Битва за Кавказ - Корольченко Анатолий Филиппович (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Партизанские отряды на Ставрополье стали создаваться ещё в июне 1942 года. Их основой послужили существовавшие на территории истребительные батальоны.
Они формировались из числа преданных и смелых людей, бойцов истребительных батальонов, работников органов внутренних дел и милиции, конечно же, членов партии и комсомольцев. Их численность была разной: от 30 до 100 человек. В каждом отряде предусматривалось иметь диверсионную группу в 4—5 человек для проведения различного рода подрывов и разрушений в тылу противника.
В помощь отрядам в населённых пунктах создавались группы содействия. Они информировали партизан о передвижении и нахождении частей противника, проводили сбор вражеского оружия, распространяли среди жителей листовки и газеты. До выхода отряда «Мститель» на свою базу, которая находилась в районе Домбайской поляны, партизаны помогали отходившим к перевалу армейским частям.
В то утро подрывники отряда должны были подготовить к взрыву мост через Гоначхир, что имелся на дороге к перевалу. Однако сделать это они обязаны были только после того, как пройдут наши отступающие части и беженцы. Команду сапёрам на подрыв моста должен был дать старший группы Андрей Дятлов, который теперь спешил выбраться на гребень высотки у дороги.
Недавно прошёл дождь. Прошёл полосой: в предгорье такое встречается нередко. С хребта сползла туча, пролилась дождём и растаяла. С неба брызнули золотые лучи.
Поднявшись на гребень, здоровяк Дятлов ругнулся на некстати прошедший дождь, снял с плеча винтовку-трёхлинейку.
За Дятловым проворно взобрался вчерашний школьник, круглоголовый и лобастый Генка Томилов, тоже с винтовкой. Остальные партизаны из дозора отстали.
Сверху было видно, как вдали по дороге идут люди: одни строем, другие толпой и в одиночку. Катят повозки с ранеными. По сторонам дороги россыпь овец. Всё движется в горы, к перевалу, надеясь за ним скрыться от беды.
Из дали донёсся надрывный гул.
— Самолёты!
Люди на дороге заметались, раненые, белея повязками бинтов, спрыгивали с повозок. Бежали женщины с детьми.
Самолёты пролетели так низко, что под прозрачными колпаками видны были головы лётчиков. На крыльях чернели кресты.
По ним открыли пальбу с дороги. Стреляли из винтовок и Дятлов, и Геннадий, и подошедшие партизаны.
Самолёты унеслись над дорогой к горам, там круто развернулись и снова устремились к людям. Они всё ближе, ближе. Под крыльями мерцали вспышки. От переднего самолёта оторвались бомбы, послышался зловещий посвист.
Бомбы взорвались у повозок. Кони вздыбились. И снова взрыв... Ещё и ещё...
Прежде чем улететь, самолёты сбросили жёлтые листки. Геннадий поймал один.
«Русские! Вы имеете перед собой непобедимую дивизию «Эдельвейс». Её храбрые егеря штурмовали Нарвик и Крит. Сдавайтесь в плен, пока не поздно!»
На дороге лежали лошади и повозка. Дымились воронки от взорвавшихся бомб. Но к дороге уже спешили люди, чтобы скорей продолжить путь в горы.
Со стороны селения, нахлёстывая коня, намётом скакал всадник. Из-под копыт летели ошмётки грязи.
— Махмуд! — угадал Геннадий.
— Точно! — подтвердил Дятлов и закричал: — Эгей-гей! — скомандовал Геннадию: — Пусти-ка ракету!
Тот поспешно достал из сумки ракетницу и, переломив её, затолкал в ствол картонный патрон. В выси ракета рассыпалась на звёздочки.
Всадник замедлил бег и повернулся в их сторону.
— Немцы в районе! — бубнящим голосом доложил Махмуд. — Вот-вот сюда подойдут.
Махмуд — милиционер. У него папаха со звёздочкой, на ремне кобура с револьвером.
— Это что за отряд? — спросил его Дятлов, указывая на армейскую колонну.
— Армейцы. Идут последними. За ними никого нет.
— Тогда скачи к мосту, передай подрывникам: пусть взрывают.
— Есть! — Махмуд вскочил на коня, хлестнул плёткой.
Вскоре прогремел оглушительный взрыв. Гулкое эхо многократно раскатилось в горах.
