Карл XII. Последний викинг. 1682-1718 - Цветков Сергей Эдуардович (книги регистрация онлайн TXT) 📗

К XII веку «эра викингов» закончилась, оставив по себе недобрую память и надгробные камни с эпитафиями этой эпохи, вроде надписи на камне в Эстерйётланде у Хёгбю:

Казалось, викинги исчезли навсегда, как исчезли ранее готы, гунны и прочие орды, приводившие в трепет христианский мир. Европа стала забывать свой страх перед Севером. Но история редко обходится без воскрешения типов и характеров в духе Аватары [7] индуистских мифов. Через пять столетий викинги явились в других костюмах, с иным оружием, облагороженные цивилизацией, замкнутые в более тесном географическом пространстве, но одушевленные той же яростью разрушения.

Гейер [8] справедливо заметил: «История Швеции – это история ее королей». Действительно, в силу ряда причин королевский абсолютизм здесь не мог развиваться как бы независимо от воли монархов, подобно абсолютизму во Франции при Ришелье и в период несовершеннолетия Людовика XIV; взлеты и падения королевской власти в Швеции напрямую зависели от личных качеств ее правителей.

В 1521 году на шведский престол сел Густав I, основатель династии Ваза. Этот король, сделавший Швецию лютеранской страной, был сравнительно миролюбивым человеком и стремился решать внешнеполитические задачи дипломатическими средствами (при нем только в 1554 году шведы безуспешно осаждали русскую крепость Орешек). Его преемники выбрали другой путь.

Военная активность Швеции во второй половине XVI века оказалась полной неожиданностью для ее соседей, которые заговорили о «новом викингстве». Шведские правители как-то сразу выработали особый стиль внешней политики: агрессивный, смелый, на грани риска.

В войнах с Данией в 1560-х годах шведы стали побеждать под новым знаменем: с золотым крестом на синем поле. При Эрике XIV (1560-1568) и Юхане III (1568-1592) они захватили Эстонию, Ивангород и Нарву, где «по обычаю», как выразился начальник экспедиции Делагарди, было убито несколько тысяч мужчин, женщин и детей.

Во время правления Сигизмунда (1593-1600) и Карла IX (1600-1610) Швеция ввязалась в войну с Польшей за Лифляндию и с Россией за северные торговые пути. Заканчивать эти войны пришлось сыну Карла IX Густаву II Адольфу, заключившему с Россией выгодный для Швеции Столбовский мир (1617), который закрепил шведский контроль над балтийскими торговыми путями.

Густав Адольф продолжил дело основателя династии, укрепив королевскую власть и Лютеранскую церковь. Эребруское постановление 1617 года грозило жесточайшими карами за всякую связь с католичеством; католикам запрещено было проживать в Швеции, а протестантов, перешедших в католичество, насильственно высылали из страны. Король велел начинать утро колокольным звоном, зовущим на молитву, и ввел три дня для всенародного покаяния. Он также создал новое дворянство, обязанное своим возвышением не праву рождения, а государственной службе. В сознании дворян 80-90-х годов XVI века произошел настоящий переворот, именно они составили ту железную когорту шведской армии, чьи победы вскоре потрясли всю Европу. «Дворянство геройским мужеством и государственными талантами сумело создать себе политическое положение, находившееся в прямой зависимости от личных заслуг», – свидетельствует Оскар II [9]. Старое же дворянство, по словам одного автора, «сидело дома, присматривало за женами, разводило ищеек и охотничьих собак, травило зайцев, расставляло западню для лис и волков». Война с Россией показала Густаву Адольфу огромные возможности шведской экспансии на юге и юго-востоке. Вообще в представлении Густава Адольфа и его соратников династические, политические, стратегические и религиозные вопросы сливались в одно. С помощью войн король стремился и обеспечить государственную безопасность Швеции, и расширить торговлю, и защитить протестантов в Европе, и укрепить свой трон.

Густав Адольф осуществил важнейшую реформу армии, введя рекрутский набор для мужчин от 15 до 44 лет (правда, 15-летних часто браковали с мотивировкой «еще ребенок»). В то время рекрутства не было еще нигде, и создание регулярной национально однородной армии, воодушевленной идеей религиозного миссионерства, явилось основой военных успехов Швеции в XVII веке. Уже в начале 20-х годов датский посол в Стокгольме доносил, что шведская королевская пехота «ловко обучена и хорошо вооружена». К этому надо добавить замечательную дисциплину шведских солдат – предмет гордости нескольких поколений шведских военных. Вслед за древними римлянами они могли бы повторить историю о яблоне, с которой расположившиеся вокруг легионеры не сорвали ни единого плода.

Вскоре представился случай опробовать новую армию в деле. В Чехии, входившей в состав Священной Римской империи [10], монахи двух аббатств разрушили близлежащие ропаты – молитвенные дома чешских протестантов. Возмущенные протестанты явились в Прагу к наместникам императора и после оскорбительного отказа удовлетворить их жалобу выбросили имперских чиновников из окон. К счастью, те упали в мусорную яму и остались невредимы, но император счел действия протестантов личным оскорблением и двинул на Прагу войска. Эти события, происшедшие в 1618 году, послужили прологом к Тридцатилетней войне, в которой участвовали почти все европейские государства. Под предлогом защиты свободы совести (само собой и католики, и протестанты отстаивали эту свободу только для своего вероисповедания) каждый участник преследовал собственные цели: северные германские княжества отстаивали свою независимость и приверженность лютеранству, южные католические княжества стремились вернуть северные к истинной вере и одновременно не допустить усиления императорской власти; Австрия надеялась подчинить себе Германию, Франция – ослабить Австрию. В результате возникла серьезная опасность того, что благами религиозной свободы в Германии вскоре некому будет пользоваться – страна потеряла в этой войне, получившей название Тридцатилетней, две трети населения!

Имперские полководцы Валленштейн и Тилли нанесли чехам страшное поражение у Белой Горы под Прагой (1620) и затем опустошили Данию, оказавшую помощь протестантам. К 1629 году реставрация католицизма в Германии казалась свершившимся фактом. Густав Адольф не спешил ввязываться в европейскую войну и старался вначале создать удобный плацдарм для военных операций шведов. Результатом этих усилий стало присоединение к Швеции Лифляндии, взятие Риги и упрочение позиций на Балтике. Действия шведского короля вызвали протест других стран. «Когда я зачерпнул только ведро воды из Балтийского моря, меня заподозрили в том, что я выпил все море», – лицемерно жаловался Густав Адольф, пока еще скрывая свою мечту сделать Балтийское море «шведским озером».

Вскоре, однако, он признает: «Дело зашло теперь так далеко, что все те войны, которые ведутся в Европе, смешались в одну». От его взгляда не укрылось стремление Валленштейна утвердить власть германского императора на Балтике и создать там имперский флот. В конце 1629 года король известил шведский парламент – риксдаг, что доводы в пользу вмешательства в европейскую войну «очень вески: они ясно убеждают нас в том, что если мы не продолжим наши военные действия, то скоро будем стоять перед опасностью захвата врагом всего Балтийского моря, что приведет к господству его над нами», и предупредил: «Как только немцы покончат с Данией, огонь перекинется к нам».