Великая Скифия - Полупуднев Виталий Максимович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
– Нет, Палак-сай, я поставил надежную стражу.
– Правильно. Ну, а вина хорошие?
– Прекрасные, государь! Впрочем, есть и похуже…
Палак не выдержал и рассмеялся. Его радовал и согревал этот праздничный человек с солнечной душой.
– Значит, ты уже попробовал их, и, кажется, изрядно?
– Самую малость, государь! Чтобы узнать, не намешали ли туда эллины какой-нибудь дряни.
Царь почувствовал себя хорошо. Ему показалось, что беззаботное былое счастье и юношеское веселье вдруг глянули на него из глубины глаз Раданфира, подобно лучу света, внезапно пробившему серые тучи печальных мыслей, навеянных жрецом.
Ему хотелось запросто поболтать с Раданфиром. Но опять раздался скрипучий высокий голосок Тойлака:
– Не задерживайся, государь! Шествуй во дворец для принесения жертвы!
Улыбка сбежала с лица царя, губы сомкнулись, повторяя изгиб натянутого лука. Он вздохнул.
Тойлак был хранителем традиций старой Скифии и духовным наставником молодого царя. Скифский патриарх опирался на целую армию пилофоров – жрецов, имел влияние на народ и князей. Противостоял стремлению царя к единоличной власти, ратуя за сохранение власти жречества и отчасти князей. Умело играл на чувствах народа, выступая в роли защитника дедовских обычаев.
Палак восхищался Гераклом, героем греческого мира. Князья перешептывались с жрецами и называли царя «филэллином».
Палак сбрил свою жиденькую, некрасивую бороду. Стал ходить бритым. Волосы также подстригал немного ниже ушей. Говорил при этом:
– Если б я имел растительность, как у Раданфира, я гордился бы своими волосами и бородой!.. Но боги меня обидели.
– Посмотрите, – шептали недоброжелатели, – он нарушает обычаи предков – бреется и стрижется… Раньше стригли только рабов…
Тойлаковцы охотно поддерживали такие разговоры. Жрецы боялись, что с усилением царской власти их влияние упадет. Князья помнили времена, когда царей выбирали из их среды, и тоже не прочь были подсечь дерево царской власти, боясь потери своих прав и вольностей.
Однако открытых форм эта борьба не принимала. Даже после поражения в прошлом году, когда тысячные толпы скифов откатились в степь и рассыпались по родам, а родовые князья решили, что теперь они могут не кланяться царю, призыв Палака к народу вновь взяться за оружие и продолжать борьбу за независимость Скифии нашел отклик в сердцах простого люда и преданных князей и вызвал мощное движение за сохранение единого царства сколотов, что и послужило началом новой войны.
Обаяние царской особы было так велико, что с ним не могли не считаться строптивые князья и жрецы, их поддерживавшие. Служители бога Папая, в конечном счете, не хотели развала единой державы, но, лавируя между князьями и властолюбивым царем, они думали усилить свои позиции за счет той и другой стороны.
Палак понимал это. Он чувствовал скрытое сопротивление жрецов, как пасущаяся лошадь чувствует путы на ногах, что мешают ей бегать свободно. И ненавидел Тойлака.
Старый жрец, несмотря на свою худобу, жилист и вынослив. Ему, как энарею, скопцу, чужды услады жизни. Но всем хорошо известна слабость патриарха: на пирах, после чаши вина, он быстро засыпал, чем друзья Палака пользовались при случае.
Сейчас он стоял, втянувши сухие старушечьи губы, и ощупывал царя взглядом колючих, мышиных глаз.
«Опять эта ворона закаркала», – подумал Раданфир.
Палак кивнул энарею головой и молвил:
– Спасибо, хранитель воли богов и заветов отца моего! Ты всегда вовремя напоминаешь мне о моих обязанностях перед бессмертными богами.
– И перед народом, государь! – Тойлак сделал движение рукой в сторону площади. – Видишь, сколько глаз смотрят на тебя!
Площадь глухо гудела, забитая людьми. На ступенях крыльца остановились в ожидании спутники царя.
– И перед народом, – согласился царь, – твои слова совпали с моими мыслями… Каковы предсказания?
– Неплохие… Но боги по-прежнему чем-то раздражены!
– Да-да, понимаю. Мы постараемся умилостивить их.
Раданфир с озабоченным видом заявил, что ему нужно проверить караулы. Получив согласие царя, он искоса взглянул на жреца и исчез.
Царь и жрец в сопровождении свиты вступили под мрачные своды дворца, напоминающего своим массивным видом скалу, пронизанную гротами и пещерами. Здесь опять на Палака нахлынули воспоминания солнечного детства. Кругом так все знакомо! Тяжеловесные плиты, что устилают пол, на стенах кольца для факелов. Выше колец – черные бархатные конусы копоти, ниже – кляксы застывшей смолы, когда-то стекавшей с оплывающих факелов. В высоких простенках все так же, как и когда-то, висят медвежьи шкуры, изъеденные молью, торчат ветвистые рога оленей, убитых рукой Скилура, оружие, снятое с вражеских трупов. И тут же по углам стоят статуи греческих мастеров. Могучий Геракл, копьеносная Афина, щеголеватый Аполлон.
Как было прочно и незыблемо все, когда над всем этим возвышалась фигура Скилура – царя-гиганта, умевшего держать в руках народ, хитрых жрецов и спесивых князей! Тогда люди, подобные Тойлаку, пресмыкались у царских ног и считали честью завязать ремень на сапоге владыки. Они не смели говорить открыто, что «боги зовут сколотов назад к Атею». А если и шипели, то за спиною царя, в темных углах. А сейчас они подняли головы, смеют противопоставлять себя царю, выражать сомнение в правильности его пути. Особенно после прошлогоднего поражения. Мелкие, недалекие люди! Разве они могут что-либо увидеть дальше ушей своего коня?
Скорбь, боль и бешенство сплетались в душе царя в змеиный клубок, подобно борющимся гидрам, вышитым на широком дворцовом занавесе.
Греки использовали дворец для размещения своих воинов, как большую казарму. Расписные потолки в залах потемнели, хотя и сейчас видны на них трехцветные листья, ягоды и скачущие кони. Скифские художники знали лишь три краски: красную, желтую и черную.
На полу лежали кучи мусора, мятой соломы, шелуха лука и палки, которыми гоплиты счищали грязь со своих эндромид. Шмыгали крысы. Палак остановился среди зала и сказал, обратившись к жрецу:
– Прежде чем воскурить здесь дым жертвенного сожжения, нужно очистить хоромы от всей этой скверны!
Люди засуетились, забегали. Послышались окрики старших. Прибежали запыхавшиеся воины с пучками камыша и поспешно начали уборку, поднимая при этом облака пыли. Палак закашлялся и громко чихнул. Пришлось временно выйти во внутренний дворик, где стоял сломанный высохший фонтан.
Скоро порядок был наведен, жертва принесена. Запах горелого мяса и паленой шерсти распространился повсюду. Его было слышно даже на площади.
Во дворец притащили тюки с рухлядью, предназначенной для украшения царского жилища.
5
Палак с удовлетворением наблюдал, как оживает его дворец. Его бодрила суета десятков людей, из коих одни распоряжались, другие что-то тащили, развязывали волосяные веревки, сбрасывали с плеч узлы, покрытые дорожной пылью. Расстилали кошмы. На стенах развешивали оружие и дорогие парфянские ковры, изрядно уже потертые, вылинявшие от длительного употребления.
Расторопные отроки перекликались пронзительными голосами, но тотчас умолкали при появлении царя.
Бородатые воины в войлочных колпаках заправляли бронзовые светильники, наливали их маслом. Потом один взобрался на плечи другому и, взяв светильник корявыми пальцами, осторожно потянулся к цепи, что спускалась с потолка. Потеряв равновесие, упал, грохоча оружием. Лампа покатилась по каменному полу, оставляя темный след разлившегося масла.
Окружающие грубо захохотали.
– Ты бы еще верхом на коне въехал на плечи Сораку, он здоровый, выдержит!
– Да сними ты оружие-то!
Неудачник поднялся на ноги и начал снимать с себя меч, горит с луком, кинжал, вынул из-за пояса секиру с обухом в виде ножа, складывая все это в кучу.
Царь незамеченный стоял в нише боковой двери и смеялся.
На женской половине распоряжалась Опия, старшая из жен царя. Она командовала целым отрядом девушек, убиравших комнаты. А сама сидела на греческом дифре и время от времени подносила к лицу ручное металлическое зеркало, чтобы поправить свои желтые кудри, окрашенные «фапс-деревом». Ожидая прихода царя, она выкупалась в деревянной кади, невольницы натерли ее тело пахучей кипарисово-кедровой мазью, искусная рабыня Ирана насурмила ей брови, накрасила губы и натерла щеки ирисовым соком.
