Варяжские гнезда - Левицкий Михаил (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗

– Верю я, – сказал Елисей, – что твоя бабушка была почтенная женщина. По словам твоим, я полагаю, что ее пророк был один из учителей ессеев. Они одеваются просто, имеют общий стол, молятся при восхождении и захождении солнца, постятся, воздерживаются от клятвы. Многие пребывают в безбрачии. Они много говорят о поклонении Богу в духе и истине, и для них все люди равны. Но, конечно, не из ессеев изойдет Мессия. Время его близко. Семьдесят седьмин пророка Даниила завершились. Царствие вавилонское, персидское, македонское погибли; четвертое, железное римское царство идет к упадку. Придет скоро великий вождь Израиля. Он низвергнет цезарей с престола римского и сделает народ Божий властителями мира. Земное царство Мессии, – продолжал Елисей, – продолжится тысячу лет. По окончании их, Господь призовет Мессию к себе. Тогда же сгорит земля и все дела ее. Затем последует воскресение мертвых и последний всеобщий суд для человеков праведных и злых, верующих и язычников.

– Все это возможно, – отвечал Елисею Иона. – Но не возможно ли и то, что Мессия будет не царь, а лишь великий пророк, который научит людей быть праведными и любящими, и укажет им путь к царствию Божию? Так мыслили многие друзья, собравшиеся у моих деда и бабушки.

– Так царствие Божие не придет на земле! – возразил резко Елисей.

– Как не придет? Придет и вселится в нас! – отвечал горячо самарянин.

– Как это так? – спросил раздраженно Елисей. – Царствие без царства и царя я не понимаю.

ЧЕРНИГ, БРАНКО И ПОЛТАВ

Около месяца простояли асы в степи, располагаясь станом через ручей против хазарского. Сарматские кузнецы поставили свои огни и наковальни над ручьем и работали для хозар обоюдоострые мечи, перерубающие всякое железо, щиты из воловьих кож, обитые медью и железом, грушевидные и сходные с еловой шишкой шлемы, доспехи наборные. Хозары за оружие платили им быками, баранами и козами. Многие воины ходили на охоту в степь и в небольшой лес, не слишком отдаленный от стана. Приносили оленей и диких коз. Били и диких свиней, и множество зайцев, которых хозары не трогали, как животных нечистых, и которые поэтому развелись в стране в неимоверном количестве. Сарматы и готы жарили их на своих вертелах в стане. Евреи же смотрели с омерзением на это потребление поганых зверей.

Они не ели и не пили, собирались три раза на молитву и, расходясь по шатрам, сидели неподвижно и пели, славословя Господа. Они даже старались не выходить на солнце, чтоб не нарушать субботу, делая тень. Водан приказал своим в этот день не входить в стан хозарский, а для песен и веселья удаляться от него возможно дальше. Хозары очень оценили такое уважение к их обычаям и за это оказывали асам всякую помощь во всех делах. Однажды в хозарский стан вошли люди конные и пешие. Саркел выслал к ним на встречу своих людей, и начальники прибывшего отряда вошли в их шатер. С Коганом говорили они через переводчика по-хозарски. Между собой же они объяснялись на чистом сарматском языке. Коган пригласил Водана присутствовать при переговорах.

– Это соседи наши, люди добрые, – объяснил Коган. – Они живут по Днепру реке и по другим добрым рекам. Зовутся они северянами. Просят у нас помощи, команские племена от Сулы-реки прочь отогнать. Не хочешь ли, царь, и ты нам помочь? Они тебе и лесные страны укажут, где ты со своими людьми поселиться можешь.

– Воевать я всегда готов, – сказал Водан. – Дай услышать голос грома, дай услышать бури вой! Лишь среди тревог и шума у меня в душе покой. Со славянами же я пойду на край света. Ответствуйте, витязи доблестные, каким князьям и царям повинуетесь? Кто у вас славный господин?

Воин с седой бородой отвечал Водану:

– У нас ни князей, ни царей нет. В селах каждый род живет особо, и на войне, и на молитве, и в управе, и на суде все решает старший в роде и мир. Старшина против мира никогда не идет, но и мир редко когда восстает против старшины. Он ведь всегда храбрейший и мудрейший из нас всех. А в городах, где много родов живет вместе, там все собираются на вече, и всем правит избранный вечем посадник. Вот я на Суле посадник, а зовут меня Черниг Усмаревич, а это добрые богатыри наши: Бранко Мечиславич и Полтав Микулич.

