Ветка Лауры - Осетров Евгений Иванович (читать книги без сокращений .txt) 📗
На выставке можно было ознакомиться с материалами по истории революционного движения, с интересными документами деятельности Николая Евграфовича Федосеева, Ивана Васильевича Бабушкина, Михаила Васильевича Фрунзе и других замечательных революционеров. Вот письмо «от приговоренного к смертной казни» Михаила Васильевича Фрунзе, написанное в 1909 году, в котором он просил разрешения сфотографироваться для того, «чтобы иметь возможность отправить фотографические снимки моим родным».
Нельзя не обратить внимание на обширный рукописный список глав из книги «Былое и думы» А. И. Герцена. Переписанные каллиграфическим писарским почерком, сборник включал в себя также копии писем В. Г. Белинского к друзьям.
До конца своей жизни Герцен вспоминал годы, проведенные во Владимире, как «чуть ли не самый чистый, самый серьезный период окончившейся юности». В своей объемной книге мемуаров — «Былое и думы», ставшей классическим произведением русской и мировой литературы, Герцен одну из лучших частей назвал: «Владимир на Клязьме». С горечью писал Герцен о том, как покидал он наш город: «В начале 1840 года расстались мы с Владимиром, с бедной узенькой Клязьмой. Я покидал наш венчальный городок с щемящим сердцем и страхом, я предвидел, что той простой глубокой внутренней жизни не будет больше… Мы знали, что Владимира с собой не увезем…».
Недавно в архиве обнаружены новые материалы о пребывании во Владимире писателя-демократа, о его литературной и общественной деятельности.
Среди лиц, описанных Герценом в мемуарах, фигурирует владимирский архиерей Парфений. Его Герцен характеризует следующим образом: «Владимирский архиерей Парфений был умный, суровый и грубый старик; распорядительный и своеобычный, он равно мог быть губернатором или генералом, да еще, я думаю, генералом он был бы больше на месте, чем монахом; но случилось иначе, и он управлял своей епархией, как управлял бы дивизией на Кавказе».
Этот Парфений, кроме своей основной «должности», занимал также пост главы существовавшего тогда в го роде «попечительного о тюрьмах комитета». В то время через Владимир проходил этапный путь в Сибирь, и на окраине города находилась большая пересыльная тюрьма. За несколько лет до приезда Герцена во Владимир через местную пересыльную тюрьму прошли некоторые из декабристов. Во время пребывания Герцена во Владимире в тюрьму то и дело прибывали новые и новые партии «бунтовщиков» — крестьян, выступавших против помещиков. Они проходили через город под конвоем, гремя кандалами. Герцен жил на главной улице, возле Золотых ворот. Из окон дома он не мог не видеть арестантов, идущих по этапу…
Среди бумаг архива найдено официальное письмо А. И. Герцена к Парфению — в попечительный о тюрьмах комитет. Приводим в сокращенном виде это письмо (публикуется впервые):
«Ваше высокопреосвященство,
Милостивый государь и архипастырь!
Желаю по мере возможности участвовать в деле облегчения судьбы тех несчастных… которые подвергнулись тюремному заключению; я покорнейше прошу Ваше высокопреосвященство принять от меня в распоряжение Владимирского тюремного комитета двадцать пять рублей ассигнациями; это пожертвование думаю я повторять ежегодно — если дозволят обстоятельства.
С чувством искреннего уважения и преданности честь имею прибыть вашего высокопреосвященного покорный слуга.
А. Герцен.
г. Владимир 1889 г. июнь 13».
Как известно, во Владимире Герцен работал в редакции «Губернских ведомостей». В своих мемуарах Александр Иванович писал о работе в губернской редакции: «Дело это было мне знакомое: я уже в Вятке поставил на ноги неофициальную часть „Ведомостей“ и поместил в нее раз статейку, за которую чуть не попал в беду мой преемник».
