Кеес Адмирал Тюльпанов - Сергиенко Константин Константинович (онлайн книга без TXT) 📗

Часть первая.

К БОЮ, ТЮЛЬПАНЫ!

ЗНАМЕНИТЫЙ ГОРБУН КАРАКОЛЬ

В шестом часу утра я был уже на ногах. Подмёл у дома, пучок соломы, потерянный на дороге, отнёс на кухню, зимой пригодится.

Погрелся на солнышке, съел чёрствый роггерброд, большой кусок ржаного хлеба, и побежал к Михиелькину.

Сегодня воскресенье, значит, не надо идти к Слимброку, не надо весь день щипать овечьи шкуры. Правда, и есть будет нечего. Слимброк даёт за работу один роггерброд и кусок вяленой рыбы. Ну ничего, есть у меня ещё ячменный сухарь и кувшин отличной воды из городского колодца.

Зато воскресенье, и солнышко светит, как по заказу.

А Михиелькин, наверное, спит. Любит поспать Михиелькин. Неделю назад, в праздник росы, когда проспавших восход стегали зелёными ветками, здорово ему досталось.

– Вставай, Михиелькин! Вставай, соня! – закричал я. – Идут тебя бить дубовыми палками!

Михиелькин поворочался, что-то свалил и забурчал:

– Кончились ваши дурацкие праздники. Дайте поспать.

– Вставай, Михиелькин! – закричал я. – Разве не знаешь, что на площадь приехал горбун с медведем и сейчас будет представление!

– А? – сказал Михиелькин и зевнул. – Тогда ладно. Теперь я разбужу Боолкин.

Боолкин, сестра Михиелькина, и любит поспать не меньше его.

И вот мы втроем бежим по улице.

На площади перед Питерскерком, собором святого Питера, стоит маленький жёлтый фургон, запряжённый собакой, такой огромной, лохматой, каких я не видел. Тут же сидит облезлый медведь и трёт себя лапой. Рядом расхаживает маленький человечек с горбом. На нём фиолетовые штаны и дурацкий колпак.

– Почтенные горожане! – кричит он писклявым голосом. – Ду-ду-ду! – Это он дует в дудку. – Храбрые жители славного Лейдена! Послушайте историю знаменитого горбуна Караколя из деревни Водрез возле Бинша!

– Это ты-то знаменитый? – спрашивают из толпы.

– А почему бы и нет? Конечно, я! Разве вы не слышали о городе Бинше?

– Это где-то во Фландрии.

– А раз вы слышали о городе Бинше, значит, слышали о Караколе – горбатом метельщике, который победил великана Голиафа и спас принцессу Эглантину!

– Так ты метельщик? – спрашивают из толпы. – Где же твои мётлы и веники?

– Да, я метельщик! – закричал горбун. – Я продавал веники и жил этим, пока не отправился путешествовать. Но дело не в этом! Я победил самого Голиафа. У него было восемь голов, неужели не слышали? Сначала я отрубил ему одну голову – рраз! Потом другую…

– Не знаем мы никаких великанов! – закричали в толпе. – Да ещё с головами!

– Да ну? – удивился горбун. – Я путешествовал целых два года. Я был в Зеландии, где воды больше, чем земли, и в Лимбурге, где, наоборот, горы. Я объездил Гёльдерланд и Фрисландию. Я был в Гронингене и Дренте, не говоря уже о Фландрии, где родился. И везде есть великаны – правда, разные. Но вот я приезжаю в Южную Голландию, в славный город Лейден, победивший испанцев, и мне говорят, что не слышали о великанах. Разве они у вас не встречаются?

– Нет, не встречаются, – сказали в толпе. – В соседних провинциях, может, и есть, но к нам они не заходят. Может быть, Дирк Корнелисзон великан? Он ростом с полмачты. Или его дочка Роза? Она весит больше коровы, а её башмаки, как футляр от скрипки. Может, они великаны?

– А сколько у них голов? – спросил горбун Караколь.

– По одной голове у Дирка и Розы.

– Нет. – Караколь щёлкнул пальцами. – Это не великаны. У моего Голиафа было десять голов. Есть ещё великан Гайян. У него тоже одна голова, но он выше любой горы. А есть Каменный человек, его не пробивает пуля. Я говорю правду.

