Гибель Айдахара - Есенберлин Ильяс (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Это была первая, пусть и небольшая, неудача Тохтамыша в нынешнем походе. Теперь он понимал, что дальше ему отступать некуда, иначе могло повториться то, что уже однажды случилось с ним на берегах реки Кундурчи.
К середине апреля два громадных войска вышли к берегам Терека. Первое, что сделал Хромой Тимур, – это велел выбрать место для укрепленного лагеря и расположил там большое войско. Эмир приказал вырыть вокруг лагеря глубокий ров и огородиться окопными щитами – шапарами. Когда же оказалось, что времени еще достаточно и золотоордынское войско не мешает укреплять лагерь, Тимур повелел вырыть еще один, наружный ров.
В наступившей ночи, словно в безбрежном черном океане, исчезли, растворились два стотысячных войска, – с обеих сторон было запрещено разводить костры и производить какой-либо шум, чтобы невозможно было догадаться, как расположились перед битвой тумены.
На рассвете следующего дня, пятнадцатого апреля 1395 года, началось сражение, на которое в одинаковой мере возлагали все свои надежды и хан Тохтамыш, и эмир Тимур.
Тимур, уверенный в победе, построил свое войско точно так же, как сделал это четыре года назад в долине реки Кундурчи. Разделив его на семь кулов, эмир особое место отвел пехоте, зная ее силу и стойкость в момент, когда проявляется необходимость занять оборону, пока перестрояться конные полки.
Едва началась битва, Тохтамыш бросил огромные силы на левое крыло войска Тимура, стараясь смять его и тем самым сразу же изменить положение в свою пользу. Но эмир разгадал его замысел. Почти все двадцать семь кошунов – полков, которые находились в непосредственном его подчинении и до поры не принимали участия в битве, поспешили на помощь левому крылу.
Золотоордынцы, оставляя убитых и раненых, начали поспешно отступать. Наиболее отчаянные воины бросились вслед за ними. Но так продолжалось недолго. Подгоняемые своими предводителями, воины из туменов Тохтамыша повернули коней и окружили смельчаков. С обеих сторон начали стекаться к этому месту всадники. По всей линии соприкосновения войск шла битва, но здесь она, пожалуй, была жарче всего. Словно из бездонного хуржуна подбрасывали сюда свежие силы и Тимур, и Тохтамыш. Но на стороне войска Мавераннахра было одно преимущество, непривычное для степняков-ордынцев: кошуны Тимура подходили к месту сражения с тяжелыми двухколесными арбами, а каждый воин имел окопный щит. Спешившись, они ставили арбы в круг, огораживались щитами и, опустившись на одно колено, пускали во врага тучи стрел.
Трудно было предсказать исход этой схватки, потому что воины с обеих сторон смешались и уже не было единого строя.
В это время к Тохтамышу, наблюдавшему за сражением, подскакали Исабек и Шора-батыр.
– Высокочтимый хан! – крикнул Исабек. – Хромой Тимур остался под защитой только одного полка! Разреши нам с нашими отрядами попытаться зайти к нему в тыл, и мы клянемся, что привезем тебе голову эмира!
Тохтамыш оторвал свой взгляд от поля битвы и с раздражением сказал:
– Мне не нужна голова Хромого Тимура! Мне нужна победа над его войском! Если же вы уведете свои отряды с того места, где им определено биться с врагами, то не получится ли так, что, погнавшись за головой Тимура, мы потерпим поражение?! Скачите к своим воинам и вместе с ними покажите удаль и отвагу!..
Исабек и Шора-батыр повиновались.
Тохтамыш сжал ладони в кулаки. На помощь левому крылу войска Тимура мчались стремительно кошуны во главе с мирзой Мухаммед Султаном, золотоордынцы дрогнули и в беспорядке отступили с поля битвы.
Казалось, что перелом в сражении наступил, но в это время заградительные полки левого крыла Тохтамыша зашли в тыл кошунам правого крыла Тимурова войска и смяли их. Тогда командовавший этим крылом Ходжа Сейфаддин, один из лучших полководцев Мавераннахра, приказал своему тумену спешиться и занять круговую оборону. Тучей стрел встретили они нападающих, и ни одна атака золотоордынцев не принесла им успеха. Словно живые волны, с воем и визгом накатывались они на ощетинившийся копьями тумен и, разбившись об него, откатывались на исходные позиции, оставляя на поле сотни трупов.