В «Трудах Владимирской ученой комиссии» можно найти важнейшие сведения о пребывании Герцена во Владимире, о его работе в местной газете, отношениях с владимирской интеллигенцией. Вообще надо заметить, что в трудах здешней краеведческой комиссии публиковалось множество любопытных исследований, документов и заметок из жизни и истории нашего края. Но «Труды» выпускались небольшим тиражом, и теперь найти их можно лишь в музеях, да и то не всегда. Между тем для каждого, кто интересуется историей архитектуры, живописью, этнографией области, книги краеведов являются неизменным пособием. Чтобы дать понятие о научном уровне исследований, печатавшихся в «Трудах», приведу лишь один пример: во владимирских сборниках была впервые опубликована (с многочисленными иллюстрациями) библиографическая работа Масанова о русских сатирических журналах прошлого века. До сих пор масановская опись сатирических изданий той поры служит важным источником познаний для студентов, преподавателей, ученых, она включается и поныне в программы высших учебных заведений.
Чем еще порадовала нас выставка?
Вот книга, при виде которой нельзя не улыбнуться. С детства запомнил каждый из нас удивительное повествование о том, как Гулливер, потерпев кораблекрушение, попал в плен к шестидюймовым человечкам. В юности мы прочли вторично эту одну из самых занимательных книг и по-новому почувствовали, что за невозмутимо-спокойным тоном повествования автора скрыто издевательское остроумие. На выставке представлено одно из ранних изданий Свифта на русском языке, если не самое первое. На титульном листе книги написано: «Путешествии Гулливеровых книга первая, содержащая в себе путешествие в Лиллипут, переведена с французского языка на российский государственной коллегией иностранных дел переводчиком Ерофеем Коржавиным».
Эту книгу мог держать в руках юный Александр Радищев. Для Пушкина и его сверстников-лицеистов перевод Коржавина был уже старой книгой.
Перед нами небольшого, чуть не карманного, формата книжечка — «Московский журнал», это один из ранних карамзинских журналов, издававшихся в первые годы последнего десятилетия XVIII века. Журнал пользовался огромным успехом, ни у какого другого издания не было столько подписчиков. Многие книжечки журнала зачитывались до дыр. Карамзин постоянно получал немало одобрительных отзывов современников о своем «детище». Недаром Белинский указывал, что Карамзин умел заинтересовать русских читателей и приучить их к регулярному чтению.
На выставке представлены книги «Московского журнала» за 1792 год. В седьмой книге, как и в других, печатались знаменитые «Письма русского путешественника», в которых Карамзин в легкой, хорошо воспринимаемой форме доводил до сведения читателей удивительное множество бытовых, исторических, литературных, философских и других сведений. Кроме того, издатель печатал такие произведения, как «Бедная Лиза», «Наталья — боярская дочь», а также описание различных происшествий, анекдотов из жизни знаменитых писателей. Здесь же опубликованы «Похождения графа Калиостро» — повествование об известном в свое время международном аферисте, который будучи гипнотизером выдавал себя за мага и волшебника. В 1780 году Калиостро приезжал в Петербург и благодаря своим шарлатанским проделкам добился, что его стали принимать в петербургском свете как исцелителя нервных заболеваний. Понятно, что такое занимательное чтение, рассчитанное на определенные вкусы, привлекало к журналу Карамзина субскрибентов, как называли подписчиков…
В нашей печати часто отмечаются давние экономические и культурные связи России с самыми различными странами. В частности, недавно упоминалось имя Григория Ивановича Микулина, русского посла, проведшего в Англии зиму 1600–1601 гг. В одной из книг помещен очень выразительный портрет посла — человека с умным, твердым и проницательным взглядом.
Нельзя не обратить внимания на книгу «Китайское уложение, перевел сокращенно с манчжурского на российский язык коллегии иностранных дел майорского ранга секретарь Алексей Леонтиев» (1779 г.). Как свидетельствуют его современники, Леонтьев научился китайскому языку в Пекине, где жил при русской миссии около восьми лет. Уже в 60-х годах XVIII столетия Леонтьев занимался переводом на русский язык китайских книг. Активно трудился Леонтьев для «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг в Петербурге». Леонтьев был деятельным участником знаменитых сатирических журналов Новикова, в частности, «Трутня». В этом журнале в 1770 г., в листе 8, была помещена статья «Чензия китайского философа совет, данный его государю». Под этой статьей стоит подпись: «Перевел с китайского не знаю кто». Но среди многочисленных переводов Леонтьева есть книга «Китайские мысли», выпущенная первый раз в Петербурге в 1772 году. В нее входит и перевод той самой статьи, которая помещена и в «Трутне», хотя она и называется иначе — «Рассуждения учителя Чензия о правлении государственном».
