Деус Вульт! - Дагген Альфред (книги бесплатно читать без .TXT) 📗

Рожер и не собирался отказываться от щедрого дара. Стыд за свой убогий внешний вид обрекал его на вынужденное одиночество. Вскоре начался долгий подъем, и ему пришлось выйти, чтобы быки не выбились из сил. Остаток дня он провел, шагая рядом с фургоном, а во время вечернего привала забрал свои доспехи с повозки.

Он отвык спать в такой роскоши. День за днем ему приходилось ночевать в чистом поле, и было бы глупо пренебрегать предоставившейся возможностью. Готовясь ко сну, он поймал себя на мысли о том, что думает о госпоже Анне не только как о человеке, предоставившем ему временный кров, но и как об очаровательной женщине.

Наутро он разыскал фургон и приветствовал дам, словно старых знакомых. Они остановились на безопасном расстоянии от запертых ворот Икония и могли разговаривать, не боясь попасться на глаза какому-нибудь вражескому лучнику.

— Приятно думать, что этот смешной турецкий король скрипит зубами от злости, жалея, что не сбежал в пустыню, из которой пришел! — весело сказала Анна. — Греческий император будет только рад, если мы не станем брать город, но зачем его осаждать? Нам нужны земли и множество замков, а тут нет ни крестьян, ни земли — только море выжженной травы. Мессир Рожер, как вы думаете, что будет дальше? Жиль бы попытался штурмовать стены Икония. В этих делах он разбирался лучше, чем в верховой езде.

Рожер был слегка шокирован. Свежеиспеченной вдове следовало бы отзываться о погибшем муже с большим почтением. Он предпочел придать беседе более деловой характер.

— Если мы оставим непокоренный Иконий у себя в тылу и не найдем еды в этой части Галатии [29], понадобится подвозить продовольствие морем. Тогда нам придется повернуть на юг и захватить какую-нибудь гавань.

— Там я найду корабль, который отвезет меня домой, и вы с удовольствием избавитесь от меня!

Прекрасная дама становится утомительной, подумал Рожер. В Суссексе женщины открывали рот только для того, чтобы спросить о чем-нибудь или ответить на заданный вопрос, а эти южные дамы превращают беседу в игру, правил которой он не знает. Похоже, на лесть они падки чрезвычайно; необходимость придумывать комплименты на ходу заставляла его заикаться. Да и какой от этих комплиментов прок, в конце концов? Чтобы скрыть свою неискушенность в ведении подобных разговоров, ему приходилось хитрить и изъясняться на северофранцузском, который она понимала не без труда. Он брал реванш, когда Анна лишь растерянно улыбалась в ответ на какую-нибудь его реплику. Ему хотелось быть с ней рядом, слышать ее голос, но, как назло, в голову не приходило ни одной умной мысли. Иногда он выходил из фургона и помогал арбалетчику управлять быками, но чувствовал при этом, что обкрадывает себя; тогда он возвращался к задку и напрягал мозги, сочиняя очередную речь. Он разбил дневной переход на короткие промежутки и загадывал: когда мы минуем эту скалу, я вернусь и стану восхищаться ее косынкой, а как только достигнем оврага в полумиле отсюда, я выйду и примусь накручивать хвост переднему быку. Со стороны могло показаться, что он и в самом деле страшно занят заботой о фургоне.

К полудню на горизонте выросла стена гор, выглядевшая неприступной. Конечно, когда они подойдут ближе, в ней обнаружатся перевалы. Быки налегли на постромки, и обе дамы вышли наружу. Земля была влажной, трава здесь не выгорела, пыль не вздымалась столбом, как раньше, и прогулка в обществе дам казалась приятной, несмотря на тягостную медлительность, раздражающе медленный шаг усталых быков, с трудом покрывавших милю в час.

Госпожа Алиса ахнула, увидев вдали нагромождение серо-голубых вершин. Страх заставил ее забыть о том, что она присутствует здесь лишь для сохранения приличий.

— Опять горы! Анна, дорогая, ты помнишь, как мы намучились в Славонии? Вы себе не представляете, мессир Рожер, что мы пережили в этой варварской стране! Не успевали мы преодолеть одну пропасть, как тут же надо было спускаться в другую. А эти горцы! Они называли себя христианами, но относились к святому паломничеству без всякого уважения. Они швыряли в нас камнями и убивали отставших путников. Другие пилигримы миновали эту страну, проплыв по морю, и я уверена, что наш граф совершил ошибку, выбрав путь через горы.

