Капитан Невельской - Задорнов Николай Павлович (читать книги полные .txt) 📗
Екатерина Ивановна беспокоилась, что же будет дальше. Всех везли на «Байкал», потому что колония на берегу вырезана. Опасность далеко не миновала. У всех матросов с собой заряженные ружья.
На берегу — видно простым глазом — чернела большая толпа. Там, конечно, заметили гибель судна и, может быть, торжествовали и собирались напасть.
Через полчаса баркас подошел к «Байкалу».
Командир «Байкала», Шарипов, встретил Екатерину Ивановну у трапа, помог ей, велел устроить ее и Дуняшу, согреть воды, подать обед.
— Такую массу людей и грузов «Байкал» принять не может! И «Шелихова» может разбить…
«Вместо того чтобы успокоить меня, он выказывает нерешительность! Мой муж знает, что делает!» — подумала Екатерина Ивановна.
— Мне сказали, что «Шелихов» стоит на мели очень прочно и опасность миновала, — ответила она.
— Какое миновала! — раздраженно ответил капитан. — Вон смотрите, что на берегу делается. Какая масса собралась.
Екатерина Ивановна окончательно возмутилась.
— Гиляки никогда не посмеют напасть на вооруженное судно, — ответила она.
— Ах, боже мой! «Байкал» на мели, а мы всё грузим и грузим на него! — сказал Шарипов, встречая новую шлюпку со спасенными. — Это еще счастье, что море спокойно…
Время от времени приходили шлюпки, сгружали людей, порох и грузы.
Через несколько часов все люди с «Шелихова» и все грузы, которые оказалось возможным спасти, были на «Байкале». Приехал Невельской и принял команду над кораблем. Предстояло сниматься с мели, а корабль был перегружен.
Екатерина Ивановна рассказала мужу, что Шарипов был в тревоге.
— Я знаю мой «Байкал»! — с гордостью ответил Невельской. — Его сруб необыкновенно прочен! Ты увидишь, он снесет все препятствия и не получит изъяна.
— А что же грузы? Все погибло?
— Нет, мы постараемся спасти все, что возможно, но только бы самим поскорей сняться. Если шторма не будет и мы благополучно снимемся с мели, то с утра будем продолжать разгрузку «Шелихова». На наше счастье, он лежит удобно.
В море замечены были две лодки.
— Да ведь это Дмитрий Иванович! — в восторге вскричал Невельской, вскидывая обе руки, когда шлюпки приблизились. — Дмитрий Иванович, что же вы на выстрелы не отвечали? — с досадой, как бы уже начиная браниться, продолжал он.
В шлюпках виднелись знакомые, веселые лица матросов.
— Да ведь это не Петровская коса, — отвечал Орлов спокойно, — это остров Удд, Геннадий Иванович! А до Петровского поста отсюда десять миль. Гиляки приехали ко мне и сказали, чтобы я скорей ехал сюда, что против их острова стоят два судна и палят из пушек, а шлюпок не спускают.
С Орловым на палубу поднялись Позь, Питкен, Чумбока, гостивший в эти дни в Петровском, а также матросы Конев, Шестаков, Веревкин.
— Давай живо, Позь, лодки! — велел капитан. — Надо свозить сейчас же людей и грузы на берег… Слава богу, все наши страхи ложны, — сказал он жене по-французски, — без гиляков в этой стране ни на шаг… Теперь мы спасены, — добавил он по-русски. — Вот познакомься, мой друг, это мои друзья-гиляки, о которых я тебе говорил, с ними я совершал свои путешествия.
— Здорово! — похлопал Питкен по плечу Екатерину Ивановну. — Чё, капитан на тебе зенил? — улыбаясь так, что вздулись его румяные щеки, обратился Питкен к капитану.
Питкен сделал за год успехи в русском языке.
— Он спрашивает, женился ли я, — объяснил Невельской.
Шутить было некогда и некстати, и разговор обратился к делу.
— Лодки сюда! — велел Орлов гилякам. — Чумбока, поезжай в деревню на Удд и попроси их помочь нам разгружаться.
— А что же с «Охотском», Дмитрий Иванович?
Орлов сказал, что весной «Охотск» был так поврежден льдами, что не мог выйти и что он вообще теперь никуда не годен. Команда в Петровском цела, больных теперь нет, трое хворали цингой.
— А Николаевский пост поставлен?
— Нет, Геннадий Иванович…
— Как «нет»? — удивленно спросил Невельской. — Почему?
