Варяг - Александрова Марина (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Эрик вспомнил, как однажды, в Купальскую ночь он вместе со всеми жителями деревни веселился возле реки. Сначала прыгали через костры и топили чучело, а потом, когда Купальская бражная ночь опьянила людей, бабы и мужики поскидывали одежду и начали сигать в реку.
Ночь была светлая, и Эрик отчетливо видел белые тела, мелькавшие по берегу. Он увидел материну служанку Варну – молодую, красивую девку, от которой так и пыхало всегда здоровьем и еще чем-то, чему Эрик по тем временам не знал названия.
Варна входила в воду осторожно, охая и ахая на каждом шагу, будто бы вели ее туда насильно. Но вдруг настал момент, когда медленная пытка холодной водой, видимо, стала нестерпимой. И, тогда, громко вскрикнув, Варна подпрыгнула в воде, плеснулась, как белорыбица, а затем уже беззвучно ушла под воду. И показалась вскоре вновь, великолепная в своей наготе, прикрываемой только копной черных волос, разметавшихся по плечам.
И от вида ее тела, молочно-белой кожи, оттененной темным пушком внизу живота, Эрику стало отчего-то трудно дышать. А женщина, оказавшись рядом с ним, засмеялась таинственным, грудным смехом.
– Совсем взрослым стал хозяин, – сказала она, постепенно, будто цепкими пальцами, ощупывая взглядом все тело Эрика. И от этого пристального взгляда Эрику стало еще жарче, еще тесней в груди, и захотелось ему припасть к манящему полному телу, окунуться в него, как в прохладную воду, и слиться с ним, как вода с водой...
Варна, видимо, поняла, о чем думает молодой хозяин, и чуть позже, в ракитовых кустах, под теплым купальским небом, она стала первой женщиной Эрика.
Мысли Эрика были прерваны стуком в дверь. На предложение войти в дверь протиснулся слуга. Он принес два огромных ведра, от которых валил пар, а вслед за слугой явилась девушка с огромной лоханью. Оставив все посреди комнаты, слуги ушли.
Лаура продолжала безмолвно сидеть на краю кровати.
– Ну вот, – сказал Эрик. – Воду принесли, можешь мыться.
Девушка поднялась с кровати и начала покорно стаскивать с себя грязную, порванную местами рубаху. Когда до Эрика дошло, наконец, что она собирается мыться при нем, его словно ветром выдуло из комнаты.
Стоя в коридоре и прислушиваясь к плеску воды, доносившемуся из комнаты, Эрик размышлял над тем, насколько он сам осложнил себе жизнь. Как говорится, не было у бабы забот – купила порося.
Да вот еще забота – что она наденет, когда вымоется? Платьишко-то ее грязное и рваное, как рыболовная сеть. Конечно, потом Эрик прикупит ей все, что ей будет угодно, а теперь как быть?
Плеск воды за дверью прекратился, значит, девушка вымылась. Эрик осторожно приоткрыл дверь и, стараясь не глядеть на нагую Лауру, прошел к ложу, где в сундуке, хранились его вещи.
Девушка, по всей видимости, истолковала появление хозяина весьма превратно, поскольку глаза у нее стали огромными и складывалось ощущение, что она вот-вот разрыдается.
Эрик открыл сундук и, покопавшись там, достал одну из своих сменных нательных рубах. Не глядя бросил ее Лауре, буркнув при этом: «Оденься».
Девушка смиренно натянула на себя рубаху. Росточку она была маленького, и рубаха нового хозяина прикрывала ее до колен.
– Завтра схожу на базар и куплю тебе одежду, – оповестил девушку Эрик.
– Спасибо, хозяин, – ответила Лаура. В ее голосе слышалась искренняя благодарность, как подумал Эрик, не столько за обещанную одежду, сколько за то, что он не воспользовался ее беспомощностью и своей властью.
Вскоре вернулись с базара торговцы, и Эрик понял, что проблемы начали нарастать как снежный ком. Лаура дичилась людей вообще, а в каждом мужчине видела потенциального врага. Мужики поначалу пробовали подшучивать над девушкой, но шуток она явно не понимала, воспринимая каждую из них как посягательство на себя. Каждый раз, когда кто-нибудь из торговцев отпускал очередную шутку в адрес девушки, ее глаза наполнялись слезами и она с надеждой смотрела на Эрика, как бы моля его заступиться и не допустить произвола.
