Столпы Земли - Фоллетт Кен (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Уильям посмотрел на мать. Да, судя по ее виду, ей все известно, подумал он, вконец сбитый с толку. Ему стало ясно – он едва осмеливался подумать об этом, – что появление Джека не имело никакого отношения ни к нему, ни к его намерению убить любовника Алины.
– Ты смеешь обвинять епископа в лжесвидетельстве! – сказала Джеку Риган.
– Я не стану повторять мои обвинения на людях, – спокойно ответил юноша. – У меня нет доказательств, и потом, я не жажду мести. Просто мне хотелось бы понять, за что повесили невиновного.
– Убирайся вон! – с презрительной холодностью произнес Уолеран.
Джек кивнул, словно не ожидал ничего другого. И хотя он не добился ответов на свои вопросы, вид у него был вполне довольный.
Уильям все еще чувствовал себя озадаченным этим разговором. Будто поддавшись внезапному порыву, он окликнул Джека:
– Постой-ка.
Джек обернулся уже у самой двери. Глаза смотрели с насмешкой.
– Зачем... – Уильям замешкался и более твердым голосом продолжал: – Зачем тебе знать это? Почему ты явился сюда и задаешь эти вопросы?
– Потому что человек, которого они повесили, был моим отцом, – сказал Джек и вышел.
В комнате повисла гнетущая тишина. Так, значит, любовник Алины и мастер из Кингсбриджа – сын вора, которого вздернули в Ширинге, размышлял Уильям. Ну и что с того? Однако мать выглядела очень обеспокоенной, а Уолеран – потрясенным.
Наконец епископ горько произнес:
– Эта женщина преследовала меня более двадцати лет. – Он всегда умел сдерживаться, поэтому Уильям очень удивился, увидев, как Уолеран дал волю своим чувствам.
– После того как церковь рухнула, она исчезла, – сказала Риган. – Я думала, мы больше никогда не услышим о ней.
– А теперь за нами охотится ее сын. – В голосе епископа угадывался неподдельный страх.
– Почему ты не прикажешь заковать его в кандалы за эти слова? – спросил Уильям.
Уолеран бросил на него взгляд, полный презрения.
– Ну и болван же у тебя сын, Риган, – сказал он.
Уильям понял, что обвинения в лжесвидетельстве были справедливыми. И парень тоже догадался, подумал он.
– Кто-нибудь еще знает об этом? – спросил граф.
– Приор Джеймс перед смертью исповедовался в лжесвидетельстве своему помощнику Ремигиусу. Но тот всегда был с нами против Филипа, его можно не опасаться. Кое-что знает мать Джека, но не все; иначе она не молчала бы до сего дня. А вот Джек... он походил по свету и мог узнать то, чего не знала его мать.
Уильям сообразил, что эту старую историю можно использовать с выгодой для себя.
– Так давайте убьем этого Джека Джексона, – как бы между прочим сказал он.
Уолеран в очередной раз презрительно кивнул.
– Зачем лишний раз привлекать к нему внимание? Не дай Бог, всплывут подробности убийства его отца.
Уильям был явно огорчен. Он долго размышлял над этим в полной тишине. Но тут его словно осенило:
– Совсем необязательно. – Оба с недоверием посмотрели на него. – Джека можно убрать, не привлекая внимания.
– Тогда скажи как?
– Он может погибнуть во время налета на Кингсбридж, – сказал он, с удовольствием заметив на их лицах выражение испуганного почтения к его сообразительности.
Ближе к вечеру Джек с Филипом обходили строительную площадку. Руины алтаря уже разобрали, и они высились двумя огромными кучами в северной части монастырского двора. Появились новые леса, и каменщики споро восстанавливали рухнувшие стены. Вдоль здания лазарета лежали штабеля бревен.
– А ты здорово продвигаешься, – сказал приор.
– Хотелось бы побыстрее, – ответил Джек.
Они внимательно осмотрели фундамент поперечных нефов. Человек сорок-пятьдесят рабочих копались в глубоких канавах, набивая землей огромные ведра, остальные крутили вороты, поднимая их на поверхность. Здесь же, неподалеку, аккуратно сложили каменные блоки для фундамента.
