Митридат - Полупуднев Виталий Максимович (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
На них-то и пал выбор царя, когда он решал, кому ехать в Неаполь, к царю Фарзою. И когда евнухи явились пред царские очи, Митридат изрек:
– Повезете дочерей моих Клеопатру и Орсабарис как невест для скифских правителей, а также возглавите караван вьючных коней с дорогими подарками царю Фарзою и его князьям! И будете просить помощи войсками немедля. Вернетесь обратно вместе со скифской ратью, не иначе!
– Слушаем и повинуемся, о повелитель и господин наш! – ответили евнухи.
– Ты, Тимофей, отвечаешь за охрану каравана и доставку дорогих подарков! А ты, Бакх, за дочерей!.. Хотел я послать Битоита, воина доброго, но не годится он для таких дел! Ибо слишком робеет перед женщинами, преклоняется перед ними! Здесь же нужно не только это!
И, обратившись к Бакху, царь сказал ему в присутствии Тимофея:
– Тебе, преданный раб, даю наказ: если моим дочерям будет угрожать вражеский плен или другое несчастье, которое оскорбит и унизит мою царственность, ты должен поступить так же, как и раньше! Мои дочери не должны попасть в руки врагов, как попали четыре царевича и Эвпатра!.. Ты понял?
– Понял и исполню все по твоему повелению, о великий!
Сам факт посылки с таким важным поручением двух евнухов говорил о многом. Прежде всего о том, что круг преданных царю людей становился все уже. Оказавшись перед необходимостью обратиться к скифскому царю за помощью, Митридат не нашел никого, кому мог бы доверить это дело, кроме двух рабов.
Безмерно увеличилась и подозрительность Митридата, его недоверие к приближенным и соратникам. Он был убежден, что самый близкий из них не упустит случая предать его, если это окажется выгодно, а главное – безопасно.
Более устойчивым оставалось его доверие к евнухам, и не без основания. Они проявляли подлинное рвение в служении ему. И во многих случаях именно эти безбородые рабы выручали его в затруднительных обстоятельствах.
Так, после поражения под Кабирами Митридат сказался оставленным всеми. Он был полураздет и угодил в толпу панически бегущих воинов, которые увлекли его, как бушующий горный поток. Его обгоняли, толкали, словно простого смертного. Преданный евнух Птолемей случайно оказался рядом, он сидел на добром коне и вел за повод мула с поклажей.
Увидев, что богоподобный царь превратился в игрушку толпы отступающих трусов, евнух ужаснулся. Соскочив с седла, пробился к царю и крикнул:
– Государь! Вот твой конь, садись и спеши, враги за спиною!
Царь с помощью верного слуги взобрался на седло и отдал повод. Но толпа оказалась такой плотной, что лошадь лишь прыжками пробиралась среди человеческого скопища, давя и калеча тех, кто не успевал увернуться из-под ее копыт. А римские легионеры были уже близко, царю грозил позорный плен или бесславная смерть!..
Птолемей видел это и решил пожертвовать мулом с вьюками, в которых находились драгоценности царских жен и золотые монеты. В суматохе отступления он не забыл захватить это царское достояние, предполагая зарыть его в землю до лучших времен.
Следуя мгновенному побуждению, он вывел мула навстречу римлянам, спутал ему ноги, и когда тот упал, ударом ножа вспорол вьюки. Золото и самоцветы хлынули прямо на дорогу. Это и спасло Митридата, но погубило преданного раба. Римские воины были ослеплены сверкающим потоком драгоценностей, забыли о преследовании врага, кинулись грабить, передрались между собой, попутно убили и Птолемея. В это время конная фигура Митридата уже исчезла в облаке пыли. Пользуясь замешательством преследователей, царь ускользнул от страшной судьбы.
Но как был оценен этот самоотверженный поступок Птолемея?.. Вспомнил ли Митридат добрым словом преданного слугу, отдавшего за него жизнь?.. Едва ли!.. Митридат не привык дорожить людьми, беречь и ценить их. Он мог возвысить и наградить того, кто послужил ему хорошо. Но не колеблясь посылал этого ценного человека на верную смерть, если не подвернулся под руку кто-то другой.
В стремлении к победе над врагами и укреплению могущества своего царства и собственной власти, Митридат без сожалений жертвовал не только тысячами жизней воинов и рабов, но и друзьями, и кровными родственниками.
– У государя нет друзей и дорогих ему людей, – говорил он в доверительных беседах. – У него есть подданные, которые должны быть готовы в любой час пожертвовать собою для славы своего царя! И сам царь не вправе забывать, что он прежде всего владыка, ставленник богов, призванный богами править людьми, а посему должен стоять выше людей и их слабостей!.. Царь не может позволить себе оказаться во власти чувств, он выше любви, выше ненависти, выше жалости!.. Милость царя – высшая награда, гнев его – голос богов!
Евнух, как и всякий раб, человеком не считался. Он был одушевленной вещью и ею оставался в любом случае. Его преданность считалась не заслугой, а проявлением собачьей привязанности к хозяину, она составляет единственный смысл и содержание его жизни. Евнух не просто раб, он ниже раба! Ведь раб может так или иначе освободиться и стать если не полностью свободным человеком, то подобным ему. Евнуху не нужна свобода, ибо он не в состоянии воспользоваться ею! Изуродованный физически, он не мог иметь семью, детей!.. Ни мужчины, ни женщины не примут его в свой круг, они презирают его. Куда же ему деваться?.. Его единственное место – у ног хозяина! Он, как пес, предан господину, его и держат за неподкупность и поощряют куском хлеба. Если же он погибнет, защищая хозяина или выполняя хозяйский приказ, о нем пожалеют не больше, чем об издохшей собаке!.. И ничего больше.
Поэтому, отправляя с опасным поручением двух наиболее необходимых и надежных слуг, Митридат не тревожился, как он обойдется без их каждодневных забот. Царь решал неотложную и важнейшую для него задачу укрепления собственной власти. И полагал, что при успешном ее решении в преданных слугах и ревностных исполнителях его воли недостатка не будет.
XXII
Караван с невестами и подарками выступил из города в первую половину ночи, дабы не привлекать внимания горожан.
Перед рассветом стража у ворот города была потревожена одиноким всадником, который именем государя потребовал, чтобы его пропустили в город. Старшой стражи было воспротивился, но, узнав, кто прибыл, поспешно загремел ключами.
