Юнармия - Мирошниченко Григорий Ильич (книги .txt) 📗
Отец медленно отламывал кусок за куском, тянул из блюдца чай и, как бы про себя, бормотал:
– Скорей бы кончилось все. А то совсем пропадешь. Тот говорит: не чини, а этот говорит: чини. И против своих не пойдешь, и пулю в лоб заработать неохота.
В это время протяжно завыл деповский гудок. Отцу пора было опять на работу.
Когда солнце показалось уже во весь рост, мы собрались у Гаврика во дворе.
Андрей скомандовал:
– Ремни под рубахи! Карабины в штаны!
Мы разом скинули с себя рубахи, перекинули через плечо ремни, а самые обрезы засунули в штаны. Потом опять накинули рубахи.
– Патроны в карманы!
Мы набили карманы патронами. Острые пули кололи нам ноги, но мы не обращали на это внимания.
– Через степь к Зеленой балке! – скомандовал он.
Командиром первой четверки был сам Андрей, второй – Гаврик, а третьей – Семен. Третья четверка была у нас особенная – из трех человек.
Пока дорога шла через поселок, мы нарочно валяли дурака. То камни швыряли, то гонялись друг за другом. А как вышли в степь, построились по два и военным шагом дошли до самой балки.
– Снять карабины! Приготовить патроны! – опять скомандовал Андрей.
Мы вытянули из-под штанов обрезы и выгрузили из карманов патроны. У всех был серьезный боевой вид. Только Ванька Махневич вдруг встал на голову и заболтал в воздухе ногами. Обрадовался, что на зеленую травку попал.
– Ну, ты, очумелый, брось выламываться, – сказал Андрей. – Нашел время цирк разводить. Мишень-то захватил?
– У меня мишень, – сказал Гаврик и показал дощечку с наклеенным бумажным кружком.
– Так, – сказал Андрей, – теперь отсчитаем двадцать шагов и поставим мишень. А ну-ка, Гаврик, считай!
– Слушаю! – крикнул Гаврик и, подумав, добавил: – Товарищ командир.
Пока Гаврик пристраивал мишень, мы уселись на траву. Кругом нас в зеленой балке стлалась пырей-трава, а из самой низины, где блестело порыжевшее болото, торчал камыш. Ветер колыхал камышовые стебли. Они цеплялись друг за друга и чуть слышно скрипели.
– Ребята, давайте в кобылку играть! – крикнул Ванька Махневич.
– Крой!
Володька Гарбузов выбежал вперед и наклонил голову. Ванька Махневич разбежался, перескочил через него и сам стал, упершись руками в колени. Через Ваньку прыгнул Мишка, через Мишку Пашка Бочкарев, потом Иван Васильевич, потом Васька. Да так разошлись, что и не услышали команды Андрея:
– Становись!
– Эй вы, прыгуны голопузые, становись же! – заорал Сенька.
– Товарищи, – сказал Андрей, когда мы наконец выстроились, – стрелять будем на расстоянии двадцати шагов, гремя патронами. Предупреждаю кто не стрелял раньше или по разным каким причинам боится стрелять, пусть сам скажет по-честному. Ну кто?.. Выходи…
Никто, конечно, не вышел.
Андрей обратился к Семену:
– Ну, Сенька, ты у нас фронтовик. Покажи нам первый свою стрельбу.
Семен молча лег на живот впереди шеренги и начал целиться. Целился, целился, минут десять целился.
– А еще на фронте был… – не выдержал Мишка. – Пока ты собираешься выстрелить, тебя самого ухлопают.
– Отстань, сам знаю! – огрызнулся Семен и стал целиться снова.
Мы ждали-ждали выстрела, а потом и ждать перестали – надоело. Вдруг что-то резко хлопнуло, будто у самого уха стегнул арапник. Сенька выстрелил.
Мы кинулись к мишени. Андрей нагнулся и стал искать пробоину.
– Промазал, – сказал он.
– Нет, не промазал, – заспорил Сенька, – гляди, пуля у доски край поцарапала.
– Мало ли царапин на доске! – сказал Иван Васильевич. – И с этой стороны царапина и с той тоже…
– Да ты что понимаешь? – перебил его Сенька. – След от пули сразу отличить можно. Видишь выемку?
– Бросьте спорить, ребята, – сказал Андрей. – Если в круг не попал, значит, не считается. Стреляй, Сенька, остальные. Да не целься долго, а то обязательно промахнешься, – глаз устанет.
Сенька лег, вытянул руку с обрезом вперед и замер.
