Пещеры Красной реки. Листы каменной книги(Исторические повести) - Сенак Клод (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Вглядываясь в темный угол пещеры, Нум позвал ласково:
— Як! Як! Пойди сюда.
Услышав свое имя, волчонок обычно сразу же подбегал к ложу хозяина и облизывал его лицо своим шершавым розовым языком. Но сегодня он, должно быть, спал так крепко, что не слышал голоса мальчика. Нум повторил свой призыв. Потом свистнул — сначала тихо, затем громче. Як не отзывался.
Нум поднялся со своего ложа очень недовольный.
— Ах, ты не желаешь просыпаться, лентяй! — проворчал он. — Ну, погоди! Сейчас я до тебя доберусь.
Он ощупью направился к кладовке в глубине пещеры. У входа в нее волчонок устроил себе уютное логово из сухой травы и обрывков звериных шкур.
Подстилка была пуста.
Нум выпрямился так стремительно, что стукнулся макушкой о низкий каменный свод. Потирая вздувшуюся на темени шишку, он подумал, что Як, быть может, выбежал из пещеры вслед за Гоуром и его людьми, желая составить им компанию. Все это было, конечно, довольно странно. Нум знал, что волчонок не питал никакой симпатии к рыжим человечкам и их вожаку и они, в свою очередь, платили ему такой же неприязнью. Тем более удивительным было вчерашнее желание Гоура выменять Яка на большую розовую раковину. Правда, вожак Больших Ступней не настаивал на своем предложении. Он сразу же прекратил разговор, как только увидел, что Нум не согласен. Гоур, по-видимому, не придавал этой сделке большого значения, иначе проявил бы, несомненно, больше настойчивости и упорства…
И вдруг страшная догадка мелькнула в уме мальчика. Гоур уж слишком легко, слишком быстро отступился от предложенной им сделки. У него, безусловно, был на уме какой-то другой, нечестный замысел…
Забыв о вспухшей на голове шишке, Нум опрометью кинулся к выходу и взобрался по лесенке на частокол.
Над долиной Красной реки занимался серенький ненастный день. Мелкий дождик сыпал с неба, покрывал тонкой рабью ровную гладь Красной реки. Не обращая внимания на дождь, Нум спрыгнул с частокола и бросился к маленькой заводи, где был привязан построенный рыжими человечками плот. Заводь была пустынна: ни Гоура, ни его людей, ни плота о поклажей!
Нум приложил руки ко, рту и крикнул отчаянно:
— Як! Як! Вернись!
На миг ему почудилось, что с дальнего конца долины до него долетел слабый, жалобный визг. Затем все стихло. Нум крикнул снова. Лишь эхо, отраженное скалистыми берегами, ответило ему:
«Як! ак! ак! ак!..»
Сомнений больше не было: Гоур и его люди похитили маленького волка, увезли его с собой…
Гнев и возмущение охватили Нума. Глава его словно застлало красным туманом, река заплясала в своих скалистых берегах, торчавшие из воды валуны то сходились, то расходились в разные стороны, деревья раскачивались, как пьяные, под порывами северного ветра, дождь хлестал по лицу; холодные струйки стекали вдоль щек и шеи, просачивались за вырез меховой одежды. Резким жестом Нум отбросил назад свои длинные намокшие волосы и побежал обратно к пещере. Решение созрело в его голове сразу: Большие Ступни не могли уплыть далеко; их плот тяжело нагружен, они должны передвигаться по реке с большими предосторожностями, особенно на порогах, где течение становится бурным и стремительным. У Нума есть все шансы догнать похитителей.
Он ворвался в пещеру, словно вихрь. Абахо еще не было. О том, чтобы предупредить Учителя, не могло быть и речи; это отняло бы слишком много времени, К тому же Нум не был уверен, что Мудрый Старец одобрит его решение пуститься одному по следам Больших Ступней. Благоразумнее было уйти до возвращения Абахо из Священной Пещеры.
Нум в спешке сорвал с шеста кусок вяленого мяса и пару сухих форелей, сунул их в кожаный мешок, заткнул за пояс свой каменный топорик и, выхватив из костра обугленную головешку, нарисовал на стене пещеры картину, которая должна была объяснить Абахо то, что произошло. Сначала он изобразил большую человеческую ногу и внутри нее — голову волка. Рядом с ногой нарисовал стрелу, упирающуюся в заштрихованный мелкими черточками квадрат; затем постарался с грехом пополам изобразить самого себя в виде маленького человечка, одна нога которого была заметно короче другой. Рисунок заканчивался второй, изгибавшейся назад стрелой, образующей почти замкнутый круг.
