Ибн Сина Авиценна - Салдадзе Людмила Григорьевна (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Русские офицеры о чем-то тихо заспорили. АЛИ удивился: неужели Ибн Сина и на их небо бросил свой свет?! Али думал, что Ибн Сина — это чисто бухарское горе… «Значит, и в России, и в Турции, и в Афганистане, и в Индии — все эти солдаты и офицеры, присутствующие сейчас на суде, расскажут обо мне, темном бухарском крестьянине, которой сидел рядом с Бурханиддином, а потом сбежал, расскажут, как тупо смотрел на всех, мечтая вырваться к себе в село подальше от этих умных, ненужных мне философских споров, разговоров, поближе к полю, к крестьянской миске, к ночным вздохам, на которые так отрадно отвечает тоже вздохами стоящий за перегородкой натруженный вол». И сердце Али защемило. Как бы плохо он ни жил, но он знал: он живет в Бухаре, в Благородной Бухаре. Когда бухарец совершал хадж в Мекку, ему говорили: «Зачем ты пришел сюда? Кто живет в Бухаре, может не ходить и хадж, Бухара священна». «Как же теперь смеются в душе русские и афганцы! Один бухарец — Ибн Сина попрал бога, другой же — я, попрал честь Бухары. Вместо того, чтобы принять ни себя судьбу Ибн Сины, покаяться за него, своей смертью искупить его вину, от чего бы снова засняла честь Бухары, я сбежал, как трус. Чем отличаюсь я от той соломенной куклы в чалме? Поступи я иначе, подучила бы моя жизнь смысл».
На глаза Али выступили слезы…
— Второй вопрос, — говорит Бурханиддин-махдум, оглядывая народ. — Какие у бога и мира взаимоотношении? В Коране сказано ясно: отношения творца и творения. Ибн Сина же говорят: бог — это абсолютное единство, точка, а у точки нет сторон — значит, бог может сотворить только что-то одно. «От единого не может быть ничего, кроме единого…» Этим единым оказывается… всеобщей разум. Первый разум. И опять создается он по необходимости, потому что бог хочет быть познанным.
Этот Всеобщий разум уже не точка. У него три стороны. Одна обращена к богу и познает его, ибо Всеобщий разум — это знание бога о самом себе. Вторая сторона порождает 2-й разум и его сферу. Третья сторона порождает душу сферы, то есть ее творческую суть.
2-й разум порождает 3-й разум, 3-й разум — 4-й в так далее до 10-го разума. Соответственно у каждого разума своя сфера и своя душа. И так все постепенно спускается, истекает, нисходит до сферы Луны. Вот тут-то и начинается наш земной мир — мир простых четырех сущих первоначал: огня, земли, воды и воздуха. Вот это в есть знаменитая теория эманации. Материя, совершенствуя соединения простых четырех первоначал, постепенно создает мир камней, потом мир растений, мир животных и, наконец, мир человека.
Что же получается? Власть бога распространяется только на то, что он сам лично породил, то есть На Всеобщий разум! И все. Дальше бог бессилен — в смысле управления и влияния на развитие. Значит, нет божественного предопределения! Вот для какого кощунственного изречения открылись уста Ибн Сины! Мы то знаем: и волос с головы человека не упадет, чтобы бог не узнал об этом. Все предопределено!
Теория эманации, истечения мира от бога, от нематериальных субстанций и материальным, постепенное утяжеление материи — есть ни что иное, как предугадывание эволюционного характера становления мира. Это удар по любой религии. Мир не создается богом, — утверждал Ибн Сина, — а саморазвивается по своим, не зависящим от бога законам. Теория эманации и была взята основателями арабоязычной философии Кинди и Фараби у неоплатоников, из этих самых «Эннеад» Плотина, которые они сознательно приписали Аристотелю. Через эманацию, через ее религиозную терминологию, и можно было замаскированно изложить учение о вечности мира в окружении властвующего духовенства.
