Схватка (Повесть о ростовских подпольщиках) - Агуренко Борис Петрович (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Товарищи рабочие и крестьяне Дона и Кубани! Видя, что выхода нет, и думая об одном: как бы себя спасти, решилась на последнее отчаянное средство деникинская контрреволюция. Она решила мобилизовать все мужское население Донской области. Она думала, что вы, товарищи рабочие и крестьяне, — спасение их от неминуемой гибели…
…Им нужно пушечное мясо, чтобы заткнуть прорехи фронта; и они хотят, чтобы эти пушечным мясом были вы, товарищи рабочие и крестьяне! Они хотят, чтобы вы своими жизнями спасли их от надвигающейся Красной Армии…
Товарищи рабочие и крестьяне! Мешайте всяческой мобилизации — это приближает час нашего избавления…
Так собирайтесь же с силами, рабочие и крестьяне, деникинская контрреволюция сама помогает вам. Помните, что вас гораздо больше, чем горсточка верных им войск. Как бы они ни старались разбить и дезорганизовать вас, они не смогут этого сделать, как не сделали до сих пор. Пусть каждая жертва заставляет вас только выше поднять красное знамя!
Нет такой силы, которая могла бы победить пролетариат. Так вперед, под красные знамена Советской Армии!
Да здравствует Советская власть на Дону и Кубани!
Донской областной комитет Российской Коммунистической партии большевиков».
Из обращения политотдела РВС Южного фронта к трудовому казачеству
апрель 1919 г.
«Братья-станичники!
Атаман Деникин распускает лживые воззвания среди трудового казачества. Он пишет в них, будто съезд партии коммунистов-большевиков постановил жестоко и беспощадно расправляться с казачеством.
Товарищи трудовые казаки, атаману Деникину, видно, мало крови, пролитой вами в боях с Рабоче-Крестьянской Красной Армией. Мало, видно, разоренных и сожженных снарядами станиц и хуторов. Мало вы страдали, обслуживая враждующие армии своими подводами и лошадьми.
В то время, когда все казачество хочет жить мирно и заявляет, что ему нет дела до генеральских погон, власти генералов и атаманов, и казачество хочет жить спокойно и трудиться в особенности сейчас, весной, когда надо запахивать поля, атаман Деникин призывает к восстаниям, атаман Деникин хочет снова, чтобы мирные жители бросили свои халупы, свое хозяйство и шли на войну с советскими войсками…
Не допускайте же, братья-станичники, чтобы генералы опять втянули вас в борьбу с такими же трудящимися, как и вы.
Да здравствует трудовой советский Дон!
Да здравствует братский союз трудового казачества Дона и Кубани с рабоче-крестьянской Россией!»
В военном штабе подполья не было единодушия в определении ближайших задач. С самого начала Васильев предлагал все подчинить подготовке будущего восстания, по сути, отказаться от оперативной работы. Горин соглашался, что главная цель — восстание, но говорил, что диверсиями пренебрегать нельзя: они приносят сиюминутную помощь Красной Армии. Моренец бурлил:
— Это не подполье, а какое-то постоянно действующее совещание. Говорим, говорим, говорим! Нужно действовать! Нужно подобрать крепкую группу надежных ребят — ловких, сильных, владеющих оружием и — вперед! Уничтожать офицеров и контрразведчиков, взрывать штабы и поезда, вредить, понимаете, вредить белякам во всем и везде!
— Авантюра, — угрюмо бросал Васильев. — У нас нет возможностей для этого…
— И не будет! — горячился Моренец. — Вы же совещаетесь, не работаете!
Закончились споры тем, что Моренец вышел из штаба, а вскоре и совсем уехал из Ростова. Он надеялся вернуться сюда с отрядом, о котором так мечтал, верил, что такой отряд скоро станет грозой для белых, повергнет их фронт и тыл в трепет. Но споры в военном штабе дали и конкретный результат: было признано необходимым, готовясь к восстанию, усилить диверсионно-разведывательную работу.
В конце марта комитет принял решение о подчинении Ростово-Нахичеванской боевой дружины военному штабу комитета. Так были вскоре объединены все вооруженные силы подполья — перед этим военному штабу комитета подчинили Темерницкую боевую группу. Железнодорожники продолжали свои действия в мастерских и на дороге, стремясь не дать белым возможности использовать важнейшую артерию на полную мощь.
