Гибель гигантов - Фоллетт Кен (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
Первым выступал Берни. Мод сразу увидела, что как оратор он никуда не годится. Он заговорил о новой конституции партии лейбористов, в частности о пункте четыре, призывая сделать средства производства общественной собственностью. Мод подумала, что его предложение проводит отчетливую границу между лейбористами и либералами, выступающими за интересы деловых кругов. Но скоро она поняла, что оказалась в меньшинстве. Сидевший рядом мужчина какое-то время нетерпеливо слушал и наконец выкрикнул:
— А Гансов вы готовы выдворить из страны?
Это привело Берни в замешательство. Несколько секунд он что-то мямлил, потом произнес:
— Я готов сделать все, что принесет пользу рабочему человеку.
Интересно, подумала Мод, а входит ли в понятие «рабочий человек» женщина? И предположила, что о том же подумала и Этель.
— Но мне не кажется, — продолжал Берни, — что к числу наиважнейших задач Британии относятся действия, направленные против Германии.
Это заявление поддержки не встретило, несколько человек даже свистнули.
— Но возвращаясь к более важным темам… — сказал Берни.
— А что с кайзером? — выкрикнул кто-то из дальнего конца зала. Берни допустил ошибку, ответив вопросом на вопрос.
— Что — с кайзером? Он же отрекся от престола, — ответил он.
— Следует его судить?
— Разве вы не понимаете, — раздраженно сказал Берни, — что если его станут судить, ему придется защищаться? Вы что, хотите предоставить императору Германии возможность поведать миру о своей невиновности?
Мод показалось, что это веский аргумент, но аудитория хотела услышать совсем другое. Крики недовольства зазвучали громче.
— Повесить кайзера! — закричал кто-то.
Мод подумала, что британские избиратели отвратительны, когда сердиты. Во всяком случае — мужчины. Мало кто из женщин захочет посещать подобные собрания.
— Если мы станем вешать побежденных врагов, значит мы — варвары.
Мужчина рядом с Мод закричал:
— А платить вы их заставите?
Это получило наибольший резонанс. Несколько человек крикнули:
— Пусть гансы платят!
— В разумных пределах… — начал Берни, но продолжать ему не дали.
— Пусть гансы платят! — закричали несколько голосов, и, подхватив, зал стал скандировать хором: — Пусть гансы платят! Пусть гансы платят!
Мод тихо встала и вышла.
Вудро Вильсон стал первым американским президентом, выехавшим за пределы страны во время пребывания в должности.
Четвертого декабря он вышел на корабле в море из Нью-Йорка, а через девять дней Гас встречал его на пристани в Бресте, на западной оконечности Бретани. В полдень туман рассеялся и показалось солнце, впервые за много дней. В заливе в почетном карауле выстроились военные корабли французского, английского и американского флотов, и мимо них прошел лайнер президента «Джордж Вашингтон». Раздался гром салютующих орудий, и оркестр заиграл «Усеянный звездами флаг». [26]
Для Гаса это был торжественный момент. Вильсон прибыл сюда, чтобы никогда больше не случилось войны, подобной только что закончившейся. «Четырнадцать пунктов» Вильсона и его Лига наций должны были навсегда изменить способ решения конфликтов. Это была высочайшая цель. Никогда в истории человечества ни один политик не имел столь высоких стремлений. Если у Вильсона все получится, мир станет совсем иным.
В три часа пополудни по трапу спустились первая леди Эдит Вильсон под руку с генералом Першингом, за ними следовал президент.
Брест встречал Вильсона как героя-победителя. «Vive Wilson, Defenseur du Droit des Peuples!» — гласили транспаранты, «Да здравствует Вильсон, защитник прав народов!» Над зданиями реяли звездно-полосатые флаги. На тротуарах теснился народ, многие женщины были в высоких кружевных шапочках, традиционных в Бретани. Повсюду слышались звуки бретонской волынки. Правда, без волынок Гас легко бы обошелся.
