Долгая ночь - Абашидзе Григол Григорьевич (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Эта беззаботность врагов сказала опытному полководцу больше, чем сказали бы все разведки. Было очевидно, что грузины и не подумают спуститься вниз, чтобы обеспокоить себя ночной битвой. Они считают себя в такой безопасности, что, по-видимому, утратили самую необходимую в условиях войны бдительность.
Но действительно ли неприступно Гарнисское укрепление? Разве не брал Чингисхан, разве не брал сам Джелал-эд-Дин еще более неприступных крепостей? Да и какое значение имеет неприступность тупых и холодных скал, если люди, сидящие на скалах, недостаточно осторожны и бдительны?
И второй день прошел спокойно. Как только стемнело, султан приказал потушить огни, чтобы воины успели хорошенько выспаться.
В грузинском лагере, напротив, так же как и вчера, долго не смолкал шум. Но понемногу затихло и на горе. Один за другим погасли костры. Только кое-где, на самой передовой линии, мерцали отблески небольших костров. Чувствовалось, что только здесь, на передовой, не спят караульные, тогда как весь остальной лагерь спит мертвым сном. В тишине настороженности наступил рассвет третьего дня.
В войсках хорезмийцев появились недовольные. Многим не нравилось бесцельное стояние посреди пустынной равнины на глазах у грузин. Иные нетерпеливо ратовали за немедленный штурм высот, иные втихомолку подумывали, как бы сбежать домой. Уход из лагеря хотя бы незначительной части воинов поколебал бы уверенность и стойкость духа оставшегося большинства. Джелал-эд-Дин знал обо всем этом и думал, чем бы занять бездействующие войска.
Лагерь стоял неподалеку от богатого и неукрепленного города Двина. Было известно, что грузинского гарнизона в Двине нет. Можно напустить на Двин жадных до добычи адарбадаганцев или туркменов. Недовольство в войсках затихнет, появится богатая добыча. Кроме того, разорением Двина, может быть, удастся выманить из Гарнисских скал грузинские войска.
Грузинский амирспасалар собрал в своем шатре военный совет. Все подтвердили согласие с первоначальным решением – не ступать ни шагу с укрепленных высот и ждать врага здесь, на высоте. Военный совет мог бы на этом и закончиться. Но неожиданно слово попросил Иванэ Ахалцихели. Это было тем более неожиданно, что именно он ратовал с самого начала за неподвижное сиденье в укрепленном лагере. Слово Иванэ разрушило единогласие совета.
– Мы рассуждаем как будто правильно, Гарниси – неприступная крепость, и взять ее очень трудно. Нам выгоднее сидеть и ожидать, что предпримет враг. Мы у себя дома, а они пришли издалека. Мы никуда не торопимся, а они спешат и нервничают. Они не могут стоять без конца, они будут вынуждены атаковать нас. Дождавшись подходящего момента, Джелал-эд-Дин обязательно пойдет на приступ. Численность войск султана во много раз превышает наши войска. Известно, что Джелал-эд-Дин ожидает подхода свежих войск.
Мы должны подумать о том, что совершенно неприступных крепостей нет, Гарниси взять очень трудно, но возможно. В конце концов султан пожертвует сотней тысяч бойцов, положит их на наших высотах, но откроет путь остальным сотням тысяч.
Что для него потеря ста тысяч человек? Ради покорения Грузии можно пойти и на большие жертвы.
Так это будет или не так, но война для нас уже неизбежна. Джелал-эд-Дин не уйдет. Значит, можем ли мы надеяться на неприступность нашего лагеря и сидеть сложа руки? По сравнению с пришельцами, наше войско малочисленное и слабее.
Мхаргрдзели давно уже сидел насупив брови. Речь Иванэ Ахалцихели не нравилась ему с самого начала. Он хмурился все больше и больше и наконец, когда было упомянуто о сравнительной слабости Грузии, не сдержался и воскликнул:
– Как будто здесь еще ни разу не говорили о слабости грузинского войска! А из такой крепости, как наша, десять тысяч могут отразить нашествие всех мусульман, вместе взятых.
– Мы не должны надеяться только на героизм грузинских воинов. Пока есть время, нужно собрать дополнительные войска, и тогда наше сердце будет спокойно.
– Не знаю, у кого как, а у меня и сейчас спокойно на сердце, отпарировал Мхаргрдзели и высокомерно улыбнулся.
