Лунный свет и дочь охотника за жемчугом - Поук Лиззи (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt, .fb2) 📗

Всякий раз, завидев китов на горизонте, мы пытаемся их отпугнуть и колотим по всем кастрюлям и жестянкам, какие только подвернутся под руку. Часто бывает так, что они все равно приближаются и кружат рядом, но, как правило, к их появлению мы успеваем оттащить наших водолазов на безопасное место.

Сегодня я приказал встать пораньше. Мы направлялись на рыбалку к острову Какаду, когда к люггеру подплыла парочка горбачей. Мы видели их каменные глаза на облепленных балянусом головах. Пока они не уплыли, на палубе с сигарами в руках отдыхал Кураями вместе с моим вторым водолазом, Нишиокой. Когда позже вечером опасность миновала, два водолаза спустились, как и планировалось, на глубину 16 саженей. Как позже рассказал Ниши, его внезапно свалила с ног невидимая сила. Затем за сигнальный конец его сильно дернуло в воде вверх. Сквозь стигийский мрак[43] он уловил бледный сполох на брюхе кита и с ужасом увидел, что спасательный конец обмотался вокруг правого хвостового плавника. Тендер наверху шипел от боли, когда спасательный конец тянуло через его пальцы. Хвост горбача трепыхался и бился в судорогах, пока наконец канат не выскользнул, и Ниши, махая руками и ногами, упал на дно.

Тем временем обезумевший кит развернулся и бросился на воздушный шланг Кураями. С каждым ударом его исполинского хвоста дыхательная трубка запутывалась все сильнее и сильнее. В конце концов Кураями тоже сорвало со дна. Горбач изгибался и резко дёргался – а это 45 тонн мышц и подкожного жира, пробивающих воду, и огромным хвостом швырял водолаза в разные стороны. Мы увидели, как забурлили волны и на мгновение сверкнул солнечный свет на огромной чёрной туше. Ниши бешено задергал сигнальный конец, захлопнул воздушный клапан и как пробка вылетел на поверхность. Но Кураями тащило за хвост по воде с пугающей скоростью. Какой ужас он, должно быть, испытывал, эта бедная, бедная душа. Внезапно мы почувствовали чертовски мощный удар, когда воздушный шланг достиг предела. Наверное, он оторвался от шлема. Кит ретировался, а океан поглотил Кураями. Он камнем пошёл ко дну, а мы отчаянно тянули его за веревку. Когда его вытащили, было уже слишком поздно. Моего хорошего, дорогого Кураями не стало.

Глава 29

Теперь воздух ещё тяжелее; густой как суп он кипит и бурлит. Крачки с протяжными резкими криками пролетают над самой поверхностью воды. Вал за валом на берег набегают волны и с шипением разбиваются, оставляя после себя пену.

– Это было пару месяцев назад, в одну из ночей, – отстранённо говорит Томас. – На берегу, возле лодочных сараев. Вероятно, нас кто-то видел.

Она хмурится, пытаясь поймать его взгляд. С непроницаемым лицом Томас отворачивается от неё.

– Мы встречались там всякий раз, когда ее муж уезжал из города. Она всегда говорила, что если он узнает, перережет глотки нам обоим.

Элиза качает головой. То, что он сказал, повисло в воздухе и никак не поддаётся пониманию.

– Мужчины без зазрения совести шляются по борделям Баннина. Или же берут силой то, что заслуживают, как они считают. Но нет более тяжкого преступления, чем связаться с женой самого могущественного человека в городе. – Он говорит это, передразнивая начальственный тон офицера, но внезапно голос его срывается.

– О, Томас, нет!

– Что, хочешь отречься от меня? Давай, не удивлюсь. Пуританство, моногамия, христианство. Это то, о чем говорят в Круге. Разве нет?

– Томас, я… я не понимаю. Это ведь точно не жена Паркера? – Она представила себе грузную полную женщину на кулоне сержанта.

– Стэнсон, – просто отвечает он. – Септимус Стэнсон. Вот уже много месяцев нам приходится от него скрываться.

Все встает на свои места, кусочки головоломки бесшумно собираются в голове в единое целое.

