Легион смертников - Скэрроу Саймон (книга жизни txt) 📗

Шатер принца был просторен, земля внутри застелена коврами и подушками. Свет проникал внутрь через прорези в крыше, которую поддерживало несколько шестов.

Аякс стоял посреди шатра лицом к принцу, и свет заливал его, образуя ореол вокруг его головы. Принц Талмис возлежал на ложе в дальнем конце шатра. На нем было белое одеяние, а его черные пальцы украшали золотые кольца. Как и Аякс, он был крепкого телосложения, и под одеянием угадывались мощные мышцы рук и ног. У нубийского принца было широкое лицо, обрамленное аккуратно подстриженной бородой.

На большом бронзовом подносе между ними лежали головы римских офицеров и правая рука Кандида. Талмис мгновение глядел на них, а затем перевел взгляд на стоящего перед ним гладиатора, которого сторожили двое телохранителей принца с копьями в руках.

— Принято, чтобы посетители преклоняли колена передо мной, — сказал Талмис по-гречески. На греческом говорили и придворные его отца, люди образованные. Он произнес это спокойно, но Аякс уловил скрытую в словах угрозу. Несмотря на это, он остался стоять, предоставив принцу право говорить дальше.

— Почему ты не встаешь на колени, гладиатор? Не верю, чтобы твои римские хозяева не научили тебя послушанию, которое требуется от раба.

— Я больше не раб, ваше высочество, — твердо ответил Аякс. — Как и мои друзья. Мы свободные люди, завоевавшие свободу с оружием в руках. Мы не признаем никаких хозяев и не присягали ни одному царству. Поэтому не преклоняем колена перед людьми.

— Понимаю, — сказал Талмис и еле заметно улыбнулся. — Такое высокомерие опрометчиво, когда ты стоишь безоружный посреди лагеря моей армии. Если я пожелаю, тебе отрубят ноги за отказ поклониться мне. Чего ты будешь стоить без ног?

— Если вы причините вред мне, то вам придется убить и моих людей. Это лишит вас полезного союзника в войне с Римом. Не говоря уже о тех ваших людях, которые погибнут, прежде чем нас убьют.

— Думаю, ты недооцениваешь моих телохранителей, гладиатор.

— Правда? — с улыбкой спросил Аякс.

Затем, прежде чем стоящие по бокам от него воины успели среагировать, он резко крутанулся вправо, вырвал копье из рук телохранителя, завел древко ему между ног и резко повернул, так, что ноги телохранителя взлетели в воздух и он шумно упал навзничь. Держа копье обеими руками, Аякс развернулся влево, отвел в сторону удар копьем в грудь, который пытался нанести второй телохранитель, и ткнул ему древком копья в лицо. Ошеломленный телохранитель разжал пальцы, и его копье упало на землю. Гладиатор подцепил его ногу мыском калиги и дернул на себя, одновременно снова ударив древком. Второй телохранитель упал. Крутанув копье в руках, Аякс приставил острие к горлу противника. После паузы отвел копье в сторону, схватил телохранителя за руку и рывком поднял его на ноги, одновременно бросив копье в руки другому, который только что поднялся сам.

— А я думаю, что вы недооцениваете гладиаторов, ваше высочество, — сказал Аякс, снова вставая между телохранителями, которые глядели на него с опаской.

Когда гладиатор обезоружил телохранителей, Талмис мгновенно сел, схватившись за богато украшенную рукоятку кинжала. Теперь он отпустил ее, кашлянув.

— Мне не следовало сомневаться в тебе, — сказал он. — Я слышал, что воины-рабы в Риме таковы, что с ними следует считаться. Теперь вижу, что слухи оказались правдой.

— Мы более не римские рабы, ваше высочество, — тихо, но твердо ответил Аякс. — И мы сами выбираем, кому служить. Сейчас мы готовы служить вам, поскольку Нубия ведет войну с Римом.

Талмис молча поглядел на него и кивнул.

— Тогда я принимаю тебя и твоих людей. У меня всегда найдется место для хороших воинов. — Он махнул в сторону голов на подносе: — А теперь расскажи мне, как ты нашел такой… подарок. Не поверю, что вы случайно на них наткнулись.