Джек привел Филипа в свою мастерскую. Она была намного больше, чем каморка Тома. Одной стены вообще не было, для лучшего освещения. Половину площади пола занимал настил из толстых досок с бортиком. В такие формы он заливал штукатурку. Когда она немного подсыхала, по ней можно было чертить заточенным куском железного прута. Другими инструментами были циркуль, поверочная линейка и угольник. Так он прорабатывал детали. Метки и линии, когда их только наносили, получались четкими и белыми, но очень быстро они расплывались и становились почти незаметными, так что поверх них можно было смело делать новые рисунки. Научился он этому еще во Франции.
Всю оставшуюся часть помещения занимал верстак, на котором Джек работал с деревом, делая из него шаблоны. По ним каменотесы будут вытачивать каменные блоки.
Темнело. На сегодня хватит, решил Джек. Он начал складывать инструменты.
Филип взял в руки деревянный шаблон:
– Это для чего?
– Для плинтуса в основании простенка.
– Ты, смотрю, заранее все готовишь.
– Я просто жду не дождусь по-настоящему приступить к строительству.
Все эти дни их разговоры были только деловыми и немногословными.
Филип положил шаблон на место:
– Мне пора. Скоро вечерняя служба.
– А я, пожалуй, навещу свою семью, – с кислой миной сказал Джек.
Филип остановился в дверях, обернулся, словно собирался что-то сказать, но только с грустью взглянул на юношу и вышел.
Джек закрыл на замок ящик с инструментами. Черт его дернул за язык говорить про семью. Он согласился работать на условиях приора, и нечего было теперь жаловаться. Но он постоянно злился на Филипа и не всегда мог сдерживаться.
В полночь он вышел с монастырского двора и направился в бедняцкий квартал, к домику Алины. Она счастливо улыбнулась, увидев его. Джек тоже очень обрадовался, но они не поцеловались: теперь они старались даже не касаться друг друга, боясь, что не смогут сдержать своих чувств, и тогда им придется либо расстаться возбужденными и неудовлетворенными, либо отдаться своей страсти и нарушить обещание, данное приору Филипу.
Томми играл на полу. Ему было уже полтора года, и его новой забавой было вставлять одни предметы в другие. Перед ним лежало четыре или пять мисок, и он неутомимо пытался вложить меньшую в большую и наоборот. Джек очень удивился: неужели тот не соображает, что большая миска никогда не поместится в маленькой; он считал, что даже малыши должны понимать такие вещи. Но Томми точно так же пытался овладеть пространственным воображением, как Джек бился подчас в попытках мысленно увидеть нужную форму камня для свода.
Джек приходил в восхищение от Томми, но одновременно у него появлялось и чувство тревоги. До сего дня он никогда не сомневался, что в любой момент может найти работу, не потерять своего места, прокормить себя и семью. Даже когда отправился во Францию, у него и в мыслях не было, что он вдруг будет нуждаться и голодать. Но теперь ему очень хотелось спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Забота о Томми стала главным в его жизни. Впервые он почувствовал себя ответственным за кого-то.
Алина поставила на стол кувшин вина и ароматный пирог и села напротив Джека. Он налил себе стаканчик и с удовольствием выпил. Алина дала кусочек пирога Томми, но есть тому не хотелось, и он смахнул его со стола на пол.
– Джек, мне нужны деньги, – сказала Алина.
Он, похоже, был очень удивлен:
– Я же даю тебе двенадцать монет в неделю. Это половина того, что я зарабатываю.
– Извини, но ты живешь один. Тебе не нужно так много.
Джеку показалось, что это уже чересчур.
– Рабочие на стройке получают шесть монет в неделю, а у многих – по пять-шесть детей!
Алина смотрела сердито:
– Я не знаю, как жены твоих рабочих ведут хозяйство, меня этому не учили. На себя я совсем ничего не трачу. А ты каждый день приходишь обедать. И потом, еще Ричард...
– А что Ричард? – Джек тоже разозлился. – Он уже может сам о себе позаботиться.
– Он ничего не умеет.
Джек решил, что кормить еще и Алининого брата будет слишком большой обузой.