– Эта женщина – Айрис Стэнсон? Боже правый! – Сердце Элизы ухает в пятки. Септимус Стэнсон – не тот, с кем можно шутить. Она вспомнила, что говорила Мин о торговцах жемчугом: Пойди против них, и они набросятся, словно змеи. Она задается вопросом, как давно ее брат встречается с женой этого человека. Конечно, она его постарше, но несомненно, красива. Она всегда казалась неподходящей парой для своего мелочного жестокого мужа. Затем Элиза вспоминает, как Айрис Стэнсон наблюдала за ней во время званого ужина. Неужели она тогда решала, как многое известно Элизе?

– Но какое отношение это может иметь к исчезновению отца? Где он?

Томас вздыхает, делает большой глоток рома и стискивает зубы.

– Мы всегда были осторожны и не знали, что нас кто-то видел, пока отец не получил письмо. Конечно, оно было от анонимного отправителя – водяные знаки оторваны, а почерк, должно быть, искажен, мы не узнали, чья это была рука. – Он вытирает ладонью рот. – Там говорилось, что они видели, как в упаковочном сарае Томас Брайтвелл напал на Айрис Стэнсон. Они обозначили точную дату и время, когда произошло преступление. Угрожали, что сообщат ее мужу, констеблям да и всему заливу в случае, если отец не бросит флотилию и немедленно не покинет Баннин.

Элиза никак не может справиться с чувством, что она падает.

– Я тоже вынужден был уехать. Если бы остался, люди ожидали бы, что я возьму под своё командование флотилию. Они хотели, чтобы уехали мы оба. С выходом отца из игры путь к разграблению дна будет свободен. На кону огромные деньги.

– Но… ты на нее не нападал? – спрашивает Элиза. – Ведь так?

– Элиза, за кого ты меня принимаешь? Ради всего святого! – шипит он. Она торопливо кивает, стараясь не думать о том, что совсем недавно он хватал ее за горло.

– Мы… встречались некоторое время. Я влюблён в неё. Это так жалко, да?

– Тогда она могла бы объяснить все своему мужу. В глазах закона ты не сделал ничего плохого. Они не могут посадить тебя в тюрьму за прелюбодеяние…

Томас шумно выдыхает.

– Элиза, твоя наивность сводит с ума. Воистину. – Он резко поворачивается к ней. Как ты думаешь, что предпочёл бы Стэнсон – предстать трусливым рогоносцем или мужем, жаждущим крови мужчины, который осквернил его жену? – Что-то горячее медленно ползёт вверх по ее шее. – У него определенная репутация, которую нужно поддерживать, и к нему прислушивается каждый офицер и судья на много миль в округе. Как скажет Септимус Стэнсон, так и будет.

«Это правда, – думает Элиза, – так и есть».

Он изгнал того мужчину из Ассоциации лишь за косой взгляд на его жену.

– Меня бы посадили в тюрьму, а отца исключили из Ассоциации. Семье пришёл бы конец. Всему. Всему, что мы здесь создали, после всего, что было.

– Но она обязательно поддержала бы тебя! – вырывается у Элизы. – Она подтвердила бы, что никакого нападения не было.

– Это ты так думаешь, – говорит он и прихлебывает из бутылки. – Но, похоже, это не тот случай. Она прекратила отношения, как только я рассказал ей о письме. Сказала, что если что-то станет известно, она встанет на сторону мужа. Видимо, у неё тоже есть репутация, которую нужно поддерживать.

Элиза с удивлением чувствует, как у неё в животе закручивается спираль злости.

– Как ты мог сделать такое? Поставить под удар столько людей, включая себя самого? Как можно было быть настолько безрассудным?

Томас пристально смотрит на неё. Во взгляде вызов.

– Что ж, Элиза, тебе не понять. Ведь ты никогда не страдала из-за страсти.

Его слова попадают в цель, и Элиза, отпрянув, замолкает. Перед ними неторопливо ползёт по маленьким дюнам рак-отшельник.

– Так значит, отец просто уехал? – нарушает она тишину.

– Он был в отчаянии, – помедлив, негромко произносит Томас. – Не хотел покидать тебя. Но он понимал, что если не сделает этого, по крайней мере на какое-то время, они выполнят свою угрозу. Я говорил ему, что это неважно, что я готов понести наказание, даже если невиновен. Мы спорили с ним на люггере каждую ночь. Но ты же его знаешь, Элиза. Он считал своим долгом защитить свою семью и исчезнуть.