Князь Владимир - Никитин Юрий Александрович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
Он шел рука об руку с Анной, девушки засыпали их лепестками роз, патриарх с огромной свитой жгли благовония, ревели зычными голосами:
– Исполать тебе, деспот!
– Славься, деспот!
– Многие лета деспоту Руси!
– Дорогу деспоту!
И только кто-то прорычал зло:
– Был князь… стал деспотом!
И хотя в словах не было брани, но по тону было, что был человеком, а стал дерьмом, и Владимир повел бровью, вышколенные гридни бросились в толпу. Раздались крики, свист булата, смачный хруст рассекаемой плоти с костями вместе. Злой голос оборвался на полувсхлипе.
Владимир шел с недвижимым лицом. Что позволено простому мужику, то не позволено князю. И что позволено князю, не позволено императору. Деспот. Отныне он – деспот. В его руках вся мощь церковной власти и мощь всего войска.
Надо будет забрать двуглавого орла у ромеев, когда их империя падет под русскими мечами!
– Что будем делати, братья? – спросил Несс тяжело. Его кустистые брови сдвинулись на переносице, глаза остро оглядели собравшихся волхвов. – Князь предал русскую веру.
Докучай и Коновал, молодые и горячие, разом подались вперед. Докучай сказал торопливо, захлебываясь, словно выплевывал горящие угли изо рта:
– Мы не приемлем! Стоит кликнуть клич, весь русский люд встанет! Оружие есть в каждой хате. Мы убьем всех чужаков, а будет князь их защищать… что ж, найдется на Руси достойный князь и помимо Владимира!
Страшные слова были произнесены вслух. В воздухе веяло грозой еще больше. Несс покачал головой:
– Он привел большое войско. Князья окрестных земель тоже привели немалые дружины.
– Одних киян вдесятеро больше, – сказал Докучай упрямо.
Коновал как в гулкий бубен бухнул:
– Верховный! Ты ж знаешь, что, ежели кияне возьмутся за оружие, войску князя не выстоять! Даже с дружинами соседних земель. Да и не все в его войске так уж станут за чужую веру. За князя – да, но им предстоит не только повергать наших богов в огонь и ставить вместо них кресты, но и убивать тех, кто своими телами будет их закрывать от поругания! А это матери и жены дружинников.
Волхвы одобрительно загудели. Несс сидел в глубокой задумчивости. Легкий ветерок шевелил серебряные волосы.
– Но это реки крови… – прошелестел его слабый голос.
– Впервой ли? – бросил один из старых волхвов. – То хазары, то печенеги, то ромеи…
– А это русы, – возразил Несс. – Самая страшная война, когда брат на брата, сын на отца… Не ручьи – реки крови текут. Да, сумеем одолеть великого князя. Да, уничтожим в страшной войне огромное войско, дружины князей, убьем его самого, истребим его семя… Но после такой войны остаются выжженные поля, где только воронам раздолье… Русь утонет в крови. Мы не успеем нарожать новых людей, а наши опустошенные земли без боя возьмет любой народ, кто захочет.
Он уронил голову. Голос его прервался. По морщинистым щекам потекли скупые слезы. Глаза стали красными. Губы вздрогнули и застыли в гримасе.
Докучай не выдержал:
– Но что же делать? Христос ревнив. Страшится стоять с другими богами. Где будет Христос, там от наших богов не останется и следа. Русичи должны будут забыть про свои вольности. Забыть про гордость, достоинство, честь! Они должны постоянно повторять не только в храмах, но и в ежедневных молитвах, что они – рабы! Гордость человеческая будет объявлена смертным грехом. Рабы не смеют иметь гордости! Это будет совсем другой народ – народ рабов!
Несс долго молчал. На дряблой коже блестели две мокрые дорожки. Наконец почти прошептал:
– Но это будет живой народ…
– Верховный!
– А у живого всегда есть надежда, – проговорил волхв чуть громче. – Ее нет у филистимлян, явусеев, обров… Мало надежды у полабских славян, что бьются друг с другом смертным боем, не замечая натиска христианских мечей… Мы спасем Русь от великой крови!
– Верховный… Но что делать нам?
В глазах Несса блеснули уже не слезы, а искорки как на лезвии харалужного меча:
– Мы уйдем в леса.
– Таиться, аки звери лесные? – горько спросил Докучай. – Лучше умереть!
Несс внезапно кивнул:
– Да, кому-то надо умереть. Пусть враги видят, как стоят русичи за веру отцов. Но живым предстоит путь намного тяжче… В чужую веру надо исподволь внедрить… пусть под чужими именами… наши обряды и обычаи, наши верования… Тогда наш народ выживет! Когда будет такая ересь, то рабами не могут стать все. Когда человек, кланяясь, показывает кукиш в кармане, он притворяется рабом, но он не раб! Мы уйдем в леса, уйдем в веси, куда новая вера доберется не скоро, мы будем готовить народ, чтобы искры нашей веры пролежали под чужой золой многие поколения, а потом вспыхнули в душах потомков жарким пламенем!
Ладьи уже ждали на берегу. Несс переступил через борт, повернулся в сторону Киева. Над городом полыхали подожженные снизу тучи. Но не пожар – по всему Киеву горели костры, в теремах и домах полыхали факелы, в светильниках было вдоволь масла. Кияне пировали, еще не понимая, что их ждет завтра.
– Уходим, – сказал он наконец. – Но мы вернемся.
Волхвы замедленно разбредались по челнам. Каждый двигался так, словно попал в клейкий сок, воздух вокруг них был пропитан такой болью, что пролети над ними стая птиц – упала бы замертво.
– Воротимся ли? – безнадежно спросил один из молодых волхвов за спиной Докучая.
Челны беззвучно уходили в ночь. Волны едва слышно били в борта. Несс услышал, сказал с нажимом:
– Вернемся! Если даже понадобится тысяча лет, вернемся!
Пировали всю ночь, но утром гулянье разгорелось с новой силой. По Днепру подвезли сотни две бочек с вином, а к полудню через городские ворота двумя обозами привезли битых оленей, кабанов, диких гусей. Костры разводили прямо посреди улиц, на вертелы насаживали целые туши. Жир капал на раскаленные угли, поднимался дразнящим ноздри дымом.
Во второй половине дня, когда вода в Днепре прогрелась, как в корыте, бирючи прошли от княжьего терема, крича во все горло:
– Люди Киева! Слушайте, слушайте, слушайте! Великий князь Владимир повелел всем оставить на малое время столы, сходить к Почайне, где будет свершен обряд крещения в новую веру… кою уже принял князь и его воеводы… а затем вернуться к столам и продолжить пир!