Слушая рассказ Бурханиддина об истечении бога в мир, Али вспомнил шум весеннего дождя, изливающегося на распаханную землю, тепло солнца, прогревающего корни и корешки, как бы глубоко они ни запрятались в борозды. Он всегда ощущал себя в такие минуты зерном, лежащим в пашне. Телом своим чувствовал, как пришедшая с неба влага обволакивает его, соединяет с теплом рыхлых комьев, с солнечным воздухом, проникающим в темную глубину, шорохом проснувшихся муравьев… Али слышал этот шорох, как слышал жаркими ночами, мечтая под звездами о молодой жене, дрожание и гул далеких звезд. Различал у каждой звезды свой Звук. О, эти прекрасные теплые влажные весенние ночи, в которые он прорастал вместе с зерном, чувствуя, как собирает росток силы в одну точку, пробивает головой ком Земли, заслоняющий от него солнце! Али тоже собирал свои силы в эти минуты и отдавал их зерну, умирающему под землей во имя своего рождения. И когда пригретые солнцем ростки начинали выстреливать в мир по всему полю, Али падал без сил…
«Это, что ли, эманация? Если б я был грамотным, учился, я бы тоже, наверное, только так, через истечение, „эманацию“, как говорит Бурханиддин, рассказал бы людям о мире, потому что бог — это солнце, которое пронизывает все. Конечно, может быть, я что-нибудь не так понял. Первый разум… Второй разум… Это, наверное, как у эмира: первый министр, второй министр… Ведь если эмиру надо, чтобы я, темный крестьянин, что-нибудь сделал ему, ну, коня подковал, — он не скажет мне об этом сам, а скажет своему первому министру, тот — и правителю области, правитель области — правителю нашей деревни, правитель деревни и то ко мне не пойдет!»
А по целой лестнице чиновников спустит приказ, пока посыльный Саид не придет и не скажет: «Эмир просит тебя подковать коня». Так и у Ибн Сины.
— А что вы ничего не говорите о его теории отражения? — подняли головы студенты. — Ведь Это же гордость мусульманской философии! жемчужина ее!
— Гордость?! — усмехнулся Бурханиддин. — Давайте разберемся…
— А что разбираться? Вот вы нам скажите: как человек видит? Что происходит в глазу, когда он смотрит на предмет?
— Ну… Гален считает, что из глаза всходят лучи, которые освещают предмет, и потому мы видим его.
— Выходит, если мы вечером будем смотреть на вас, то лучи из наших глаз сделают утро?!
— Гм… — растерялся Бурханиддин. — Ну, есть еще теория Аристотеля.
— Знаем, знаем! Предмет излучает свет, который «сотрясает хрусталик», и потому мы видим. Вечером вам придется, уважаемый, столько излучать от себя света, чтобы он мог сотрясти хрусталики наших глаз! Иначе мы вас не увидим.
— Глупость какая-то, — удрученно проговорил Бурханиддин-махдум.
— В Европе эти две теории держались до XVII века, — продолжали студенты. — Ибн Сина же в XI сказал: «Все видимое отражается на сетчатке. Хрусталик — линза, преломляет видимое — лучи. Вот это и есть теория отражения.» [89]
— А далее вы хотите сказать, — перебил студентов Бурханиддин, — что мир отражается в чувствах человека, разуме и душе, то есть человек может познать все, даже бога?
— Да! Это в есть жемчужная суть учения Ибн Сины об отражении, которой может гордиться весь мусульманский мир.
— Ну, о том, что хрусталик — линза и что он преломляет лучи. Ибн Сина узнал от известного египетского физика и врача Ибн аль-Хайсама, — сказал Бурханиддин, улыбаясь.
— Нет. Ибн Сина самостоятельно пришел к этому открытию, независимо от Хайсама.
— Ну, ему виднее… Он столько трупов перепотрошил! А по поводу теории познания, как отражения, еще Фахриддин Рази через сто лет после Ибн Сины, смеясь, возразил: «Следовательно, мы, чтобы познать прямую линию, должны сами стать прямыми?! Иначе как же она отразится в нас?»
В толпе засмеялись.
— Ну ладно, пусть линия отражается в нашем мозгу, — говорит Бурханиддин. — Но есть же еще ЗНАНИЕ о линии! Как же мы получим его через отражение?!
— А вот так! — сказали студенты. — Чувства видят предмет со всеми его связями и отношениями. Так? Разум же постепенно извлекает предмет из материи, вытаскивает его конкретную суть.
— Выходит, темный неграмотный крестьянин Али, когда тут сидел и я смотрел на него, то есть он отражался а моем мозгу, мои чувства видели в нем все: его лицо, цвет глаз, поношенный деревенский чапан, испуганный взгляд, рваные ботинки, и то, как он боится Бухары, боится меня, вздрагивает от звука собственного голоса! Но когда этот парень открыл рот — помните, по поводу хиджры Ибн Сины? — мой разум сразу отбросил все лишнее, что видели до этого чувства, и я стал размышлять о его сути, и понял: его душа — необыкновенная душа, рал на нее нисходят такие откровения! Выходит, сначала с помощью чувств, а потом и разума, я ПОНЯЛ, ПОЗНАЛ скрытую суть Али?