— Да, нам пришлось нелегко, — вздрогнув, сказала Анна, — но я горжусь тем, что мы, провансальцы, преодолели препятствия, которые оказались не по плечу другим христианским рыцарям. Куда почетнее скакать прямо к цели, чем отдавать себя в руки босоногих моряков, расставаться со своими лошадьми и уповать на попутный ветер. Граф Тулузский двадцать лет воевал с неверными и имеет право ехать, куда хочет!

Анна вскинула голову, и ее глаза блеснули вызовом, как у воина, смотрящего на врага поверх щита. Но Рожер не мог допустить, чтобы нормандцев подозревали в том, будто они выбрали более легкий маршрут из страха повстречаться с полуголыми варварами.

— Наш герцог желал сохранить силы для войны в Византии. Он не хотел терять лошадей в пути; к тому же мы поклялись во время похода не воевать с христианами. И к морю мы привычны. Мой отец участвовал в завоевании Англии. Ведь это остров, и они плыли туда на кораблях. Нормандцы высадились на вражеском берегу пешие, неоседланные кони плыли в трюмах. Без сомнения, это было рискованное дело!

— Конечно, для плавания по морю нужна немалая отвага, тем более для такого дальнего, как путешествие из Италии в Византию, — деликатно заметила Алиса. Она достаточно прожила на свете, чтобы не принимать участия в хвастливых перепалках молодежи. — Но преодолеть эти горы будет нелегко. Выдержит ли их наш фургон?

Рожер обошел кругом неуклюжую, грубо сколоченную повозку, проверяя состояние колес и осей. Когда он вернулся к дамам, те говорили совсем о других вещах.

Подобная манера вести беседу сбивала его с толку. Он не привык менять тему разговора при первых признаках несогласия. Это было странно, но забавно. Южане сделали общение искусством. Действительно, скуку монотонного передвижения можно было вытерпеть, лишь рассказывая друг другу что-нибудь интересное и не ввязываясь в спор по всякому поводу. Что еще входило в правила этой игры? Подразумевалось, что каждый рыцарь, беседующий с дамой, обязан уверять, что умирает от любви к ней. В Суссексе эти речи могли бы принять за чистую монету, но госпожа Анна хорошо знала их настоящую цену. Он сообразил, что отец выдал ее замуж за немолодого чужеземца явно по расчету. Браки в Провансе, как и в Англии, заключались для того, чтобы породниться с нужными людьми, так что Анна не могла принимать всерьез всю эту словесную мишуру. Он был слишком дерзок. Молодая вдова просто пожалела потерявшего коня рыцаря, только и всего. Безземельный младший сын из варварской Англии был бы смешон, вздумай он всерьез мечтать о прекрасной даме, которая оценила бы его преданность. Ему бы следовало держаться подальше от фургона, пока люди не начали злословить на их счет. Но это лишило бы его такого невинного удовольствия! Анна была отличной собеседницей. Ее неожиданные остроумные фразы слегка пугали его, но даже этот страх казался приятным. Больше всего их разговоры напоминали езду на горячей лошади без седла и узды. Пока ей нужен человек, приглядывающий за фургоном, он может оставаться с ней и болтать на невообразимой смеси разных языков. Все равно они скоро расстанутся.

Вечером он пошел к кострам итальянских норманнов и встретился с Робертом де Санта-Фоска, сидевшим с оберком на коленях и чинившим ремень. Казалось, тот искренне обрадовался гостю.

— А вот и кузен! Я слышал, ты встретил юную даму. Хорошо, что сейчас ты один. Есть дело. Давай пройдемся, и я все расскажу.

Он обнял Рожера за плечи и принялся объяснять.

— До сих пор мы шли через пустыню, в которой не было ничего, кроме турок и овец. В горах все по-другому. Тут живут христиане, которые хоть и платят дань туркам, но воевать умеют. Они называют себя армянами, и церковь у них собственная, независимая от греческой. Кое-кто из их вождей был под Никеей, и граф Тарентский заключил с ними что-то вроде союза. План такой: турки напуганы, и от их конных лучников в горах никакого толку. Молодой Танкред, племянник Боэмунда Тарентского, собирает отряд, чтобы выбить из гор турок и создать там свое собственное графство. Ты пойдешь с нами?