Штаб боевой дружины Ростова и Нахичевани под руководством Тюхряева к этому времени установил связи с дружинниками других городов, постепенно распространяя влияние на всю область. Рос счет боевых дел.
На станцию Кизитеринка-Сортировочная пришел эшелон с военной техникой, наконец-то полученной из Англии для Донской армии. Подпольщики Константин Лосин, Павел Игнатьев, Василий Фетисов сняли двух часовых, заложили под платформы с орудиями и автомашинами несколько динамитных патронов и пироксилин. От взрыва пострадало много боевой техники, погибло и было ранено несколько солдат охраны.
Особое внимание дружинники уделяли различным армейским мастерским. Павлу Игнатьеву и Владимиру Куклеву удалось поступить на работу в Новочеркасские авиационные мастерские, где ремонтировались самолеты и оружие, моторы и автомобили. Много секретов имели слесаря, когда хотели, чтобы отремонтированная техника пришла в негодность как можно скорее, и пользовались этими секретами широко. Со склада мастерских подпольщикам удалось похитить самолетный пулемет, ящик винтовок, боеприпасы и пироксилин.
Передвижные авторемонтные мастерские находились в особом поезде, который курсировал от Новочеркасска к Воронежу, затем через Ростов шел к Харькову. Его работники приводили в порядок поврежденную технику. В эти мастерские удалось проникнуть подпольщику Репеткову. Вскоре он уже мог своевременно сообщать о предстоящих передвижениях. Однажды он сообщил, что в ближайшее время поезд с оборудованием мастерских идет в Филоново, оттуда рукой подать до фронта. Решено было взорвать мастерские.
В Филоново отправились Леонтий Погорелов, Порфирий Серый, Ксения Алатырцева, Савелий (Кузнец). Получив здесь уточненные данные о продвижении поезда к фронту, Погорелов, Серый и Репетков пробрались ночью к заранее намеченному участку дороги, где заложили под рельсы несколько динамитных патронов и пироксилиновых шашек. Тревожно ожидали под насыпью поезда, поднимались наверх, прикладывали уши к рельсу. Наконец послышался шум поезда. Еще раз проверили взрыватели…
Хотя ждали взрыва с нетерпением, грянул он неожиданно. В зареве пламени было видно, как рухнул под откос паровоз, увлекая за собой вагоны. Снова раздались взрывы: это начали рваться боеприпасы в вагонах, которые были прицеплены к составу перед отправлением на фронт. Уцелевшие солдаты открыли беспорядочный огонь…
Разными путями вернулись дружинники в поселок, где около явочной квартиры дежурили Савелий и Ксения.
Савелий еще с неделю оставался на квартире у Репеткова. Он узнал, что остатки разбитого эшелона направляются на станцию Панфилово для переформирования. Следует сказать, забегая вперед: белогвардейцам до конца войны так и не удалось восстановить мастерские.
Как только Дон очистился ото льда, деникинцы решили срочно перебросить свои войска вверх по реке. Было приказано снарядить для этого пароход.
Вызвали команду слесарей, разбирающихся в пароходной технике. Среди них оказался Николай Зиновьев (Зуб) с группой верных ребят. Ремонт шел напряженно, хотя постоянно что-нибудь не ладилось. Наконец пароход был готов, к нему прицеплены баржи, на которых разместились войска. На палубе парохода установлены легкие орудия и пулеметы.
Подается команда к отплытию, но пароход не может сдвинуться с места, хотя дым из трубы валит вовсю. Старший командир посылает офицера выяснить, в чем дело. Спустившись в машинное отделение, тот узнает, что пароход двигаться не может: с главного вала кто-то снял подшипник…
Много внимания дружинники уделяли конспиративной работе. Скажем, паспорта. Нужда в них была большая. Они помогали товарищам скрываться, были необходимы курьерам.
Нередко пользовались такой ситуацией. По существовавшим правилам, паспорта умерших сдавались в контору кладбища, где документы после регистрации уничтожались. Служащие кладбища поддались на уговоры и польстились на предложенные деньги; с тех пор паспорта умерших скупались, затем обрабатывались с помощью специальных кислот и заполнялись новыми записями. Эти липовые паспорта прописывались в полицейских участках. Большую помощь оказывал в прописке работавший писарем в седьмом отделении стражи Сергей Ловчиков, а позже Иван Гункин и Дмитрий Войлок, специально устроенные на службу в шестое отделение. Они не только помогали в прописке, но и своевременно сообщали о намеченных стражей облавах и обысках в Нахичевани.