— Мы партизаны из районного отряда «Мститель», — доложил Дятлов седовласому майору.
— А я командир артиллерийского полка, — ответил тот и, горько усмехнувшись, добавил: — Это всё, что осталось от полка. Приказано идти в Сухуми.
Подошла немолодая, похожая на учительницу женщина. Она сказала, что ведёт детдомовцев, в пути уже больше месяца: продукты кончились, обувка поизносилась.
Мимо проскрипели повозки с ранеными.
Около полудня наблюдатели доложили, что на дороге неподалёку от базы партизан появились немцы.
— К бою! — полетела команда.
Партизаны заняли заранее определённые места. Рядом шумела река. Пересиливая её шум, послышался грохот моторов и лязг металла. Показались немецкие танки. Приблизившись, они начали стрелять по лесу, где располагались партизаны. Пройдя гору, которую жители называли Камнепад, танки остановились: дорога была взорвана. Отстреливаясь, танки дали задний ход.
Подъехали на автомобилях немецкие солдаты, сгрузили пулемёты и миномёты, установили их и открыли по лесной чаще огонь.
В глубине позиции партизан, недалеко от дороги, находился целый штабель снарядов и мин. Их ранее оставили советские части, отходившие за перевал: надеялись, что партизаны воспользуются ими. Везти дальше не было смысла: не только автомобили, но и конские повозки не могли передвигаться по дороге.
В разгар боя немецкий снаряд или мина угодили в штабель боеприпасов, и они стали взрываться, внося в ряды партизан сумятицу. Последовала команда на отход. Группами и в одиночку партизаны начали отступать вначале к Домбайской поляне, а потом к леднику Алибек, с которого был путь на соседствующий с Клухорским Марухский перевал.
Грот получает боевое задание
О происшедших событиях командир корпуса генерал Конрад доложил, как всегда, фельдмаршалу Листу. Тот был строгим и пунктуальным в делах. Находясь в сотнях километров от района боевых действий, он в радиопереговорах доходил до каждой мелочи, любил подсказывать и одновременно требовать.
О нём, шестидесятидвухлетнем военачальнике, небезызвестный танковый генерал Гудериан писал, что он отличается рыцарством, демократичен, даже к низшим чинам. Но сам Гудериан и генерал Клейст не могли допустить в отношении его какого-либо ослушания.
Пребывание в больших чинах избаловало Листа. Власть он любил и дорожил ею, мог смело выразить своё несогласие. В прошлом году он не побоялся заявить фюреру протест, когда решался вопрос о процедуре подписания акта капитуляции Греции. Тогда Муссолини потребовал участия Италии в той процедуре.
— К захвату Греции Италия не имеет никакого отношения, — заявил Лист Гитлеру. — В этом деле заслуга только 12-й армии и её командования. Создаётся впечатление, будто итальянцы вынудили греков капитулировать. Я против фальсификации истории, против унижения авторитета германского фельдмаршала, коему выпала честь командовать 12-й армией.
И Гитлер согласился с ним.
В мае 1941 года, будучи главнокомандующим оккупационными войсками на Балканах, Лист приказал водрузить над Афинами германский флаг, и на Акрополе вместо национального греческого флага заколыхалось фашистское полотнище. Однако ненадолго: в ночь на 31 мая его сорвали и вместо него вновь появился национальный флаг Греции.
Лист пришёл в бешенство, приказал найти и расстрелять виновных. Но смельчаков отыскать не удалось. Ими же были два греческих студента. Один из них был Манолис Глезос, возглавлявший позже греческую коммунистическую партию. Потом он порвал с ней, занялся коммерцией.
Командный пункт Листа располагался за сотни вёрст от предгорья Кавказа, в Сталино, что в Донбассе, но по рации генерал Конрад хорошо слышал чёткий, уверенный голос начальника:
— В полосе наступления дивизии «Эдельвейс» находится Эльбрус. На нем должны быть германские флаги. Это приказ!
Эльбрус — высочайший двуглавый исполин Кавказа. Высота его западной вершины 5642 метра, восточная на 21 метр ниже. Мингитау — «высочайшая из тысяч» — называют гору балкарцы и карачаевцы, Ошхомаха — «гора счастья» — кабардинцы, Шатгора и Цатыбердзонд — уважительно говорят осетины.
