Великая Скифия - Полупуднев Виталий Максимович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
– Старик сам виноват, что подвернулся. Лошадь испугалась и ударила.
– Сам виноват?.. Вы слышите, добрые люди, старик сам виноват!.. Уж не мы ли должны просить у «вепрей» прощения за то, что наш человек их лошадь испугал?
– Чего с ними разговаривать-то! – взвизгнул один из ближайших подручных князя. – Бей их, если не хотят посторониться!
В ответ раздался грозный рев толпы. Мягко пропела стрела, ударилась в панцирь князя и сломалась пополам.
Это послужило сигналом. Копья одной стороны и дреколье другой устремились навстречу друг другу. Сверкнули мечи. Послышались дикие, захлебывающиеся вопли:
– Бей «вепрей»!.. В топоры их!
– Разойдись, нищета!
Детина с подбитым глазом крякнул надсадно и ударом кола сбил с ближнего воина шлем.
– Это ты своим конем убил дедушку Ладака!.. Получай!
Вторым ударом дубины он раздробил череп ошеломленного «вепря». Кровь и мозг брызнули во все стороны. Конь метнулся в испуге. Мертвое тело тяжело плюхнулось на землю.
Пользуясь мгновенным замешательством, детина направил следующий удар дубины против князя Гориопифа. Телохранитель, ехавший рядом, отразил удар древком копья. Дубина скользнула и хряско опустилась на круп княжеского скакуна. Ярый жеребец, уже возбужденный боевыми криками, сразу взвился на дыбы и с быстротою камня, пущенного из пращи, кинулся вперед. Следуя табунному инстинкту, все лошади, закусив удила, устремились за ним и, подобно тарану, который крошит своей бронзовой головой глинобитную стену, врезались в человеческую массу. Опять далеко разнеслись крики ярости и боли. Страшно захрустели кости под копытами. Звякнуло оружие.
На всадников Гориопифа посыпались камни, куски дорожной грязи, схваченные сгоряча. Свистнул аркан. Одного воина стащили с седла и тут же затоптали. Другого волокли за ноги и вытряхивали из панциря и кафтана. Трещали копья, звенели мечи, как в настоящей битве.
Фарзой с высоты седла наблюдал дикую картину и не мог прийти в себя от изумления. Решив обойти драку стороной, он сделал знак своим людям и стал пробираться к уличке, что виднелась правее.
– Неладное творится в нашем городе! – сказал он дядьке.
– Обнаглели князья, – отозвался тот, – раньше этого не было. Скилур их в узде держал.
Несколько распаленных дракой парней, одетых в лохмотья, всклокоченных и грязных, загородили им дорогу. Они начали поспешно ломать плетень, силясь выдернуть из земли суковатые колья.
– Мы проучим этих свиней! – рычал высокий с подбитым глазом. – Жалко, кол сломался. Я им за дедушку Ладака кишки вымотаю! «Ястребы» никогда не уступали ни в чем «вепрям».
– «Ястребы»? – многозначительно переспросил старик. – Ты слышал, мой сынок? Если это «ястребы», то они из нашего рода! Из твоего рода, князь!
– Из моего рода? – без особой радости повторил Фарзой. – Но может ли это быть?.. Ты ошибся, эти оборванцы, похожие на грабителей, не могут быть из моего рода!
– Нет, мой князь, я не ошибся, – громко продолжал Марсак, не замечая смущения своего воспитанника. – Род «ястреба» – один из пяти родов племени сайев, или царских скифов, как нас называют эллины…
– Неужели эти босые буяны могут быть моими родственниками?
Фарзой углом глаза покосился в сторону Пифодора и Лайонака.
– Да, – весело подтвердил старый скиф, – они должен служить тебе, своему князю!.. Эй, молодцы!
– Чего тебе? Не мешай!
– Ай-ай! – старик захохотал. – Это не ребята, а прямо-таки волчья стая!
И, подняв кверху руку, произнес условное обращение к родовым богам.
Парни опустили колья. Один поднял грязную лапу и тоже пробормотал молитву.
– Откуда вы? – ощупал он приезжих глазами. – Я вас не знаю.