Французский министр иностранных дел произнес приветственную речь. Гас стоял с американскими журналистами. Он заметил маленькую женскую фигурку в меховой шапке. Женщина обернулась, и он заметил, что на ее хорошеньком личике один глаз все время закрыт. Гас радостно улыбнулся: это была Роза Хеллмэн.
Когда речи кончились, свита президента села в ночной поезд и отправилась в Париж, до которого было четыреста миль. Президент пожал Гасу руку и сказал:
— Рад вашему возвращению!
Вильсон хотел, чтобы на Парижской мирной конференции с ним были известные ему люди. В качестве главного советника — полковник Хаус, бледный техасец, на протяжении многих лет неофициально консультировавший его в вопросах международной политики. Гас должен был самым младшим в делегации.
У Вильсона был усталый вид, и они с Эдит ушли в свое купе. Гас обеспокоился. Он слышал сплетни, что здоровье президента подорвано. В 1906 году у Вильсона случилось мозговое кровоизлияние в области левого глаза, временно вызвавшее слепоту; доктора диагностировали высокое давление и советовали оставить работу. Вильсон легкомысленно игнорировал их рекомендации и продолжал свою деятельность, был избран и переизбран, — но в последнее время он страдал от головных болей, которые могли быть порождением все той же проблемы с давлением. Мирная конференция потребует от него много сил; Гас надеялся, что Вильсон продержится.
Роза тоже была в поезде. Гас сел напротив нее на парчовое сиденье в вагоне-ресторане.
— Я все думала, увижу ли вас здесь, — сказала она с улыбкой.
— Я только что вернулся из армии, — сказал Гас безо всякой необходимости, так как форму он еще не снял.
— В последнее время Вильсону приходится нелегко из-за его помощников…
— Я — птица невысокого полета.
— Некоторые говорят, ему не следовало брать с собой жену.
Гас пожал плечами. Ему это казалось пустяком. После передовой, понял он, ему будет трудно серьезно относиться к ерунде, которая волнует людей в мирное время.
Роза сказала:
— Что еще важнее — он не взял никого из республиканцев.
— Ему в делегации нужны друзья, а не враги! — возмутился Гас.
— Ему нужны друзья и в Америке, — сказала Роза. — А поддержку конгресса он потерял.
Она права, понял Гас, и вспомнил, что всегда считал ее очень умной. Промежуточные выборы прошли для Вильсона крайне неудачно. И в сенате, и в палате представителей победили республиканцы.
— Как это произошло? — спросил Гас. — Я не мог тогда следить за событиями.
— Простые люди сыты по горло ограничениями на продажу продуктов и высокими ценами. Окончание войны помогло бы, случись оно пораньше. А либералы в ярости от закона о шпионаже. Он позволил Вильсону засадить за решетку тех, кто был против войны. И он им воспользовался — Юджин Дебс приговорен к десяти годам. — Дебс был кандидатом от партии социалистов. Когда Роза об этом заговорила, голос ее звучал сердито. — Нельзя сажать противника в тюрьму и делать вид, что ты за свободу.
Гас вспомнил, какое удовольствие ему доставляли пикировки с Розой.
— Во время войны порой приходится жертвовать свободой.
— По-видимому, американские избиратели так не считают. А кроме того, Вильсона упрекают в сегрегации по отношению к вашингтонским подчиненным.
Гас не знал, можно ли поднять негров до уровня белых людей, но так же, как самые либеральные американцы, считал, что это можно выяснить, лишь предоставив им больше возможностей. Однако Вильсон и его жена были с юга и думали иначе.
— Эдит решила не брать в Лондон свою служанку, опасаясь, что она отобьется от рук. Она говорит, англичане слишком обходительны с неграми… Вудро Вильсон перестал быть любимцем левых американцев, — заключила Роза, — а это значит, для Лиги наций ему потребуется поддержка республиканцев.
— Я полагаю, Генри Кэбот Лодж чувствует себя уязвленным, — сказал Гас. Лодж был правым республиканцем.
— Вы же знаете политиков, — сказала Роза. — Они обидчивы, как школьницы, и намного мстительнее. А Лодж возглавляет в сенате международный комитет, Вильсону следовало взять его в Париж.