– А великого господина у вас нет? – спросил Водан.

– Великих господ у нас много! – отвечал Черниг. – на Суле, на Орле, на Десне, на Трубеже великие господа – города крепкие, частоколы дубовые, насыпи высокие, рвы глубокие, вокруг засеки с тесными проходами и леса дремучие. Великие господа – все города северские, и положить вече идти войной на какого врага – вся страна поднимается, и дружно и смело выходим мы на своих обидчиков.

– Но кто у вас на войне главный начальник?

– Да кого города великие удостоят и изберут на вече. Ныне меня избрали! – сказал Черниг. – Ходили и Бранко, и Полтав не раз бить врагов. Кого мир избрал – того нельзя не слушать.

– Значит особого царя царей, как у сарматов, у вас нет? – допытывался Водан, все вспоминая о сарматском господине.

– У нас всякий город сам себе великий господин, – повторил Черниг, – и своей властью избирается всеми городами ратный воевода всего народа северского.

Сборы в поход были непродолжительны. Оба стана были разобраны и сняты и двинулись к западу. Саркел решил установиться несколько ближе к северной стране. Там он и поставил вновь свои шатры, в которых оставил жен, детей, скот и часть воинов для охраны. С отборной же ратью он пошел дальше вместе с асами и северянами.

Страна северская представила для пришельцев много нового, доселе невиданного. Степь еще не кончилась, но вдали виднелся темный густой лес. Хаты глинобитные с соломенными крышами напоминали задонские жилища сарматов и готов, но разбросанные по степи хутора более не встречались. Огромные скирды хлеба показывали обилие собираемых жатв. Попадавшиеся навстречу люди напоминали станом и лицом донских сарматов. Это были преимущественно люди высокого роста и крепкого телосложения, менее белокурые, чем готы. Во всех деревнях родовые старшины выходили воинам навстречу и подносили вождям большой печеный хлеб, среди которого было сделано углубление, в которое была насыпана соль. Деревянное блюдо, на котором лежал хлеб, было покрыто полотном, расшитым пестрыми узорами. Всех старейшин вожди спрашивали о готовности людей и из многих деревень уводили за собой толпы вооруженных воинов.

Встречи в двух городах, через которые приходилось идти, были оживленные. Оба города были на берегах рек. В середине того и другого возвышалось на горе городище, окруженное частоколом и земляной насыпью. По склонам горы шли широкие улицы, такие же, как в деревнях, составленные из таких же мазаных хат с соломенными крышами. Вокруг слобод шла вторая кольцевая земляная насыпь, окруженная рвом, наполненным водой из реки, от которой ров шел в виде рукава.

В городах иноземных и родных витязей встречали с хлебом-солью все родовые старшины; во главе их был посадник. С высокой вежи [15] в городище раздавался громкий звон колокола, и народ сбегался на площадь у выхода из ворот городища. Собиралось вече и объявляли вождям, сколько воинов при каких начальниках идут на выручку Сулы-города. За собранием веча следовала общая трапеза. Посадник и старшины угощали вождей, именитые горожане – простых воинов. Мед и пиво ячменное лились рекой. Столы гнулись под тяжестью быков, баранов и кабанов, оленей и зайцев. Старшины затем провожали воинов, призывая на головы их благословение богов.

– Ни в селах, ни в городах, – заметил Водан, – я не вижу храмов, а среди встречающих старшин не видно жрецов.

– Жрецы богов мы все, – объяснил Полтав. – Каждый родовой старшина учит младших своих молитвам, угодным для ушей богов. А храмов мы не строим. Великий Сварог, создавая мир, сам построил для нас величайший из храмов. Оглянись вокруг себя, мудрый царь. Где найдешь ты храм великолепнее того, что нас окружает? Леса, поля и нивы, цветы душистые; реки широкие, ручьи серебристые, синее небо, мать-кормилица сыра земля, производящая деревья, плоды, травы и злаки. Разве все это не храм великих богов!