Раз, два! – грянули один за другим выстрелы.
– Ну, и здорово же отдает, так и бросает назад, – сказал Сенька, потирая плечо.
Мы опять побежали к мишени.
– Есть, – сказал Андрей.
На бумаге в кругу были две пробоины. Края их торчали наружу, будто мишень пробили с другой стороны.
Сенька улыбался. Ребята один за другим наклонялись к мишени и разглядывали пробоины.
– Сразу видать, на фронте побывал, – сказал Гаврик.
– Да что там на фронте! – отозвался Ванька Махневич. – Два раза подряд попасть – штука нехитрая. Это все равно что один раз.
– А ты попробуй хоть один раз попасть, – сказал Сенька.
– Я и все три попаду. Мы на охоту ходили, так семь штук горлинок домой принесли.
– Ну ладно хвастать, – сказал Андрей. – Иди ложись.
Ванька долго ждать себя не заставил. Прилег и – трах! – выстрелил.
Посмотрели – мимо.
Ванька опять – трах, трах! – еще два выстрела. Нам не пришлось и к мишени бежать. Одна пуля в двух шагах землю ковырнула, – так и брызнула земля. А другая завыла где-то высоко и пропала в степи.
– Три подряд мимо, – сказал Андрей.
Ванька Махневич заморгал глазами:
– Да у меня спуск никуда не годится. Только приложил палец, а он и щелкнул. Я и прицелиться не успел.
– Дай-ка сюда винтовку, – сказал Андрей.
Ванька протянул ему обрез. Андрей несколько раз пощелкал затвором, попробовал спуск, – все было в порядке.
Но Ванька и сам видел, что спуск ни при чем. Он отошел в сторону и пробурчал:
– В бумажку стрелять у меня и охоты не было. Вот когда птица или волк – это другое дело.
За Ванькой стрелял Иван Васильевич. Этот, прежде чем стрелять, нагреб кучу земли и сделал перед собой бугорочек.
– Зачем это тебе? – спросил Васька.
– Винтовку положить, чтобы не вертелась, – объяснил Иван Васильевич.
– Обстоятельный ты парень, – сказал ему Андрей. – Только возишься больно долго, дольше Семена.
– А вы куда торопитесь? – спросил Иван Васильевич и сделал в бугорке канавку.
В эту канавку он уложил ствол карабина и начал целиться.
– Стреляй тремя сразу! – крикнул Андрей.
Иван Васильевич выстрелил. Попал двумя.
– Ну, у этого тоже выходит, – сказал Андрей. – Стрелок не хуже Сеньки. Только винтовку наводит, как трехдюймовое орудие.
После Ивана Васильевича никто из ребят и двух раз не попал.
Мишка Архоник, Шурка Кузнецов, Пашка Бочкарев и Васька попали по одному разу.
Последними стреляли я, Андрей и Гаврик. Я совсем промазал, Андрей дал два раза мимо, а один раз попал сбоку.
– Вот тебе и командир! – сказал Ванька Махневич.
Андрей нахмурился и промолчал.
– Это ничего не значит, – сказал Сенька, – в другой раз попадет. У нас на фронте лучшие стрелки мазали. Сам Саббутин иной раз так промажет, аж стыдно за него становится.
– Прекратить разговоры! – сказал Андрей. – Ложись, Гаврик!
Гаврик лег, нацелился и всеми тремя пулями попал в мишень. В самую середину бумажного кружка.
– Ну и стрелок! – ахнули ребята. Гаврик сам удивился.
– Это ему повезло, – сказал Сенька. – А ну, в четвертый попробуй.
– В четвертый нельзя, – сказал Андрей. – Уговор был по три стрелять.
– Чего там уговор! – загалдели ребята. – Пусть стреляет!
Гаврик выстрелил еще раз и опять попал в цель. Весь кружок был уже истыкан, как решето. Но дырки были все больше по краям, а в середине чернели только четыре пробоины, и все Гавриковы.
– Стрелок отличный! – сказал Андрей, разглядывая мишень. – Ну, если вы Гаврику в четвертый раз разрешили, так и мне можно еще раз пальнуть.
– И мне, – сказал Ванька Махневич.
Вдруг Иван Васильевич замахал руками.
– Чего ты? – спросил Андрей.
– Ка-за-ки… Ка-за-ки… На дор-рог-е…
Мы повернулись. Далеко в степи мы увидели цепочку верховых.
– Заряжай всеми пятью патронами! – скомандовал Андрей. – Не бойся, ничего не будет до самой смерти.
