Ганнибал, сын Гамилькара - Гулиа Георгий Дмитриевич (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
– Это от простуды, – извиняясь, пояснил индус.
Галлы, в последний раз испытав мечи, которыми они неистово рубили воздух, пригнулись и пошли друг на друга. Воины на холмах замерли – зрелище было необычное, и каждому было видно, что и как делается на поле.
– Один из них будет свободен, – сказал Гэд.
– Будет жить! – сказал индус.
Ахилл, подумав, спросил его, не есть ли жизнь и свобода – понятия однозначные? Индус, как видно, не размышлял над этим. Он вопросительно глянул на Бармокара.
– Ахилл прав, – сказал Бармокар. – Жизнь без свободы – не жизнь, а большое несчастье. Жить надо свободно.
Галлы медленно двигались по кругу, понемножку сближаясь. Осмотрительно, как звери. Иногда выбрасывали меч вперед, словно определяя, достигает ли он противника. А на другом конце поля уже раздались рукоплескания.
– Он убил его! – сказал индус.
– Кажется, один лежит…
– Лежит! Лежит!
Гэд не видел ни победителя, ни убитого. Он во все глаза смотрел на двух галлов, которые были очень близко от него. Этот, на коротких ногах, казался более шустрым. Наклонив голову, он готов был нанести удар. А тот, который высокий, с благородным лицом греческого жреца, длинноногий и длиннорукий, спокойно выжидал заветного мгновения. На лезвии меча его сверкало солнце, и зрители решили про себя, что коротышке несдобровать. Собственно, к тому и шло дело: длинноногий понемногу оттеснял коротышку к зрителям, и тот пятился задом, впустую размахивая мечом. Галлы дрались не на шутку: каждому хотелось выжить.
Вдруг длинноногий, гаркнув, сделал выпад правой ногой, и меч его, словно огромное змеиное жало, устремился к груди коротышки.
– Все! – крикнула Рутта.
В следующее мгновение оказалось, что не «все»: этот коротышка увернулся, и длинноногий проткнул мечом воздух, да с такой силой, что чуть не распластался по земле. А коротышка оказался у него за спиной и тут же нанес удар. Но удар был неточным, видимо, только царапнуло бедро длинноногого: струйка крови полилась вдоль голени к лодыжке.
– Этот малыш, – сказал Гэд, – мог бы сейчас выпустить душу из этого дылды.
– Нет, – возразил Ахилл, – расчет был плохой.
– Смотрите, смотрите! – Рутта ахнула.
Но ничего особенного: длинноногий сделал круговое движение, и меч его просвистел возле коротышкиной шеи.
– Здорово! – обронил Гэд. – Этому малому будет конец.
– Да, наверное, – тихо проговорила Рутта. Ее доброе сердце было полно тревоги, ей было жаль обоих. Она не очень понимала, к чему вся эта жестокость. А Бармокар шептал ей: «Тихо, индус, тихо! Ты же воин!»
Длинноногий наступал, а его противник то пятился, то, спотыкаясь, уходил куда-то в сторону. Как видно, силы изменили ему. По телу струился пот, а противник его был как финикийское стеклышко, будто только-только приступил к бою после прекрасного отдыха.
А коротышка, теряя силы, все пригибался к земле, будто пытался пролезть сквозь небольшую дыру в основании высокой изгороди. В самом деле, уж слишком согнулся он, вот-вот поползет по полю. Его противник чувствует, что перед ним слабый, теряющий силы человек, и все ожесточеннее становятся его атаки.
Гэд сказал:
– Слишком уж чикается этот дылда. Я бы давно прикончил…
– Каким образом? – поинтересовался Бармокар.
– Очень просто: надо бить сверху и наотмашь. Вот так. – И Гэд показал, как надо бить наотмашь.
Ахилл заметил, что бить так неразумно, меч противника может вонзиться тебе в живот.
– В живот? – удивился Гэд. И, усмехнувшись, махнул рукой: – Ты же пращник, Ахилл, меч не по тебе.
– А сам-то ты кто?
– Я могу и мечом, и пращой, – прихвастнул Гэд.
На ближайшем холме снова прокатился рев: это пал еще один галл, и еще один завоевал свободу.
А эти двое – коротышка и длинноногий – все бились. Коротышка тяжело дышал, он почти что ползал на коленях, оставалось только отрубить ему голову. Именно это и вознамерился проделать длинноногий. Вдруг – о боги! – он упал как подкошенный: коротышка нанес ему удар в живот и мигом прыгнул ему на грудь. Можно сказать, пригвоздил длинноногого к земле. По амфитеатру прокатился рев.
Гэд не верил своим глазам:
– Ведь коротышка, да? Или я ошибаюсь?..
Нет, он не ошибался: маленький галл, убедившись, что противник повержен и недвижим, поднялся и поплелся куда глаза глядят. Как совсем пьяный…
Рутта стояла бледная.
– Что, не ждал этого, индус? – весело спросил грек.
Рутта покачала головой. За нее ответил Бармокар:
– Нет, не ждали. Ни он, ни я.
– Ни я, – сказал Гэд.
Письмо Ахилла поэту Лахету, сыну Евфикла
Ахилл – Лахету, привет и добрые пожелания!
В тот час, когда ты получишь это письмо, находясь в своем уютном домике и любуясь морем, с трудом пытаюсь понять, что перенесли я и мои друзья в течение этого месяца.
Спрашиваю тебя: что было, где были и куда идем? Ты – поэт, славный Аргос – родина аргонавтов – располагает к прекраснодушным размышлениям и высокой поэзии. Я – человек военный, голова моя забита повседневными заботами, главная из которых – стремление выжить. Если бы хоть на одно мгновение я забыл об этом, значит, жди гибели.
Ты никогда не одобрял моего желания нажиться на ратных делах и сделаться тихим фавном где-нибудь в лесистой местности Ахайи. Обзавестись тихой и малозаметной Афродитой из Беотии, где женщины, на мой взгляд, особенно послушны и трудолюбивы, растить детей и внуков. Такова моя цель, над которой ты постоянно смеялся, а я выносил твои насмешки ради нашей дружбы, освященной дружбой наших отцов.
Я обещал тебе написать, внемля твоему совету и дружескому требованию. До сих пор я не держал слова, ибо не о чем было писать: двигаться от Нового Карфагена на запад по красивой земле галлов – не такое уж геройство.
Но вот Альпы за мною, битва на реках Тицин и Над – позади, и есть что порассказать этим самым моим корявым стилем на трофейных римских дощечках. (Потом перепиши на папирусе, если моя писанина придется тебе по душе.)
Что ты скажешь теперь обо мне и о моих планах, читая это письмо, которое передает тебе мой друг Пифодор, лишившийся ступней и левого глаза? Вижу твое лицо: оно то хмурится, то на нем появляется ироническая улыбка.. И ты думаешь: что, брат Ахилл, здорово хлебнул из солдатского котелка?
Да, хлебнул. И об этом мой рассказ.
Выйдя в поход из города, называемого Новый Карфаген (он находится на юге Иберии), мы прошли страною галлов невдалеке от морского побережья. На пути встречались галльские племена. Между собою они бывают в различных отношениях: то милуются, то дерутся. Но если кто со стороны заявится к ним, да еще и с мечом, – тут они объединяются и выступают как один народ. Но не всегда. Одни встречали нас хлебом-солью, другие дротами и стрелами, и их приходилось усмирять.
Вел нас славный вождь, карфагенский Ганнибал, сын Гамилькара Барки, что значит по-нашему Молния. Войско у него разноязычное, но весьма сплоченное. А почему? Да потому, что Ганнибал обладает удивительным свойством: он обещает и делает то, что обещает. Ему верят, ему доверяют. И я в том числе. Так что в Аргос я надеюсь вернуться человеком богатым. (Как обещает Ганнибал.)
Римлян на протяжении лета и ранней осени мы не видали в глаза. Следовательно, и не могли воевать с ними. Самая большая битва, которую мы пережили, была битва с Альпами. Эти снежные горы оказались таким врагом, который чуть не погубил все наше войско. Римлян не было видно, а половина войска погибла в пропастях. И кони погибли, а главное, слоны, наводившие на врага ужас.
Так что, когда мы спустились в долину по ту сторону Альп, очень многих недосчитались. И вот тут-то мы и встретились с настоящими римлянами. Пока что, до этой поры, Ганнибал одерживал победы над различными племенами, но ни разу, как говорил, не довелось его войску сразиться с римлянами.
Есть у меня друзья, и не в малом количестве. Одни – ближе моему сердцу, а другие – подальше. Но все-таки– друзья. Мы вместе делим тяготы и радости. И пока, – слава богам! – все живы, если не считать царапин и небольших ран, которые довольно быстро заживают под воздействием разных трав. (Должен заметить, что карфагенские врачеватели не очень искусны в своем деле, но они заимствуют у чужеземцев их познания.)
