Остров Буян - Злобин Степан Павлович (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
– Вот так рыбина! Экой во сне не видал! – поворачивая налима, весело похваливал грамотей. – Эка рыба – кит-рыба!..
В Мирожском монастыре хрипло ударил колокол. Счастливчик хлопотливо сложил свои листы, сунул за пазуху, надел колпак и стал сматывать удочку.
Что-то в новом знакомце привлекало Иванку, и он даже почти не жалел, что чудак-рыбак выловил на его месте самого лучшего налима, какого уж не поймать тут второй раз.
– Ишь, удача тебе! Знать, легка рука, – дружелюбно, хоть и не без зависти, сказал Иванка. – Валяй, приходи опять…
Но грамотей вдруг сказал, указав на налима:
– Ты бери его, твой.
– Пошто мне? Твое счастье! Тебе он попался! – от радости покраснев, громко воскликнул Иванка.
Но летописец весело засмеялся:
– Бери, бери! Он небось твоей каши горшок сожрал!
Подхватив низанку мелкой рыбешки, чудак вскинул свою единственную удочку, кивнул и торопливо легкой походкой направился в город, не дожидаясь, когда соберется Иванка.
Не помня себя от счастья, Иванка спешил на торг с драгоценной добычей. Дорога вела мимо дома, надо было закинуть домой ведерко с мелкой рыбешкой, но это значило заходить, задержаться, оттянуть, может, на целый час свое торжество и радость домашних.
«Кабы Федюнька по улице бегал, дал бы ему ведерко, а сам бы и мимо, прямо на Рыбницку площадь», – думал Иванка.
Он шагал вдоль окраинных огородов. Важно тащился за ним тяжелый и длинный налимий хвост. Он вошел уже в улицу, гордо неся добычу, как вдруг на углу задумался, остановился перед знакомым высоким домом с зелеными ставнями. Это был дом кузнеца Михаилы.
Иванка выбрал окно Аленкиной светлички, в которую никогда не посмел заглянуть, живя более года у кузнеца…
Он открыл потихоньку ставню, как делал это не раз по просьбе самой Аленки, и чуть потряс раму. Она неожиданно легко распахнулась…
– Кто там, кто там? – спросонья забормотала Аленка.
Иванка присел и высунул вверх покрытую кровью налимью расплющенную башку.
Он услыхал отчаянный девичий визг. Испуганный сам этим криком не меньше Аленки, он с силой толкнул громадную рыбу в окно и бросился прочь… Он услышал второй, еще более страшный крик уже на бегу…
Так он отдарил Аленку за все – нескладно, да здорово!
4
Золото псковских церковных крестов расплавилось в облаках над городом и пролилось в Великую. Иванка сидел на берегу, вдыхая легкий смолистый дымок, следя за удочками и слушая мерный вечерний звон колоколов…
Поплавок вздрогнул раз, второй – сильнее и вдруг резко нырнул в воду. По ухватке клева Иванка узнал окуня. Крепко сжал удилище, «подсек» рыбу влево и вскинул над берегом… Красные трепещущие перья плавников еще ярче вспыхнули под огнем заката. Увлеченный Иванка не заметил, как стемнело. В последний раз перед ночью надо было вытянуть сеть из воды. Иванка скакнул на плот и привычно прошел по зыбким, тонущим бревнам к краю плота. Он взялся за сеть, как вдруг за спиной забултыхали бревна плота, кто-то грузно скакнул на них… Иванка взрогнул и выронил сеть… Оглянулся. С берега, с разных сторон соскочив на плоты, мчались к нему два человека.
– Попался! – крикнул один.
– Держи! – взревел второй, кинувшись на Иванку.
Иванка стреканул на соседний плот… Навстречу, нелепо размахивая руками, огромный, нескладный, по скользким плотам тяжело бежал третий…
Иванка узнал грозу рыбаков-воришек, устиновского приказчика Леху. Он хотел прыгнуть мимо Лехи, но тот вдруг споткнулся и рухнул ему прямо под ноги… Иванка перелетел через него и плюхнулся в воду… Нырнул с головой и поплыл прочь от злополучных плотов.
– Потонешь! Эй, воротись! – крикнул Леха.
– Воротись, эй, малый! – кричали ему вдогонку с плотов. – Не губи души!..
На Иванке были штаны да рубаха. Набрав полную грудь воздуха, он нырнул, насколько хватило сил, проплыл вдоль длинной череды бревен. «Только б не вынырнуть под плотами» – подумал он и выплыл на поверхность в тени толстых бревен. Ухватившись рукой за мочальный канат, он затаился в воде. Река была уже холодной. На илоту возле его сети слышались голоса преследователей. Иванка знал, что, если его поймают, самое меньшее, что его ждет, – полсотни батогов, а не то – и кнут…
– Ге-ей, ма-лый!.. – кричали ему.
Иванка молчал.
– Неуж потонул, нечистый? – заметил один.
Он слышал, как вынули сеть, как один закричал другому:
– У костра ведерко!
Иванка видел, как после все трое сошлись у костра. По воде до него явственно доносилось каждое сказанное слово.
– Не видали, не слыхали – как утоп.
– Может, сеть вынал, да с плота и свалился! – подсказал второй.
– Утоп, так туды ему, татю, дорога и царство небесно! – заключил Леха.
Дрожа от холода, Иванка тихонько взобрался на плот и прилег у края… Забрав его сеть, ведерко и удочки, все трое ушли от реки, и Иванке приходилось радоваться, что он потерял только сеть и рыбу, сам оставшись непойманным.
«Когда, господи, гнев твой на сильных пойдет?! Когда боярски напасти скончаются?! И есть ли в том грех, чтоб богатого гостя добро покрасть?..» – в злобе шептал продрогший Иванка, щелкая зубами, вспоминая слова странного своего знакомца, писавшего над рекой…
Предутренний ветер пронизывал тело ознобом.
Когда стихли вдали голоса устиновских людей, Иванка встал и пустился по берегу домой. Бег согрел его. Перед первыми домишками Завеличья он замедлил шаги. Только сейчас он осмыслил несчастье: где было взять новую сеть, чем было кормить семью?! Вот даже сейчас, сегодня, его ждут, а с чем он придет домой?
Он проходил вдоль окраинных огородов земского старосты, богатого посадского Ивана Подреза. Уже рассвело. Сквозь щель в заборе Иванка увидел капусту, свеклу и тыквы. Он не успел ни о чем подумать, когда широкая доска забора сдвинулась в сторону и возле Иванки вылез из огорода знакомый малый, один из ватаги «халдеев», с мешком, набитым краденой огородной снедью. Испуганный, он отшатнулся было от щели.
– Миша! – окликнул Иванка.
– Иван! Тьфу ты, напугал! – прошептал тот. – Верно, рыбка-то плохо клюет? Ну, лезь, я тут постою, скараулю, – гостеприимно предложил он, откинув доску.
