Екатерина и Потемкин. Тайный брак Императрицы (Екатерина и Потемкин. Фаворит Императрицы) - Павлищева Наталья Павловна
Что он мог ответить? Что не согласен или что просит оставить к себе поближе в Петербурге хоть двор мести? Заметил Потемкин, как старательно отводила Екатерина взгляд от его повязки, понял для себя, что неприятен ей такой вид, но что он мог поделать?
Склонился:
— Согласен, матушка-государыня.
Было еще несколько фраз по новой должности, и вдруг уже у двери вслед услышал:
— Григорий Александрович…
Потемкин повернулся так, словно всю жизнь ждал этого зова.
— …в Москве не задерживайся… Только вернись прежним Григорием, научись одним глазом обходиться и живи, как прежде. Понял ли?
— Понял… — расплылся в невольной улыбке Потемкин. Нет, не себе она дает время привыкнуть, а ему, чтобы смущаться своего недостатка перестал, чтобы снова взор заблестел, чтобы вернулся к жизни не только внешне, но и душой!
— Как очнешься, напиши, другую заботу найду.
Вот именно эти последние слова, пересказанные Григорием Орловым своему брату Алехану, и послужили причиной нового разговора с Потемкиным. Разговор был коротким.
— Гриша, ежели поперек нашего Гришки к государыне сунешься, второго глаза лишу. Понял?
Потемкин усмехнулся:
— А ежели она сама его оставит?
Алексей Орлов стал серьезен, видно боялся такого поворота дел:
— Ну, до того далеко… Ежели отставит, тогда, конечно… Но одно помни: чтоб это не с твоей помощью было, ты меня знаешь, я за брата жизни не пожалею.
Рука Потемкина легла на плечо Алехана:
— Зря ты меня так. Я супротив Григория не шел. А ему посоветуй, чтоб не только достоинством своим старался, но и башкой тоже работал. С государыней умным надо быть…
— Без тебя знаю!
Потемкин уехал в Москву и вернулся ко двору только через три года, став действительным камергером.
Всем дело найдется
Жаль, потому что у Екатерины и впрямь для толковых людей было много работы, даже Орлову о лени пришлось позабыть. Рядом с трудившейся как пчела Екатериной лениться было просто стыдно. Она сама была занята работой все то время, пока не спала или ела, а спала понемногу и долгие пиры в первые годы правления не слишком жаловала.
— Негоже, Гриша, время терять.
Орлов очень неглуп, только что не усидчив, тоже брался то за одно, то за другое. Первое поручение — возвращение старообрядцев да приезд иностранцев в Россию — сначала двинулось споро, оно и потом продолжилось, но уже без участия фаворита — тому надоело, нашлись другие дела.
Следующим было участие в Комиссии по межеванию. Это трудный, но необходимый вопрос, потому как четкие границы государственных и помещичьих земель никогда не проводились, предстояло разделить, чтобы не было злоупотреблений ни с чьей стороны.
Активно занимался Орлов жизнью крестьян, правда, находясь в Петербурге. В 1765 году было основано «Вольное экономическое общество» ради поощрения земледелия и домостроительства. Вначале называлось оно «Патриотическим», потом «Экономическим», потом согласились на «Вольное». Но суть от того не менялась.
Все расходы по организации самого общества Орлов взял на себя, и потому немедля был избран его председателем.
Июнь стоял в Петербурге теплый, но не жаркий, белые ночи уже на спад пошли, скоро темными станут, но пока еще не только в пять часов, но и в десять светло.
Слуги дома графа Григория Орлова на Васильевском едва успевали принимать кареты приезжающих. Дивились: что за напасть, дам не видно, а гости все серьезные, не то что гвардейцы — приятели Орловых. И то, в дом собрались граф Роман Илларионович Воронцов, профессор ботаники Иоганн Петрович Фальк, главный библиотекарь императрицы Иван Андреевич Тауберт, глава Медицинской коллегии Александр Иванович Черкасов, обер-прокурор Сената Иван Григорьевич Чернышов…
Слуги уж и головы потеряли от важных персон, коих собралось в большом кабинете Григория Григорьевича Орлова, помимо хозяина, двенадцать человек. Свят, свят! Никак беда какая стряслась или переворот новый готовится? Да нет, Орлов при государыне гоголем ходит, не допустит. Но чтоб к нему столь важные люди таким числом ездили… такого не бывало. Никак и гвардеец образумился?!