Орлов заволновался и стал объяснять, что весной явился на мыс Куэгду с матросами, чтобы строить казармы и укрепление, но собрались гиляки и потребовали, чтобы русские уходили, что сверху идет маньчжурское войско.
— Это вранье и выдумки! Никакое войско не могло прийти, страна не их! Кто это начал все? Это чья-то рука, гиляки на это сами не пошли бы…
— Чумбока все выведал. Гиляки не сами, их подстрекали маньчжурские купцы. Но что я мог сделать! Гиляки клялись, что сами боятся. Они подступали, угрожали, требовали, чтобы мы не селились. Я бы мог их припугнуть, да что толку, если бы потом что случилось. Я решил ждать вас и подмоги.
«Силы у него, конечно, были ничтожны. Но и признаваться в этом перед гиляками, которые, видно, все еще страшатся мести маньчжурских купцов, — нельзя!»
— Мы с Позем сказали им, что не боимся их угроз и что придем через некоторое время снова.
— Все равно, Дмитрий Иванович, оправдания этому нет! Мне придется теперь самому расхлебывать эту кашу! А если сейчас там иностранцы?
Орлов не ждал, что будет такая буря.
«Неприятность за неприятностью, — думал капитан. — „Шелихов“ погиб, будет скандал, что я взял его самовольно, грузы в воде, пост на Амуре не поставлен. „Охотск“ погиб — два корабля сразу. Англичане войдут в реку, пока мы с нашими кораблями на песке сидим, люди измучены…»
Невельской рассердился на Орлова, но не стал его ругать. Надо было прежде всего снять судно с мели.
— Мы так загрузили судно, что никогда не снимемся! — чуть не кричал Шарипов. — Губим судно…
— Я строил «Байкал» и знаю, что он выдержит, — молвил Невельской успокаивающе.
Вскоре подошла целая флотилия гиляцких лодок.
— Здорово, капитан! — чисто выкрикивали русские слова гиляки.
— Они не разграбят грузы на берегу? — спросил Шарипов.
— Что вы! — обиженно отозвался Орлов.
Разгрузка «Байкала» началась, но вскоре подул ветер и судно стало бить волнами о косу. Гиляцкие лодки ушли. Стемнело.
Ночью «Байкал» получал такие толчки, что Екатерина Ивановна приходила в ужас.
— Я знаю его сруб, он выдержит! — успокаивал ее муж. — Не беспокойся. Его строил датский мастер Якобсон. Начнется прилив, и мы сойдем.
А «Байкал» скрипел, и стонал, и тяжко ударялся о мель так, что все сотрясалось.
— Орлов струсил и отступил перед гиляками, не поставил пост на Куэгде. Увидел, что собралась огромная толпа! У него было оружие, он мог настоять… Нашего заселения на устье Амура не существует!
Невельской рвал и метал.
— Как же они посмели запретить ему рубить лес и строиться? Где у него ум был? Теперь я сам туда отправлюсь, только бы разгрузить «Шелихова»… Проклятая Компания! «Шелихов» — очень старое судно, которое давно не следовало пускать в плавание. Грузы надо спасать непременно! Но как только руки у меня будут развязаны, я иду на устье…
Ночью «Байкал» сошел с мели.
— Не отошло ни единой доски! — с гордостью говорил капитан утром своим офицерам.
Мацкевич, Орлов и часть людей остались разгружать «Шелихов», а «Байкал» пошел к Петровскому.
На берегу стали видны два домика и палатки. Судно вошло в залив Счастья.
Екатерина Ивановна с мужем и Дуняшей съехала на берег. С ними же высадились Бошняк, штурман Воронин, Березин и однофамилец Дмитрия Ивановича, доктор Орлов.
Подошел баркас с женщинами и детьми. Матросы — отцы и мужья, прожившие на косе год, встречали своих, прибывших из Охотска.
Матросские жены, не стесняясь близости капитана, выговаривали мужьям за то, что пришлось ехать в такую даль и что потеряли все, чуть сами не погибли. Вместо радости тут были брань и слезы.
— На нашу погибель мы сюда приехали! — раздавался плачущий голос одной из молодых женщин. — И корабль потопили!
Невельской все слыхал. Упреки относились к нему больше, чем к мужьям этих женщин. «Они по-своему нравы!» — думал он.
Екатерину Ивановну привели в маленькую избу. Она только что была построена из сырого леса. На полу — стружка. В избе — грубая кровать из чисто выструганных досок и стол. Никто не ждал, что капитан привезет молодую жену.
