Приключения Михея Кларка - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Несколько минут я стоял в нерешительности; передо мной лежали на земле гвардейцы. Ковенант медленно двигался, пощипывая траву, и время от времени глядел на меня своими большими черными глазами, как бы говоря: «Ну, я-то во всяком случае останусь навсегда твоим другом!»
Я оглянулся на север, где возвышались Польденские горы, глянул на юг, где виднелись Черные Дюны. На западе седели вершины отдаленного Квантока, на востоке чернелись болота. Куда деваться? Везде грозили опасности. Признаюсь, некоторое время я чувствовал себя очень скверно, и мне стало совершенно безразлично, спасусь я или нет.
Из моих размышлений меня вывело чье-то грубое ругательство, за которым последовал стон. Я взглянул на капрала. Теперь он сидел на земле и тер себе голову. На лице у него было выражение бессмысленного удивления. Он, по-видимому, не мог сообразить, что с ним случилось и почему он попал сюда. Офицер также открыл глаза, и к нему, по-видимому, возвращалось сознание. Раны, полученные корнетом, были, по-видимому, несерьезны.
Я не боялся, что эти гвардейцы станут меня преследовать. Они не могли этого сделать, если бы даже захотели, так как их лошади убежали и присоединились к стадам лишенных всадников лошадей, которые в большом количестве блуждали по степи в соседстве от места боя. Я сел на Ковенанта и медленно двинулся вперед, щадя по возможности коня, которому пришлось сильно поработать.
По болоту шныряли во всех направлениях маленькие отряды кавалерии, разыскивающие беглецов, но мне удалось избежать этих неприятных встреч. Я старался все время держаться окольных тропинок, как можно дальше от человеческого жилья. Таким образом мне удалось отъехать миль на восемь-десять от места боя. Хижины и дома, которые я встречал здесь, были пусты. Некоторые из них были ограблены. Я не встретил ни одной живой души. Дурная слава «ягнят» Кирке заставила бежать всех тех, кто не принимал участия в восстании. И вот наконец после трехчасовой езды я решил, что бояться погони нечего и что опасность миновала.
Около небольшого ручейка росли кусты. Я слез с лошади и, сев на мелкий мох, начал отдыхать и умываться. Надо было привести себя в надлежащий вид.
И только теперь, сравнительно успокоившись и поглядев на самого себя, я понял, как ужасно было сражение, в котором я участвовал, и как удивительно, что я после этого остался цел и невредим. О тех ударах, которые я наносил неприятелям во время боя, у меня осталось смутное воспоминание, но, должно быть, эти удары были многочисленны и ужасны. Конец моего палаша был согнут и искривлен. Он имел такой вид, будто я рубил им в течение целого часа по железу или стали. Сам я с ног до головы был забрызган и запачкан кровью. Тут была и моя собственная кровь, но чужой было гораздо больше. Вся моя каска была исполосована ударами. Ружейная пуля ударилась в мой стальной нагрудник, скользнула по нему — и одна из стальных пластинок была выворочена. На латах были и другие следы ударов, свидетельствовавшие о том, что я спасся от смерти только благодаря хорошему качеству вооружения. Левая рука ныла, и я почти не владел ею. Я вспомнил при этом удар кинжала, полученный мною в схватке с капралом. Я снял куртку и осмотрел рану. Крови вытекло много, но кинжал не задел кости, и рана в общем оказалась пустячной. Я намочил платок и туго перетянул рану. Это мне помогло.
Кровотечение остановилось, и я почувствовал себя гораздо лучше.
Кроме этой царапины, у меня никаких поражений не было, но, несмотря на это, я чувствовал себе отвратительно — точно меня палками избили. Легкая рана, полученная мной во время схватки в соборе Уэльса, открылась, и из нее пошла кровь. Я кое-как перевязал ее.
Перевязав раны, я занялся своей внешностью. Это было совершенно необходимо. В настоящем своем виде я был похож на одного из тех кровавых великанов, с которыми приходилось сражаться храброму дону Беллианису Греческому и другим сказочным богатырям. Увидав меня, покрытого с головы до ног кровью, женщины и дети в страхе убежали бы куда глаза глядят. Я был похож на приходского мясника перед праздником св. Мартина.
Хорошее купанье в ручейке было мне в. этом отношении полезно. Следы боя исчезли. Мне удалось очистить панцирь и сапоги, но удалить кровь и грязь с одежды было невозможно, и я в отчаянии махнул на это рукой.
К счастью, мой добрый, милый конь совсем не пострадал. После того как я вычистил и обмыл Ковенанта, он приобрел свой обычный свежий вид. От ручья мы уехали в более приличном виде. Было уже около полудня, я ощущал сильный голод. С вечера у меня не было ничего во рту. В степи я наткнулся на три домика, но черные стены и отсутствие крыш говорили мне, что здесь я не найду ничего. Раза два я видел на дороге крестьян, но они, завидев издали вооруженного всадника, поспешно убегали и прятались, подобно диким животным, в кустарниках. И страхи поселян были не вполне лишены основания. На одном перекрестке я наткнулся на группу деревьев. На сучьях этих деревьев болтались два трупа. Конечно, солдаты повесили этих бедняков только за то, что они не могли им дать, сколько с них требовали. А могло случиться и другое. Отдав все одной шайке грабителей, крестьяне не могли удовлетворить другую и за это поплатились жизнью.
Одним словом, мои поиски пищи были совершенно бесполезны. Наконец я увидал ветряную мельницу. Она стояла на зеленом холмике, окруженном полями. Внешность мельницы была такова, что можно было думать, что она спаслась от грабежа. Я свернул с большой дороги и направился к этой мельнице.
