но осенью и в первую половину зимы часто приезжала на несколько дней в Йорюндгорд к Ульвхильд. Девочку начали уже поднимать с постели и пробовали приучать ее держаться на ногах, но они подламывались, когда она пыталась встать. Она постоянно жаловалась, была бледна, уставала, и ее очень мучил корсет, который фру Осхильд сделала для нее из конской кожи и тонких ивовых прутьев; поэтому она предпочитала тихо лежать на коленях у матери. Рагнфрид постоянно держала на руках больную дочку, так что теперь всем домом управляла Турдис. По приказанию матери Кристин всюду следовала за Турдис, помогая ей и учась у нее.

Кристин скучала по фру Осхильд и ждала с нетерпением каждого ее нового приезда. Иногда фру Осхильд много разговаривала с нею; иной же раз девочка напрасно ждала от нее хотя бы одного слова сверх привета при приезде и отъезде – Осхильд проводила время в беседах только со взрослыми. Так по крайнем мере всегда бывало, когда вместе с нею приезжал и ее муж, потому что теперь случалось, что и Бьёрн, сын Гюннара, сопровождал ее в Йорюндгорд. Лавранс ездил как-то осенью в Хэуг – свезти фру Осхильд плату за лечение: лучший серебряный кувшин с блюдом к нему. Лавранс остался ночевать в Хэуге и после очень расхваливал это имение: оно красивое, хорошо ведется и совсем уж не такое маленькое, как говорят люди, рассказывал он. А в жилых помещениях все в достатке, и обычаи в доме благопристойные, как у знатных людей на юге Норвегии. Какого мнения был Лавранс о Бьёрне, он не говорил, но всегда принимал его прекрасно, когда тот сопровождал жену в Йорюндгорд. Но к фру Осхильд Лавранс относился необычайно хорошо и говорил, что, по его мнению, большая часть всяких россказней о ней – враки. Он говорил также, что лет двадцать тому назад ей вряд ли нужно было прибегать к колдовству, чтобы привязать к себе мужчину, – теперь ей было уже под шестьдесят, но она все еще выглядела молодою и была очаровательна и прекрасна.

Кристин чувствовала, что матери все это очень не нравится. Правда, Рагнфрид никогда не говорила про фру Осхильд, но однажды она сравнила Бьёрна с желтой, придавленной к земле травою, которую находишь растущей под большими камнями, – и Кристин нашла, что это очень похоже. Бьёрн выглядел удивительно полинявшим – несколько жирным, бледным и неповоротливым и слегка плешивым, хотя он был всего лишь немногим старше Лавранса. Но все же лицо его сохранило следы былой красоты. Кристин ни разу не перемолвилась с ним словом; он вообще мало говорил и обычно, как войдет в горницу, так и сидит на том самом месте, куда ему пришлось впервые усесться, до тех пор, когда надо отправляться спать. Он безмерно много пил, хотя это мало действовало на него, почти ничего не ел и время от времени смотрел пристально и задумчиво на кого-нибудь из присутствующих своими удивительными выцветшими глазами.

Родичи из Сюндбю ни разу не показывались с тех самых пор, как случилось несчастье; Лавранс же раза два ездил в Вогэ. Но отец Эйрик по-прежнему бывал в Йорюндгорде; там он часто встречался с фру Осхильд, и они ладили. Все считали, что это очень хорошо со стороны священника, который и сам был весьма искусным врачом. Это, вероятно, и была одна из причин, почему владельцы больших поместий не обращались за советами к фру Осхильд, во всяком случае не делали этого открыто, – они считали священника достаточно искусным; но к тому же им трудно было решить, как держать себя с теми двумя, так или иначе как бы изгнанными из их собственного круга. Но отец Эйрик говорил, что хлеба они друг у друга не отбивают, а что касается колдовства фру Осхильд, то ведь не он ее духовный отец; возможно, что фру Осхильд знает несколько больше того, что полезно для спасения души, но нельзя забывать, что невежественные люди охотно говорят о колдовстве, когда женщина умнее своих соседей. Фру Осхильд, со своей стороны, очень хвалила священника и прилежно посещала церковь, если ей случалось гостить в Йорюндгорде в праздничные дни.

Рождество в этом году было грустное, – Ульвхильд все еще не могла стоять на ногах. И затем не было ни слуху ни духу о родне из Сюндбю. Кристин знала, что об этом уже говорят в округе и что отец принимает это близко к сердцу. Но матери было все равно, и это, по мнению Кристин, было очень гадко.

Но вот однажды вечером, уже к концу праздников, приехал в больших санях Сигюрд, домашний священник Тронда Йеслинга, и целью его приезда было пригласить их всех в гости в Сюндбю.

В окрестных приходах недолюбливали отца Сигюрда, потому что, собственно говоря, это он управлял всеми владениями Тронда, – во всяком случае, вина всегда падала на него, когда Тронд поступал сурово или несправедливо, а по правде сказать, Тронд изрядно притеснял своих крестьян. Священник необычайно хорошо писал и считал, знал толк в законах и был искусным лекарем, хотя, может быть. не таким уж искусным, каким сам себя считал. Но, глядя на его поведение, никто не поверил бы, что такой он умный человек; часто он говорил глупости. Рагнфрид и Лаврансу он никогда не нравился, но все в Сюндбю, понятно, ценили ею очень высоко и вместе с ним были очень обижены, что его не позвали к Ульвхильд.

И вот по несчастной случайности вышло так, что когда отец Сигюрд приехал в Йорюндгорд, то там уже были фру Осхильд с мужем, а кроме того, отец Эирик, Гюрд и Инга с Финсбреккена, родители Арне, старый Ион из Лоптсгорда и один из братьев-проповедников из Хамара, брат Осгэут.

Пока Рагнфрид распоряжалась, чтобы столы были вновь накрыты и подано было угощение для гостей, а Лавранс читал привезенные священником письма, тот захотел осмотреть Ульвхильд. Она была уже уложена в постель и спала, но отец Сигюрд разбудил ее, начал щупать ей спину, руки и ноги и расспрашивать сначала довольно ласково, а потом нетерпеливо, потому что она испугалась его; Сигюрд был росту маленького, почти карлик, но с большим огненно-красным лицом. Когда он захотел поднять Ульвхильд с кровати и поставить на пол, чтобы попробовать, держат ли ее ноги, она принялась кричать. Тут фру Осхильд встала, подошла к кровати и покрыла Ульвхильд меховым одеялом, сказав, что девочка теперь такая сонная, что не могла бы стоять на полу, даже если бы у нее были здоровые ноги.

Священник было возвысил голос – его ведь тоже считают хорошим врачом. Но фру Осхильд взяла его за руку, повела на почетное место [28], усадила и начала рассказывать обо всем, что она делала с Ульвхильд, причем спрашивала его мнение о каждой мелочи. Тогда он несколько смягчился и стал есть и пить разные вкусные вещи, приготовленные Рагнфрид.

Но по мере того как пиво и вино действовали на его голову, отец Сигюрд опять приходил в дурное настроение, искал ссоры и раздражался: он отлично знал, что никто из находившихся здесь его не любил. Сперва он обратился к Гюрду, который был управителем в имениях хамарского епископа в Bora и Силе, а у епископа с Трондом, сыном Ивара, бывало много тяжб. Гюрд отвечал скупо, но Инга, жена его, была вспыльчива, а тут еще вмешался в разговор брат Осгэут и молвил: