Евпраксия - Антонов Александр Ильич (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Адель, собирайся в путь, поедешь с нами в Эрфурт.
— Зачем? — просила Евпраксия.
— Господи, разве ты не знала, что мы были на ассамблеях? Вот и тебя зовут повеселиться.
Все мрачные предчувствия Евпраксии рассеивались при виде весёлых и беззаботных подружек. Однако княжна вспомнила Катрин, Гертруду и Эльзу, и её беспечность улетучилась.
— А императора я там увижу? — спросила она.
— Он там блистает, — ответила Агнеса.
— Что ж, я готова повеселиться. Вы пока соберите мои платья, а мы с Милицей сбегаем к приору и уведомим его.
— Всё верно, красотка, — подбодрила княжну Агнеса.
Евпраксия и Милица накинули чёрные мантии и вышли из покоя. Княжна взяла Милицу за руку, и они побежали не к келье Энгеля, а к воротам. Неподалёку от них княжна спряталась за выступом башни и послала Милицу за Родионом. Милица скрылась в темноте, и прошло совсем немного времени, как вернулась.
— Родион сейчас прибежит, — сказала Милица. — Но там кто-то ломится в ворота.
Не прошло и минуты, как появился Родион.
— Там воины императора. Они приехали за тобой, княжна, — торопливо сказал он. И, взяв Евпраксию за руку, добавил: — Надо уходить. Близ конюшни есть тайный лаз. Там и вырвемся.
Вскоре беглецы добрались до тайного лаза под монастырской стеной, пробрались по нему и оказались в роще, примыкавшей с востока к обители. Спустя, может быть час, они добрались до сонного Кведлинбурга, где Евпраксия снимала для Родиона небольшой дом. Он не пустовал. В конюшне стояла пара лошадей, под навесом была повозка, а в доме находился слуга, которого Родион привёз из Гамбурга от княгини Оды. Разбудив его, Родион велел запрягать лошадей и взялся собирать в дорогу кое-какие вещи и провиант. Где-то близко к полуночи беглецы покинули Кведлинбург и, дабы избежать погони, двинулись в Гамбург окольным путём. Княжна сидела на мягком сене в передке повозки и грустила оттого, что рассталась с аббатисой, которая почти три года была с ней ласкова и заботлива, словно родная матушка.
Глава одиннадцатая
ТЕРНОВЫЙ ВЕНЕЦ МАРКГРАФА
За минувшие два с половиной года до возвращения Евпраксии в замок Штаден могло показаться, что в жизни его обитателей ничего запоминающегося не произошло. Больше двух лет тихо и мирно текла жизнь графини Гедвиги и маркграфа Генриха. Но вскоре же после победы императора над папой римским Григорием VII в жизни молодого маркграфа произошли большие тайные перемены. В Штаден из Майнца, где в эту пору пребывал император, примчался гонец и привёз повеление государя явиться ко двору на службу. В эту пору многие молодые вельможи из знатных семей были обязаны служить при дворе императора. Титул маркграфа позволял Генриху отказаться от службы, однако он счёл долгом исполнить нолю государя. Распростившись с матушкой и не уведомив невесту, маркграф покинул Штаден и умчал в Майнц. В императорском замке маркграфа Штаденского встретили с почестями. Сам Генрих IV принял своего тёзку ласково, сказал словно стяну:
— Службой я тебя не обременю. Для меня важно лишь твоё присутствие на ассамблеях.
Всё так и было поначалу. Маркграф появлялся на всех увеселительных пирах, которые ничем не походили на торжественные ассамблеи по случаю победы на войне, а были просто разгульными пирушками. Маркграф Генрих на этих сборищах не прикасался к хмельному, поэтому вскоре подобное присутствие ему надоело. Но однажды, когда молодой маркграф изнывал от скуки, к нему подошёл маркграф Деди Саксонский и по-отечески сказал:
— Тебе, любезный, пора мужать, а то ведь и супруг-то из тебя выйдет никудышный. Вот тебе кубок, и выпей его, если ты рыцарь.
Генрих понял, что Деди оскорбил его и сделал это умышленно. И доказать, что он всё-таки рыцарь, оставалось одним способом. Он взял у Деди кубок и осушил его.
— А теперь, маркграф, извинись, что оскорбил мою честь.
— Ну полно, маркграф Штаденский, я ведь к тебе, как отец. И, как отец, должен был испытать тебя, — Деди подвёл Генриха к столу, налил два кубка вина и подал один Генриху. — Теперь выпьем за дружбу, и чтобы ты простил меня за батюшку.
— Я прощаю тебя, маркграф Деди, — ответил Генрих и лихо выпил вино.
Выпил своё вино и Деди. Сказал Генриху:
— А теперь я должен тебя кое во что посвятить. — И Деди долго о чём-то рассказывал Генриху, а в полночь увёл его из замка и они пришли в капеллу.
Деди подвёл Генриха к распятию Иисуса Христа, перед которым горел светильник, опустился на колени и потянул за собой Генриха. Сказал:
— Внимай, сын мой, всему сказанному и повторяй священную клятву нашего славного ордена николаитов, которую ты скоро примешь.
Хмельное сделало своё дело. Молодой маркграф счёл, что в сей миг он способен на всё. Он опустился рядом с Деди, сказал:
— Говори.
— Запоминай. Я, раб Божий Генрих Первый, маркграф Штаденский, клянусь хранить в тайне всё, что откроют мне святые братья ордена николаитов. Я клянусь закрепить свою клятву кровью, когда стану членом ордена николаитов. Аминь.
А на другой день, когда выветрилось хмельное, Генрих вспомнил полуночное посещение капеллы и всё, что в ней случилось. Вначале он подумал, что это дурной сон. Но вскоре понял, что это была явь. А через какой-то час об этом напомнил появившийся в его покоях маркграф Деди. Он, как всегда, был шумный, весёлый, напористый.
— Надеюсь, что тебе, ваша светлость, вольные девицы не снились.
— Я спал без сновидений, — сухо ответил Генрих.
— Это хорошо. Мы увидим их нынче наяву, — шутливо сказал Деди.
Генрих пребывал в дурном настроении и теперь озаботил себя одним: выяснить у маркграфа Деди, были ли они ночью в капелле, а если были, то зачем их туда занесло.
— Маркграф Саксонский, куда мы ходили, как покинули пирушку?
— Слово чести, маркграф Штаденский, ты захотел побывать в капелле, и мы зуда пошли, стояли перед Спасителем на коленях, и ты дал клятву посетить сегодня орден николаитов и всё, что увидишь и услышишь там, хранить в тайне, — ответил Деди.
Генриху стало не по себе. Почему он так легко поддался влиянию этого придворного пройдохи? Ведь он его почти ненавидел и считал способным на подлости, а тут оказался в его силке, словно глупый заяц.
— Никуда я сегодня не пойду, придворный Деди, — заявил Генрих.
Фаворит императора опустился в кресло и засмеялся.
— И я бы не пошёл. Да сам император нас приглашает. С тем я и пожаловал. Нынче у нас ночное бдение. Так ты отоспись, ваша светлость, а как зайдёт солнце, так я за тобой зайду, — сказал маркграф Деди с улыбкой, встал, откланялся и ушёл.
Император Генрих, пребывая в хорошем расположении духа, ждал своего любимого фаворита в спальне. Лишь только Деди появился, спросил:
— Ну как там наш журавлёнок?
— Он сердится за вчерашнее. Но я привезу его в «Орлиное гнездо».
— Это будет славно. И просвети его в пути, что представляет наш орден николаитов. Пусть не будет для него неожиданностей.
— Исполню, ваше величество.
— Вот и хорошо.
Деди был доволен. Он сумел угодить государю. Правда, про себя хитрец посмеивался. Секла николаитов никогда не была орденом. Это он, маркграф Деди, придумал ей возвеличение. Однако он знал, что своей древностью николаиты могли поспорить далее с орденом бенедиктинцев, основанным в VI веке. Впервые николаиты нарекли себя сектой в 426 году от Рождества Христова по имени иерусалимского дьякона Николая. Молва об этой секте среди христиан шла недобрая. Истинные христиане называли секту николаитов сатанинским сборищем. Шло это от домыслов, потому как многие годы никто не знал, чем занимаются сектанты. Да, ходили слухи, что дьякон Николай проповедовал общность жён и во время сборищ николаиты утешались этим. О других же занятиях николаитов никто ничего не знал, потому как они строго хранили тайны секты. Их устав был жесток, и нарушители его карались смертью. Клятву от новых членов николаиты принимали на крови. Каждый сектант знал, что убийству будут подвергнуты не только изменник, но гонения и смерть ждут и его близких.