Эрика сперва это веселило. Потом он не выдержал, отозвал Лауру в сторону и попытался объяснить ей, что шутки торговцев вполне безобидны и ей ничего не угрожает. Лаура понятливо закивала головой и стала вести себя поспокойней, хотя при каждом обращении к ней мужчин продолжала вздрагивать всем телом и делать большие глаза.
Эрик с ужасом подумал о предстоящей ночи и решил, пока не поздно, хоть как-то облегчить грядущее испытание. Он взял у одного из купцов отрез материи, которой и отгородил дальний угол комнаты вместе с ложем. Лаура наблюдала за его действиями с настороженностью дикого зверька, вышедшего на поляну и увидевшего человека, зато купцы начали веселиться с новой силой. Теперь объектом их шуток была не только Лаура, но и Эрик.
Накормив Лауру и поев сам, Эрик приказал девушке ложиться спать. Она быстро исчезла за сооруженным балдахином, и вскоре по тому, как тихонько скрипнула кровать, Эрик понял, что Лаура улеглась.
Эрик вздохнул. Лаура заняла его место, значит, ему придется лечь на полу. Купцы уже дружно храпели, порой слышалось ожесточенное почесывание и привычная русскому слуху ругань – хозяин-грек держал блох и клопов за домашний скот.
Однако не зловредные твари помешали Эрику отойти ко сну. Он уже задремывал, уже качала его по днепровским водам расписная лодья, как в блаженный после трудного дня сон ворвались малопонятные звуки – то ли стоны, то ли всхлипы. Стряхнув дрему, Эрик понял, что слышит и то и другое, и что звуки эти доносятся из-за балдахина, за которым спит Лаура. Он полежал еще немного, полагая, что девушке приснился дурной сон и она вскоре успокоится сама собой, но этого не произошло.
Пришлось Эрику подниматься и, натыкаясь в темноте на мебель, ругаясь сквозь зубы, тащиться к ложу.
– Ну, что случилось? – спросил Эрик, стараясь придать своему голосу необходимую, по его мнению, суровость.
Девушка съежилась в самом углу постели и горько плакала, закрыв лицо тонкими руками.
– Ну, я кого спрашиваю? Что опять не так? – переспросил Эрик.
– Хозяин мной недоволен? – спросила девушка, не отрывая ладоней от лица.
Эрик хотел уж было сказать, что, конечно, недоволен. Какое уж тут довольство, когда поднимают среди ночи, но сдержался из страха перепугать рабыню и дать повод для нового взрыва рыданий.
– С чего ты взяла? – только спросил Эрик.
– Хозяин не лег со мной. Хозяин лег спать на полу. Хозяин жалеет о том, что купил меня? – речитативом произнесла девушка.
Эрик чуть не рассмеялся. Ну надо же! Весь вечер она шарахалась от мужиков, как от прокаженных, а теперь, видите ли, рыдает оттого, что он на полу спать лег.
– Успокойся немедленно! – прикрикнул он на девушку. – Я лег на полу, чтобы тебе удобней было! Понятно?
– Понятно, – подтвердила девушка, – хозяину я не нравлюсь.
И опять залилась слезами.
Эрик выругался шепотом, как уже давно не ругался, потом сгреб девушку в охапку, положил ее к самой стенке, а сам улегся рядом. Ложе в константинопольском постоялом дворе не рассчитано было на русских богатырей. Эрику и одному-то на нем было тесновато. А тут примостился под боком эдакий цыпленок! Придавишь еще ночью, заспишь, как нерадивая мать новорожденного младенчика. Ну что ж, сама будет виновата. Ей, по всей видимости, и сейчас уже приходилось несладко, но, к удивлению Эрика, Лаура молчала и не проявляла недовольства.
Эрик закрыл глаза и постарался заснуть. Это ему вполне уже удалось, когда вдруг он почуял рядом движение, и вдруг горячее тело прильнуло к нему. Эрик открыл глаза и прямо перед собой увидел лицо Лауры. Она улыбалась, блестя глазами в темноте, и жалась к нему, лопоча на незнакомом языке что-то очень нежное. Последним усилием воли Эрик попытался отодвинуться от девушки, но ее руки обхватили его, к его сухим, жестким губам прильнули горячие, мягкие губы, и он потерял всякую способность мыслить, затуманенный сладким поцелуем.
Дальнейшее вспоминалось Эрику наутро как сладостный, темный омут несказанного блаженства. Он проснулся рано и, не дав себе очнуться, покинул постоялый двор. Долго бродил по подворью и окрестностям, ожидая, когда купцы уйдут на базар и пытаясь привести в порядок собственные мысли.