На помощь Ходже Сейфаддину уже спешил конный тумен Дженаншах-бахадура. А вскоре подоспел со своими всадниками мирза Рустем и Омаршейх. В короткое время все левое крыло войска Тохтамыша было уничтожено.
Ужас охватил хана. В короткий миг он пожалел и о напрасно погубленных двух полках на берегах речки Койсу, и о том, что не разрешил Исабеку и Шора-батыру напасть на ставку Хромого Тимура. Словно сама судьба преследовала Тохтамыша и застилала его глаза мглой. И, сделав последнюю отчаянную попытку переломить ход битвы, он велел Кунчек-оглану и Даут Софы повести свои полки прямо к тому месту, где находился Хромой Тимур.
Сейчас не только хан, но и простые воины понимали, что еще совсем немного – и сражение будет проиграно. Каждый знал, что за этим последует: ни один из них не сможет рассчитывать на пощаду. И потому в последнем, отчаянном приказе своего повелителя они видели единственный путь к спасению. Если, конечно, удача не отвернет от них свое лицо и произойдет чудо…
Первым заметил опасность, угрожающую Тимуру, эмир Шейх-Нуритдин. Он приказал своим воинам спешиться и окружить Тимура кольцом. Тысячи воинов Мавераннахра последовали их примеру. Живой вал из человеческих тел встал на пути золотоордынских полков, и тысячи стрел устремились навстречу им. Попытка совершить чудо не удалось. Тохтамыш в ярости метался у своего шатра.
И в это время из рядов войска хана вдруг вырвался вперед воин могучего телосложения. И сам он, и его конь с ниспадающей почти до земли густой гривой были защищены кольчугой. Стрелы не причиняли им вреда.
Размахивая огромной палицей, воин помчался на живую неприступную стену, а за ним, припав к гривам коней, в едином порыве рванулись, презрев смерть, сотни всадников.
Произошло все это так неожиданно, таким устрашающим был вид всадника, что воины Тимура расступились. И в эту узкую щель, словно расширая ее своими могучими плечами, круша все на пути, ворвался таинственный воин.
– Кобланды! Кобланды! Батыр Кобланды! – кричали как безумные золотоордынские воины, следуя за ним.
Всей кипчакской степи было известно имя этого человека. Батыром, не знающим себе равных, называли его в народе. Кобланды был уже немолод, редко ходил в походы, но желание отомстить за родичей, которых в свое время приказал убить Хромой Тимур, привело его в стан Тохтамыша. Только вчера, узнав о предстоящей битве, прибыл он с берегов Тургая. Желание мстить придает воину силы. И сейчас, расчищая себе путь в Хромому Тимуру, воин словно забыл о старости. Стремительно взлетала над его головой палица, окованная железом. И падали, словно поваленные ветром, воины эмира, пытавшиеся заступить ему дорогу.
Близка желанная цель. Конь батыра почти поравнялся с конем Хромого Тимура. Обеими руками поднял над собой палицу Кобланды, собираясь обрушить ее на голову эмира. Но, видимо, и на этот раз судьба хранила Тимура. Ловко уклонившись, он скатился под ноги коня, и страшный удар батыра пришелся по отделанному серебром седлу.
Кобланды развернул коня, чтобы нанести удар по упавшему на землю эмиру, но чья-то дубинка раньше, чем он успел это сделать, проломила череп его скакуну. Животное рухнуло, подминая под себя всадника. И сейчас же десятки острых пик вонзились в тело батыра. Остальных золотоордынцев, прорвавшихся к Тимуру вместе с ним, без труда изрубили саблями воины Мавераннахра.
Только слепой мог бы не увидеть, что битва проиграна и никаких надежд больше не осталось. Низкое предвечернее солнце озарило тучи пыли, и красный, зловещий свет разлился над всей землей. Теперь уже воины Тимура приближались к тому месту, где находилась ставка Тохтамыша, натиск их был дерзок и стремителен.
Ненависть к Хромому Тимуру, отчаяние, близкое к безумно, охватили хана. Надо было спасать свою жизнь, вместо того чтобы праздновать победу, на которую он так рассчитывал и надеялся.
