Последняя бурская война - Хаггард Генри Райдер (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
В печати только и говорят что об Йоханнесбурге и уитлендерах, как будто больше нет других тем для разговора. Лидеры либералов и джентльмены, которых, вероятно, можно отнести к плетущимся в хвосте радикалам, кричат о том, что эта война будет вестись в интересах уитлендеров и миллионеров. В этом нет и малейшей доли правды. Уитлендер со своими бедами – это всего лишь нарыв, который, вырвавшись наружу, показал неумение правительства Трансвааля управлять страной, а также амбиции Голландии в Южной Африке. К тому же все это достигло таких масштабов, что в конце концов ЮАР стала называть себя «независимым суверенным государством». То, что он и его «магнаты», как называют миллионеров Ранда 4, получат баснословные прибыли в успешной войне, проводимой имперской державой, вполне допустимый факт; но если в результате этой войны миллионы осядут в карманах отдельных лиц, то это отнюдь не значит, что война ведется исключительно ради этой цели. Даже самый ярый «шовинист» вряд ли проявит самопожертвование и альтруизм. Вопрос этот в интересах империи должен решаться не в локальном, а в глобальном масштабе.
Но вернемся к ходу переговоров. Предложения, снятие предложений, всевозможные условия, паллиативные статьи договоров, предложения о созыве новых конференций – все это следовало одно за другим с поражающим воображение разнообразием до тех пор, пока, не иссякнув, заставило м-ра Чемберлена 22 сентября через сэра Альфреда Мильнера объявить правительству Южно-Африканской республики о «бесполезности дальнейшего проведения дискуссий, основываясь на старых принципах, и о решении правительства ее величества рассматривать ситуацию в новом свете, и о формулировании своих собственных предложений для окончательного урегулирования проблем, возникших в Южной Африке в результате политики, проводимой постоянно в течение многих лет правительством ЮАР. С результатами обсуждений вас ознакомят по мере поступления новой информации».
По некоторым сведениям, новая информация поступила в Преторию, но до сих пор на нее нет никакой реакции. Спустя три дня, а именно, 25 сентября лидеры либералов были удостоены чести получить телеграмму от государственного секретаря Трансвааля следующего содержания: «Лидерам либералов, Лондон. Очень признательны за вашу телеграмму. Мы придерживаемся условий конвенции и полагаем, что и Англия поступит таким же образом, поскольку конвенция запрещает вмешательство во внутренние дела государства». Если, однако, учесть, что конвенция предполагает также и предоставление равных прав всем «жителям Трансвааля», то следует признать, что данная телеграмма является, пожалуй, самой удивительной из замечательной серии государственных документов, исходящих в последнее время из Претории. Она очень точно выкристаллизовывает саму суть бурской дипломатии – дерзкое игнорирование неудобных фактов.
Тем временем в Южной Африке произошел ряд важных событий. Оранжевая республика бросила открытый вызов Трансваалю. Уитлендеры тысячами побежали из Йоханнесбурга. Буры подтянули свои войска к Наталю и сосредоточили их на других участках британской границы предположительно с целью проведения наступательных операций, так как в данный момент не было угрозы захвата их территории. Первое из этих событий раскрывает тайные замыслы Голландии в Южной Африке, подобно вспышке ночной молнии, внезапно осветившей темную поверхность равнины. Мы никогда не угрожали Оранжевой республике, у них не было ни жалоб, ни обид, ни причин для ссоры, и тем не менее они нежданно-негаданно выступили против нас. Почему?
Потому что жители этого государства считают, что наступил момент, когда можно наконец привести в исполнение давнюю мечту буров, которую имел в виду еще двадцать лет назад бывший президент Бюргерс, когда говорил о грядущей голландской республике с ее восемью миллионами граждан, имеющей неограниченную верховную власть на обширной территории от Замбези до Мыса 5. Теперь же, к нашей гордости, великий заговор, в существовании которого так трудно было убедить английскую общественность, а скорее всего, недальновидную ее часть, раскрыт, а его целью является не что иное, как изгнание англичан из Южной Африки – тщетно задуманное дело, но все же дело, с которым мы должны считаться и которое, опасаюсь, заставит нас прибегнуть к силе оружия как последнему средству, поскольку деликатность и дипломатия в данном случае неуместны.
Как бы ни было трудно отдельной части английских избирателей и общественных деятелей признать сам факт, тем не менее нет особой необходимости часто повторять, что предстоящая война будет войной, навязанной нам бурами по их слепому невежеству и тщеславию. Большинство из них считает по причине ряда одержанных ими побед в небольших сражениях 1881 года, что они способны потягаться с Британской империей. Их руководители, по всей видимости, верят не столько в силу оружия своих соотечественников, сколько в доблесть некоторых партийных лидеров Англии и в энтузиазм их сторонников из английской прессы и общественности. Они помнят, что за активизацией этих сил восемнадцать лет назад последовало жалкое отступление английского правительства, сдавшего свои позиции, и не понимая, насколько изменилось общественное мнение в этой стране, они надеются, что история повторится и что Англия, уставшая от непопулярной войны, в скором времени пойдет им на уступки. В этом их ошибка, но такова их вера. Они также надеются и, возможно, не без основания, что другие сложности и проблемы заставят нас воздержаться от решительных действий. Если от германского императора и перестали поступать телеграммы с угрозами в наш адрес, то пока еще существует германский полк, сражающийся на их стороне и пользующийся симпатиями у своих соотечественников, а главное, им известно, что крупные европейские державы встретят с распростертыми объятиями каждого, кто попытается срубить под корень вечно живое дерево могущественной Британской империи.
Воодушевленные всем этим, они решились взять на себя роль строгих судей. 6
Можно ли найти иной выход из создавшегося положения? Похоже, что, исключив возможность нашего отступления, о котором не может быть и речи, ибо это означало бы потерю не только Южной Африки, но и престижа в глазах всей мировой общественности, добиться этого нельзя никакими иными средствами, кроме военных. Военные действия уже имеют место – к примеру, захват золота с приисков, реквизиция товаров, принадлежащих британским подданным, и, вероятно, за несколько дней до того, как эти строки появятся на страницах печати, в разговор вступят пушки. 7
После восстания 1881 года судом бурских присяжных, коему по милости правительства м-ра Гладстона 8 было передано дело о злодейском убийстве капитана Эллиота, к которому в качестве вещественного доказательства прилагался изрешеченный пулями череп убитого, лежащий перед ними на столе в зале суда, был вынесен оправдательный приговор его убийцам не потому, что не было совершено тяжкое и преднамеренное преступление, а потому что признание их виновности означало бы, что судьи подняли руку на своих.
Точно так же, имея перед собой неопровержимые факты, некоторые англичане – кое-кто из них занимает высокое положение и имеет незапятнанную репутацию – настаивают на том, что дело буров правое и справедливое, и, взявшись за перо, расписывают о нашем национальном беззаконии в черных как чернила и красных как кровь тонах. Они пишут о «целях войны», которые без колебания называют своекорыстными и низкими, если это только касается англичан, ибо по их мнению, цели буров исключительно чисты и благородны. Может, все-таки было бы лучше оглянуться назад и попытаться определить причины войны? Я думаю, что если бы они явились очевидцами одной сцены, происходившей на рыночной площади в Ньюкасле, во время которой я имел несчастье присутствовать в ту ночь 1881 года, когда распространилась весть о том, что Англия подло предала своих лоялистов 9, то, наверное, они лучше бы вникли в суть проблемы. При виде обезумевшей толпы из трех-четырех тысяч несчастных и покинутых людей – англичан, буров и кафров, бушующих, стенающих, посылающих проклятия в отчаянии своего стыда и злобы, – у них бы, возможно, произошло просветление в умах. Даже теперь, когда я смотрю на это забытое письмо, написанное м-ром Уайтом, председателем комитета лоялистов, м-ру Гладстону, мне кажется, что оно могло бы дать кое-кому пищу для размышления:
4
Речь идет о Витватерстранде.
5
Имеется в виду мыс Доброй Надежды.
6
По этому поводу имеется интересное письмо буров «Постскриптум», опубликованное в номере «Таймс» от 14 октября. Оно приводится в приложении 3 на стр. 443. – Примеч. автора.
7
Повествование не успевало за ходом быстро меняющихся событий. Эти строки были написаны до того, как Трансвааль предъявил свой «ультиматум», пожалуй, самый дерзкий документ, с которым небольшое государство когда либо обращалось к крупной державе. Фактически, это было объявлением войны. Военные действия начались с того, что бурами был уничтожен бронепоезд в Краайпане, осуществлен захват и расстрел его охраны. – Примеч. автора.
8
Уильям Юарт Гладстон (1809 – 1897) – английский государственный деятель, лидер либеральной партии, премьер-министр английского правительства (1868 – 1874, 1880 – 1885, 1886, 1892 – 1894).
9
Лоялист – верноподданный, сторонник существующего строя.