— Безусловно, нет, — ответил гладиатор. — Я и мои люди были вынуждены бежать вверх по Нилу после того, как на наш последний лагерь внезапно напали. Слухи о нас расходились вокруг, и мы были вынуждены продолжать бегство. Один из моих людей — нубиец, он хорошо знает земли в верховьях Нила. Он сказал, что римские поселения здесь редки и у нас будет больше шансов скрыться от преследователей, если мы и дальше пойдем на юг. Когда мы миновали Диосполис, пройдя холмами восточнее города, я увидел, что там собирается римская армия. Я слышал, что назревает война между Римом и Нубией, и подумал, что меня могут принять в союзники, особенно если я предоставлю вам, ваше высочество, полезную информацию. Поэтому мы несколько дней следили за лагерем римлян, подсчитывая их количество и подмечая подвозимое снаряжение. А затем нам улыбнулась удача. Мы увидели, что командир римской армии и двое его помощников выехали из лагеря в сопровождении турмы кавалерии легиона. Они отправились на юг по дороге вдоль Нила. Мы двинулись следом. Когда они остановились, чтобы разбить лагерь и переночевать, мои гладиаторы нанесли удар. Я лично убил легата.

— И не захотел взять его в плен и потребовать выкуп?

— Нет. У меня был неудачный опыт: как-то я захватил в плен двух римлян, но они сбежали, так что я решил более не брать пленных.

— Значит, Кандид сам не пытался сдаться в плен?

— Я не дал ему возможности сделать это.

— Понимаю, — сказал Талмис, постукивая пальцами по своей массивной челюсти и продолжая разглядывать стоящего перед ним человека. Аякс, не дрогнув, встретил его взгляд, не проявляя ни нервозности, ни неуверенности.

Потом принц перестал стучать пальцами.

— Прежде чем я заключаю союз с кем-либо, я всегда стараюсь в точности понять, что движет человеком, ищущим союза со мной.

— Мудро, ваше высочество.

— Наверное, — кивнув, сказал Талмис. — Тогда я спрошу тебя, за что ты ненавидишь Рим всеми фибрами своей души?

— Разве не достаточно того, что я ненавижу Рим?

— Нет. Я должен знать все, — ответил Талмис, тонко улыбнувшись. — Будь добр.

Аякс помолчал, прежде чем ответить.

— Меня продали в рабство, а затем — в школу гладиаторов. Обращались, как со скотом, учили убивать людей по приказу хозяина и для потехи толпы. Меня не устраивала такая жизнь, ваше высочество. Я родился свободным и умру свободным. Я более никогда не буду рабом.

— Значит, твой враг — рабство? Тогда и я могу стать твоим врагом, ибо у меня тысячи рабов.

— Мой враг — не рабство, — возразил Аякс. — Мой враг — Рим.

— Тогда ты очень амбициозен, — с улыбкой сказал Талмис. — Но твои амбиции превышают твои возможности, гладиатор. Ты не можешь позволить себе такого врага, как Рим. Это привилегия царей и принцев, а не рабов, гладиаторов и простых граждан.

— Тем не менее, ваше высочество, я избрал Рим своим врагом. Если человек не свободен выбирать себе врагов, он не свободный человек.

Талмис приподнял брови.

— Какое радикальное определение свободы… Однако я подозреваю, что у тебя есть менее абстрактные причины ненависти к Риму. Или к отдельным римлянам. Я прав?

Аякс помолчал, а затем кивнул.

— Тогда расскажи мне, что на самом деле зародило в тебе эту ненависть.

— Не хотел бы об этом говорить, ваше высочество, — тихо ответил Аякс. — Слишком глубоки мои раны. Разве не достаточно того, что я клянусь верно служить вам, какова бы ни была причина этого?

— Для меня — недостаточно, — твердо ответил принц. — В обмен на службу у меня я требую, чтобы у тебя не было от меня тайн. Если же ты обманешь меня, тебе вырежут сердце. — Он сделал паузу, давая время осознать угрозу. — Так что рассказывай, гладиатор, что заставило тебя предложить мне свою службу.

Аякс глубоко вздохнул:

— Очень хорошо. Тогда скажу, что прежде чем стать рабом, я был пиратом. Бесчестным и безжалостным, как скажут иные.

— Вполне могут сказать.

Аякс сжал губы, а затем продолжил:

— Правда в том, что мы были братством, одержимым жаждой наживы, но хранящим верность друг другу. У нас были жены и дети. Мы были привязаны друг к другу, точно так же, как обычные люди. Наша жизнь была хорошей. Мы получали все, что нужно, иногда, возможно, и несколько больше. А потом настал день, когда римляне решили найти нас и уничтожить, как хищных зверей.