– Всякое бывает, – сказал кузнец Сметсе Смее.

– И старый Помпилиус может это подтвердить! – закричал Караколь. – Встань, славный медведь, подтверди мои слова!

Медведь встал, поклонился и приложил лапу к груди.

– Помпилиус никогда не врет! – сказал Караколь. – Не пожалейте монету для старого Помпилиуса!

– Монету надо заработать, – сказали сзади, и я узнал голос Слимброка, моего хозяина.

Брр, я даже поёжился! До чего надоел мне этот Слимброк. Не отдохнешь от него даже в воскресенье.

– За что же ему монету? – спросил Слимброк.

– За то, что он хорошо пляшет и говорит правду, – сказал Караколь.

Слимброк усмехнулся:

– Ну, пляшет – ещё куда ни шло. А уж с правдой совсем плохо. Какая же правда, если ты врёшь, а он подтверждает?

– Что-о? – У Караколя даже глаза округлились. – Я вру?

– Вот-вот. – Сказал Слимброк. – Сначала сказал, что у твоего Голиафа было восемь голов, а потом – десять. Так сколько у него было голов? Может, одна?

Караколь обиделся. Во всяком случае, у него был такой вид. Он даже руки заложил за спину и выставил ногу в фиолетовом чулке. Он сложил губы трубочкой и гордо сказал:

– Сколько ни было, все мои.

– Шулер ты, – сказал Слимброк. – Не было никакого Голиафа, я-то уж знаю.

Караколь совсем обиделся. Он подошёл к Слимброку и, глядя на него снизу вверх, спросил:

– А ты всё знаешь, почтенный горожанин?

– Да уж побольше тебя, – ответил Слимброк.

– Тогда скажи мне, кто отдыхает в деревне Лиссе, что в трех часах ходьбы от твоего дома?

Слимброк даже поперхнулся:

– В деревне Лиссе? – Мне показалось, что он растерялся. – В деревне Лиссе? – Глаза его остановились на девочке в розовом платье. – Что это на ней за платье?

– Какое платье? – Караколь удивился.

– Это платье моей дочери! – закричал Слимброк. – Они его украли!

– Побойся бога, – сказал Караколь. – Это платье я купил ещё два года назад в Эйдаме.

– Воры! – кричал Слимброк. – Воры! Украли платье!.. Девочка убежала за фургон, а Слимброк схватил Караколя за пояс Но в это время большая собака рванулась вместе с фургоном и с рыком ударила грудью. Слимброк взмахнул руками и полетел прямо в канаву.

– На помощь! – закричал он. – Эй, ребята!..

По мосту бежали с палками его работники.

– Смывались бы вы отсюда, – сказал Сметсе Смее. – Не могу за вас заступиться, потому что должен Слимброку десять флоринов.

– Ещё два года назад, в Эйдаме… – бормотал Караколь, бегая вокруг фургона. – Такое старенькое…

– Ему от жадности померещилось, – сказал Сметсе Смее.

– Лучше бегите, – сказали в толпе. – Работники у него крепкие.

– Куда же бежать? – спросил испуганный Караколь. Девочка стояла у фургона, и по щекам катились слёзы. Тогда я решился:

– Бегите за мной, я покажу, где спрятаться.

– Бегите за нами, – сказали Боолкин и Михиелькин.

Пока Слимброк вылезал из канавы, мы уже мчались по переулку. Обогнули церковь святой Марии, сделали зигзаг и выскочили на Господскую улицу. Пыхтел медведь Помпилиус, скрипели колеса, собака бежала высунув язык, а девочка в розовом платье держалась за край повозки, так и не выпуская из рук барабана.

– Я мог бы не удирать, – ворчал на ходу Караколь. – Помпилиус умеет постоять за друзей. Но что будет со мной, если он прихлопнет доброго горожанина, как муху?

По переулку мы бежали на Новую улицу, повернули, и вот мы уже на улице Солнечная Сторона.

– Это мой дом, – сказал я. – Въезжайте во двор.

– А что скажут твои родители, добрый мальчик? Мне и заплатить-то им будет нечем.

– Нет у меня родителей, – сказал я.