Это письмо-рисунок, по мысли Нума, должно было обозначать следующее: Большие Ступни похитили Яка увезли его на своем плоту; Нум отправляется в погоню за грабителями; он скоро вернется.
Швырнув головню обратно в костер, Нум взял в руки мешок с провизией и перемахнул через ограду. Копье, которым Абахо убил весной пещерного медведя, было прислонено к наружной стене. Нум поднял его и положил на плечо. И тут только вспомнил про маленький плот, который он начал строить, пытаясь перенять мастерство рыжих человечков. Это весьма неустойчивое и непрочное сооружение было привязано в маленькой бухточке неподалеку от пещеры. Древесные стволы, составлявшие основу плота, были скреплены тонкими ремнями так неумело, что могли, того и гляди, рассыпаться. Но ничего не поделаешь! Как бы плохо ни держался на воде этот недостроенный плот, придется воспользоваться им: при всех обстоятельствах он будет двигаться быстрее, чем человек, идущий пешком вдоль речного берега.
Бросив мешок и копье на бревна плота, Нум прыгнул на него и оттолкнулся от берега шестом. Течение подхватило плот и потащило за собой.
Красная река катила по долине свои мутные глинистые воды; то справа, то слева в нее впадали прозрачные горные ручьи. Первое время Нум орудовал кое-как шестом, пытаясь избежать столкновения с гранитными валунами, загромождавшими речное ложе. Но шест был слишком коротким и зачастую не доставал до дна. Отталкиваясь от очередного встречного валуна, Нум не рассчитал силы удара и выпустил из рук шест, который тут же исчез в водовороте. Нум лег ничком на плот и попытался поймать шест, но все усилия его оказались напрасными. Оставалось лишь довериться случаю и плыть по течению, в надежде, что хрупкое сооружение хоть сколько-нибудь времени продержится на воде.
Растянувшись на неровных бревнах и уцепившись руками за плот, Нум от нечего делать стал размышлять о вероломном поступке Больших Ступней. Время от времени размышления его прерывал новый удар плота о встречную скалу или выдававшийся на середину реки каменистый мыс. Нум подгребал руками воду, старался как мог выправить положение плота на поверхности реки, и опасное плавание продолжалось.
Никогда еще мальчику не случалось передвигаться о такой головокружительной быстротой. Самый лучший бегун племени не смог бы сейчас состязаться с ним в скорости. Но ни свежий ветер, летевший ему навстречу и свистевший в ушах, ни дождь, хлеставший по лицу и обнаженным рукам, ни сменяющийся непрерывно по обеим сторонам реки пейзаж — ничто не могло отвлечь мальчика от терзавшей его, тревоги за судьбу Яка. Его внимание не привлекло внезапное появление на поверхности реки выдры, а за ней — двух водяных крыс. Даже стадо пришедших на водопой косуль, шарахнувшихся прочь при его приближении, не вывело Нума из оцепенения.
Около полудня до слуха мальчика донеслось громкое рыкание пещерного льва, бродившего где-то неподалеку. Чуть позже плот прошел в непосредственной близости от стада бизонов, стоявших по грудь в воде и с изумлением взиравших на невиданное сооружение. А ближе к вечеру наш путешественник мог полюбоваться дикими лошадьми, мчавшимися ему навстречу по берегу с развеваемыми ветром длинными гривами.
Руки и ноги Нума затекли от вынужденного бездействия, он промок до костей. Чтобы хоть немного размяться и согреться, мальчик стал снова грести руками. Но плот вдруг резко встряхнуло, бревна разошлись в стороны, и Нум очутился в воде.
К снастью, глубина на месте первого в мире кораблекрушения была небольшая, и Нум, выпрямившись, нащупал ногами дно. Река бежала здесь по каменистому ложу, устланному плоскими гранитными плитами, там и сям торчавшими из воды. Чуть дальше она, по-видимому, низвергалась вниз водопадом.
Выбравшись на берег, Нум различил вдали грохот падающей воды и понял, что плот развалился как нельзя вовремя, избавив его от верной гибели в пучине водопада. Разбитый плот, подхваченный течением, уже исчезал вдали, а вместе с ним и кожаный мешок с провизией и дубовое копье. Теперь единственном оружием Нума был каменный топорик, засунутый за пояс.