– Кланяйтесь князю вашему Фарзою! – с важностью приказал Марсак. – Вот он, вернулся домой из-за моря!
«Ястребы» с любопытством уставились на чистое, не обветренное лицо Фарзоя, окаймленное мягкой вьющейся бородкой. Его одежда и манеры напоминали скорее просвещенную Элладу, нежели живописную и самобытную Скифию.
– Гм… – хмыкнул один недоверчиво.
– Ну?! – раздражаясь, прикрикнул старик. – Что же вы своих родовых князей почитать перестали, а?
Те не спеша, без особой охоты поклонились.
– Некогда нам, – заявил высокий, – видите, там дерутся! Это «вепри» наших бьют!.. Дедушку Ладака убили!.. А если ты князь наш, то приходи в стан за городом. Там тебя встретят старики. Там и алтарь наш.
– Князь будет в своей ставке, – не теряя важности, ответил Марсак.
– Какая там ставка! – насмешливо отозвался высокий. – Все, что оставалось после смерти князя Иданака, в прошлом году грекам досталось как добыча. Дома сгорели, скота нет. А мы вот бревна тешем да железо куем. Этим и кормимся. Богатых-то на весь род и десяти человек не наберется.
Марсак и Фарзой переглянулись.
В перспективе улицы показались султаны на шлемах царских дружинников. Они размахивали нагайками и кричали:
– Разойдись! Царь велит!.. Кто здесь заводчики? Давай их сюда.
Камень просвистал перед носом князя Фарзоя и сухо шлепнулся в стену дома. Толпа шарахнулась. Плетни затрещали. Пораженный неожиданным сообщением, молодой князь не заметил этого. В его ушах оглушительно звучали слова долговязого парня. Невольно он обернулся назад: цела ли поклажа на спинах таврских быков? Встретился глазами с Пифодором и густо покраснел. Он уже не чувствовал себя богатым и знатным скифским сатрапом, которого ждут богатство, власть и почет. Ему казалось, что он упал с высоты и впервые увидел окружающее, а все его горделивые мечты, самоуверенность, сознание превосходства над своими спутниками и многое другое, чего и не передашь сразу словами, осталось где-то высоко-высоко, подобное белому облачку в голубом летнем небе. Еще миг, и растает это облачко, и ничто не будет напоминать о том, что оно существовало. Он вернулся в Неаполь, чтобы узнать о своем полном разорении, о нищете, в которую впал весь его род. Его вгоняла в краску одна мысль, что он должен будет предстать перед Палаком как бездомный скиталец, почти такой же, как Пифодор, а перед другими князьями, имеющими свои стада и дружины, сможет блеснуть лишь эллинскими манерами да пышной одеждой, взятой с «Евпатории» предусмотрительным родосцем…
– А ну, ребята! – распоряжался тем временем Марсак. – Если хотите, чтобы ваши головы не оказались во рву за городом, бегите к нашим и покличьте их! Князь, мол, зовет всех «ястребов» под знамя вот в этот проулок! Спешите, царские конники уже окружают площадь! Худо будет!
Марсак засуетился. Вместе с Лайонаком она стали крупами лошадей теснить толпу, освобождая проезд в проулок.
Пифодор смело толкался, пробираясь в том же направлении.
Парни сообразили, что дело может обернуться не в их пользу. Род их обедневший, своей заступы около царя не имеет, а поэтому не исключена возможность, что их перехватают и накажут жестоко за беспорядки.
Они побросали колья и нырнули в толпу.
Появление сотни царских дружинников подействовало на страсти народа охлаждающе. Толпа отхлынула, оставляя на земле раненых и убитых.
– Хватайте оборванцев, что из пригорода! Эти «ястребы» известные разбойники! – призывали слуги князя Гориопифа.
– Бегите все в проулок!.. Там, говорят, князь наш объявился! – кричали «ястребы».
Слух пролетел, подобно ветру. Серая толпа ринулась в проулок, ускользая от царской стражи.
– Князь наш Фарзой, говорят, из Эллады возвратился!
– Если так, то слава богам!.. Фарзой нас в обиду не даст, он был другом царя Палака, а по матери и родственником!..