Заседание и впрямь было важным и исторически значимым. Тринадцать человек собрались, чтобы основать «Вольное Экономическое Общество», которое существует, вернее, активно работает с тех пор почти двести пятьдесят лет!
Иван Андреевич Тауберт был немало взволнован:
— Полагаю, господа, мы можем начать… Милостивые государи! Мы собрались здесь, чтобы сообща обсудить устав и план наших действий по созданию патриотического общества по исправлению российского земледелия и домостроительства…
Общество было создано, председателем его избран хозяин дома, а императрице сочинено письмо с просьбой о покровительстве.
Запнулись только на одном: как передавать написанное государыне — курьером или через руки председателя. Орлов закрутил головой:
— Полагаю, надо представителям общества самолично к государыне явиться и наши цели помимо письма изложить.
На том и порешили.
Орлов два дня ходил важный и какой-то таинственный, словно у него был готов подарок, о котором трудно не проболтаться. Екатерина выпытывала, но Гриша стойко молчал. Зато когда Екатерина услышала о задуманном и увидела своего Гришу во главе такой компании, даже прослезилась. Конечно, она понимала, что фаворита привлекли больше из-за его близости к ней самой, но ведь Григорий быстро показал, что не просто присутствовал на заседании, но и в делах разбирался, и действительно интересуется начатым делом.
К гордости за деловую инициативу своих помощников вообще прибавилась почти материнская гордость за ученика — Григория Орлова. Казалось, что Гриша научится управлять государством, всему научится.
Императрица даже позволила обществу использовать Императорский герб, а в знак особого благоволения внутри поставить ее собственный девиз, о котором писала еще Вольтеру: пчелы, в улей мед приносящие, с надписью: «Полезное». Официальный ответ об этом дала 31 октября, которое и считается днем основания «Общества».
Но несколько дней не могла успокоиться, радовалась за фаворита. Заметивший эту радость Павел сильно приревновал, стал возмущаться, что Орлов только сияет, когда другие работают, а лавры все ему.
Не желая стычек между сыном и любовником, Екатерина осторожно попросила:
— Гриша, ты бы наладил отношения с цесаревичем, занял и его чем-то…
Орлов человек добродушный и незлобивый, он и сам замечал ревность наследника: как тому не ревновать, ежели Панин да остальные вокруг каждый в уши шепчут, что его право на престол, его, а не матери. И что фаворита не любит, тоже понятно, каково знать, что чужой человек с его матерью спит?
Наладить отношения с наследником и поучить его чему-нибудь? Не на заседания же общества его брать, какой ему в том интерес? А вот показать кое-что забавное Орлов вполне мог. Он и сам многим увлекался.
— Ваше Высочество, у меня занятная вещица есть, на звезды смотреть можно. Хочешь, покажу?
Павел чуть набычился, хотелось, конечно, но если б предложил кто другой, а не фаворит…
Орлов долго уговаривать не привык:
— Пойдешь, нет? Не то снова облаками все затянет, не видно будет.
— Пойду…
— Тогда к вечеру приезжай ко мне на Васильевский, покажу.
Смотреть в телескоп на звезды действительно оказалось интересно; Павел даже захотел и себе такой.
— Хочешь, подарю?
Цесаревич дернул плечом просто из вредности:
— Очень надо!
— Ну как хочешь…
Телескоп остался у Орлова. Григорий хотел купить и подарить наследнику другой, но отвлекли иные дела. Но наследника не забыл, показывал всякие фокусы, какие увидел в лабораториях академии, водил туда Павла, чтобы удивить, водил даже к Ломоносову. К Михайло Васильевичу он убедил сходить даже Екатерину, так расписывал его знания и умения, его смальты и витражи, что любопытство взяло верх — государыня посетила мастерскую ученого. Правда, оба были в тот день не в духе: у Екатерины болела голова, а у Ломоносова не сложился с утра какой-то опыт, они не понравились друг другу. А ведь мог сложиться такой дуэт!..