Иванэ Ахалцихели ничего не ответил на последние слова амирспасалара. Он продолжал говорить свое:
– В ожидании новых войск нужно расположить обозы по гребням гор на большом расстоянии друг от друга. Будем жечь костры. Султан подумает, что нас больше, чем на самом деле.
– Это придумано неплохо, – одобрил Дадиани.
– Время от времени нужно делать небольшие вылазки, тревожить врага, заставить его держать все войска здесь, чтобы он не разорил остальную часть страны, оставшуюся беззащитной.
– Кто это говорит, Иванэ или его брат Шалва? – ядовито улыбнулся Мхаргрдзели.
– У брата Иванэ Ахалцихели есть своя голова на плечах и есть свой язык, – вспыхнул Шалва. – Я сам скажу, когда у меня будет что сказать.
Но Мхаргрдзели не унимался. Он все больше мрачнел и смотрел теперь на Шалву совсем исподлобья.
– Под остальной, незащищенной частью страны Иванэ подразумевает, конечно, Двин. Еще бы! Двин – владение Шалвы. А своя рубашка всегда ближе к телу. Что ж советует нам почтенный военачальник? Ради одного Двина погубить всю страну? Я тоже печалюсь о владениях дорогого Шалвы. Но любовь к царице и ко всей Грузии не велит мне жертвовать интересами государства ради чьих-нибудь личных интересов, даже моих собственных.
– Пусть покарает бог того, кто меньше тебя любит и Грузию и царицу! вскричал Шалва и вскочил на ноги.
Немедленно вскочил и Мхаргрдзели. Оба схватились за мечи.
– Если не хватает терпения выслушивать других людей, зачем было собирать военный совет? Зачем позвал нас к себе в шатер, амирспасалар? вспылил Иванэ Ахалцихели.
– Больше я сюда не ходок! Война впереди! Она покажет, кто из нас больше любит и трон и родину! – Прокричав это, Шалва широко откинул полог и вышел из палатки командующего.
Иванэ молча последовал за братом.
Мхаргрдзели долго не мог успокоиться, пальцы его еще судорожно сжимали рукоять меча, когда в шатер ворвался гонец.
– Хорезмийцы напали на Двин. И сам город, и прилегающие к нему земли преданы огню и мечу! – выкрикнул гонец, преклонив колена.
Амирспасалар, улыбнувшись, окинул взглядом оставшихся на месте военачальников.
– Теперь вы видите, что беспокоило братьев Ахалцихели. Я тоже опечален судьбой Двина, но война есть война. Вы думаете, Джелал-эд-Дин ради добычи разорил наш город? Нет, он хочет выманить нас с Гарнисских высот. Но мы не клюнем на приманку султана. Поскольку ваше мнение совпадает с моим, мы не тронемся с укрепленных позиций и терпеливо будем ждать дальнейших действий врага. Совет окончен, можете идти.
Добыча Джелал-эд-Дина оказалась богатой. Он разорил один из цветущих уголков Грузинского царства. Он разорил его на глазах у грузинской армии, и та не сдвинулась с места. Сомнений быть не могло: грузины боятся открытого боя на ровном месте. Их меньше, они слабее. Значит, третьего выхода нет, нужно либо штурмовать Гарнисские скалы, либо уходить. Но уходить тоже нельзя. Значит, остается одно… Султан приказал отодвинуть далеко назад гарем, стада и обозы. Пусть грузины подумают, что султан удовольствовался разорением Двина и снимает осаду.
Из Тбилиси в стан амирспасалара пришла радостная весть: у царицы Русудан родился наследник.
Весть о здоровье царицы и о рождении наследника обрадовала Мхаргрдзели. Он приказал выстроить войска. В сопровождении военачальников он объехал все отряды и поздравил воинов с радостной вестью. Огромного роста, он ехал на крупном белом жеребце и громовым голосом провозглашал:
– Да здравствует царица! Да здравствует наследник!
Войска отвечали перекатывающимся "ваша!". Гул все нарастал, ширился, наполняя окрестные горы.
Войсковые командиры сразу заметили, что в свите командующего нет ни Иванэ, ни Шалвы Ахалцихели, самых любимых полководцев. Шалва и Иванэ стояли перед отрядами, подчиненными непосредственно им. Они встретили командующего в строю. Но когда амирспасалар проехал мимо них, они по уставу войск должны были следовать за командующим, и они последовали за ним. Мхаргрдзели обернулся к братьям и сказал:
