Яик – светлая река - Есенжанов Хамза (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
– Во время этой сумятицы… гм… во время этого безвластия вы имели счастье спокойно отдыхать в вашем имении?
Проницательный султан сразу же уловил в словах атамана плохо скрытую иронию.
– Когда его высокопревосходительство вице-губернатора господина Мордвинова сияли, кхе, кхе… отстранили от власти, такая же участь постигла и меня. Но меня не только отстранили, а и взяли под стражу и заключили в тюрьму. Только благодаря усилиям благороднейшего барона Дельвига мне удалось кое-как выпутаться из этой неприятной истории. Пришлось на время уехать в свое дальнее имение, в степь.
Атаман Мартынов, только что говоривший султану: «Рад вас видеть!..», теперь, казалось, не испытывал никаких радостных чувств. Напротив, он как будто сожалел, что бывшего полицмейстера и шефа жандармерии города Уральска освободили из тюрьмы. А султану хотелось, чтобы атаман порадовался за него и поздравил с благополучным возвращением на службу. Острым взглядом Арун-тюре подметил, как брезгливо шевельнулись ноздри наказного. Генерал Емуганов, молча наблюдавший за блеском черных, как бусинки, глаз полицмейстера, еще раз мысленно согласился с наказным, что султан здорово похож на черную полевую мышь. Он отвернулся и с трудом удержал невольно заигравшую на губах улыбку. Между тем Мартынов стал сухо рассказывать о том, как был разгромлен Уральский Совдеп и в городе восстановлена «законная» власть Войскового правительства. С большой похвалой он отзывался о деятельности генералов своего штаба.
– Благодаря исключительным способностям господина Михеева и особенной энергии генерала Акутина мы в одну ночь уничтожили здесь большевистский центр и вернули обществу мир и спокойствие. Однако многие члены Совдепа успели скрыться и, видно, надеются уклониться от правосудия. Особенно ваши сородичи-большевики. Как просо по полю, рассыпались они по аулам, и кое-кто действительно может ускользнуть от наказания, если не будет проявлена с нашей стороны максимальная прозорливость. Не нахожу надобности напоминать вам, высочайший султан, о нашем высоком долге перед отчизной и надеюсь, что вы вместе с его высокопревосходительством генералом Емугановым направите все свои усилия на полное искоренение красной заразы. Вы знакомы, генерал, с султаном Арун-тюре Каратаевым? – обратился атаман к Емуганову. – Желаю вам успеха! – И, снова повернувшись к полицмейстеру, деликатно добавил: – Как выберете время, высочайший султан, заходите к нам откушать чаю.
Генерал Емуганов встал. Арун-тюре тоже, почувствовав, что аудиенция окончена, склонил голову:
– Тронут вашей любезностью, сочту за высшее удовольствие и счастье быть в вашем обществе и в обществе вашей благороднейшей супруги Елизаветы Николаевны. Как только улажу все дела, непременно зайду.
Емуганов и Арун-тюре вышли из комнаты. Генерал неожиданно взял султана под руку, как хорошего старого знакомого, и повел его в свой кабинет.
Как тараканы, повыползали из своих щелей и разные жандармские чины, едва султан Арун-тюре появился в управлении. В формах и без форм они толпились в коридорах и комнатах.
Султан собрал всех своих бывших сыщиков, по рвению напоминавших охотничьих гончих, и стал внушать им, что самая главная и почетная задача сейчас – выловить всех большевиков и сочувствующих им и навести в городе и по всей губернии порядок. Убедившись, что сыщики вполне уяснили себе, что они должны делать, отпустил их и стал раздумывать, как действовать дальше. «Эти псы болвана наказного без разбору кидались на всех и только напортили дело… А кто будет до конца доводить?.. Кто соизволит заняться поимкой тех большевиков, которые укрылись в русских деревнях и казахских аулах? Кстати, где размещена их типография? Каждый день появляются новые листовки и воззвания, каждую ночь их сотнями расклеивают на заборах. Не заборы, а пестрые халаты сартов! И впрямь можно подумать, что эти большевики – колдуны. Просто непостижимо, неужели их прячет весь город? Неужели из каждых трех один большевик, а двое других – сочувствующие ему?..»
– Позвать ко мне исполнителя чрезвычайных поручений при туземном управлении толмача Курбанова! – приказал султан своему секретарю.
– Есть позвать, султан Арун-тюре! К которому часу прикажете ему явиться?
Арун-тюре, чуть помедлив, ответил:
– Пусть придет немедленно!
Но Курбанов, которому было приказано явиться немедленно, долго не показывался в жандармском управлении. Несколько раз султан принимался ходить взад-вперед по кабинету и снова садился за письменный стол. Лишь только когда прошло добрых полтора часа, секретарь наконец доложил, что толмач Курбанов прибыл.
– От всего сердца рад вашему благополучному возвращению, султан Арун-тюре, – проговорил толмач и слегка склонил голову.
– Благодарю вас, садитесь.
– Дел много, – начал толмач, присаживаясь. – Земство завалено делами, и все земельные тяжбы!.. Просто удивительно, с чего это наши казахи снова начали спор за давно отошедшие к хохлам клочки земли. Ведь это узкие клочки, представляете, самые узкие! Словно степи им мало, такие просторы – немереные. Я никак не могу понять, для чего им понадобились эти клочки земли величиной с коровий язык?.. – Курбанов говорил о тяжбах как о большом и важном деле, хотя хорошо знал, что они вовсе не интересуют султана.
«Знает, хитрец, зачем я его вызвал, – думал Арун-тюре, слушая толмача. – А притворяется невинным ягненком, о тяжбах начал разглагольствование…»
– Разве земельный, а не идейный спор сейчас является самым главным, господин Курбанов? Нам с вами надо бы сейчас отложить все эти мелкие дела земства в сторону и заняться более серьезными и важными.
– Вы говорите: идейный спор?.. Да разве это спор! Это настоящая, не знающая ни жалости, ни пощады резня, которая определенно кончится тем, что люди перегрызут друг другу глотки. Вмешиваться в такие дела могут лишь люди крупного масштаба, такие, например, как вы, султан. А разве нам, мелюзге, можно соваться в эту кашу, ведь мы беспомощны, султан.
– Хм!.. Но я полагаю, господин Курбанов, наша гражданская совесть не позволит нам сидеть сложа руки и бесстрастно созерцать то, что творится кругом?
«Зачем он меня вызвал? – подумал Курбанов. – Чтобы читать эту мораль? Или хочет дать мне какое-то задание?..»
– В городе, как выяснилось, еще скрывается много разбойников, и, к сожалению, наших с тобой сородичей, – продолжал между тем Арун-тюре, намекая на революционеров-казахов, – которых нужно немедленно поймать и арестовать.
– Разбойников, говорите? Это вы имеете в виду шайку конокрадов известного Аязбая, султан? – словно не поняв полицмейстера, переспросил Курбанов.
Арун-тюре поморщился. Ему не понравились ни ответ Курбанова, ни интонация, с какой толмач произнес последние слова. Размышляя над причинами все усиливавшегося влияния большевиков на население, султан часто приходил к выводу, что не только мелкие чиновники и голытьба, ютящаяся в рабочих кварталах города, но и многие татары-торговцы и даже образованные люди заражены идеей большевизма и скрытно ведут разлагательскую работу среди народа. И вот Курбанов, теперь сидевший перед ним, был словно живое подтверждение этим выводам. Толмач явно хитрил, прикидываясь простачком, старался увильнуть от прямого ответа, ссылаясь на занятость своими земскими делами и беспомощность. «Неужели он и в самом деле, не понимает сущности того, что творится сейчас в России? Если так, то это совсем плохо… Но, может быть, просто не хочет со мной разговаривать, ведь он тоже государственный чиновник!..»
– Господин Курбанов! Я совершенно далек от мысли считать вас человеком, сочувствующим большевикам, однако ваш ответ заставил меня обо многом подумать. Вы, конечно, прекрасно поняли, кого я имел в виду, когда говорил о разбойниках. Если вы не знаете, где они скрываются, это другое дело, так и надо говорить. Видимо, ваша земская работа настолько отвлекает вас, что вам совершенно не остается времени подумать о других, более важных вопросах. Но тем не менее вы должны знать, что если не искореним полностью нашего общего врага – большевизм, то ни в земстве, ни в каком-либо другом учреждении порядка не будет. Да и будут ли вообще существовать сами эти учреждения!
