Кеес Адмирал Тюльпанов - Сергиенко Константин Константинович (онлайн книга без TXT) 📗
Вот я нырнул в туман ещё раз, просто уже для забавы, вынырнул и замер… Слимброк исчез! Я растерялся… Только что был здесь, шагах в тридцати, а теперь его нет, только луна я белизна тумана.
Я с перепугу снова нырнул, а когда вынырнул, глаза мои уперлись в бледное, улыбкой перекошенное лицо Слимброка, и я услышал голос:
– Ну что, Кеес, поиграем в прятки?
Тут же его рука крепко схватила меня за куртку.
РАЗГОВОР
– Здравствуй, Кеес, – сказал Слимброк. – Куда в поздний час?
– Да так, вот иду… – пробормотал я.
Должен сказать, что в минуты опасности сначала у меня вроде бы нервная трясучка, а потом как рукой снимает. Никакого страха, голова ясная, и только сердце торопится быстрее обычного – тук-тук.
– В какую сторону? Может, нам по пути?
– Туда. – Я махнул неясно рукой.
– Что-то всё время с тобой сталкиваемся, ты словно моя тень. Как думаешь, это случайно?
– Ей-богу, случайно, хозяин.
– Ну ладно, давай теперь вместе пойдём случайно. Ты, может, кого-нибудь ищешь?
– Я?.. Ищу.
– Кого же?
Тут я и бухнул:
– Полковника Вальдеса!
Слимброк удивился:
– Ну уж хватил. Зачем тебе Вальдес?
– Это не мне.
– А кому?
– Одному человеку.
В голове лихорадочно складывалось все, чем можно морочить Слимброку голову. Я быстро припоминал подслушанный разговор Эглантины и капитана Рутилио: полковник Вальдес влюблен в какую-то Магдалину Моонс и чаюто получает от неё письма.
Всех, кто идёт из Гааги к Вальдесу, велено пропускать. Но если иезуиты знают о связи Рутилио и Эглантины, то, видно, и знакомство Вальдеса с той, из Гааги, для них не секрет. Стало быть, надо изобразить, что я тайный посланник к Вальдесу, но прямо этого не говорить. Так я и делал.
– Так… – протянул Слимброк. – Значит, к Вальдесу? А откуда?
– Из Гааги.
– Что же ты так кружишь? Да ещё ночью. Мог бы и днём идти.
– Немножко заплутал, хозяин.
Слимброк задумался, при этом крепко держал меня за руку.
– Слушай, Кеес, никак не пойму, в какую игру ты играешь, кому служишь? Всё время ты на моем пути.
– Хозяин, тридцать три якоря в бок, никому не служу! К Вальдесу меня послали, из Гааги…
– А кто?
– Ой, это тайна, хозяин.
– Вот что, парень. – сказал Слимброк, – ты ведь не дурак и понимаешь, что мне трудно верить хоть одному твоему слову, даже если это правда.
– Конечно, конечно, хозяин, – поддакнул я.
– И мне плевать, к кому ты идешь. Вальдеса я не боюсь, а тебя, по всем правилам, надо бы придушить. Ведь так?
– Святая правда, хозяин.
– Слишком уж много ты знаешь и всё время шпионишь за мной. Но я не спрашиваю, кто тебя послал. Всё равно наврёшь с три короба. У меня к тебе вот какое дело. Я насчёт твоего приятеля, рыжего. Надеюсь, ты знаешь, что это мой сын по имени Мартин?
Я не стал делать вида, что удивлен.
– Знаю, хозяин.
– А сам посуди, хорошо ли, что дети бегают от отца?
– Конечно, плохо.
– Так вот, помоги мне его вернуть.
– Да я не знаю, где он, хозяин!
– А я думаю, знаешь. Так вот, если ты сделаешь так, что Мартин вернётся в лоно семьи, то будешь истинный христианин.
– Хозяин! Да я сам за это! Только он не слушает. Я уже уговаривал его вернуться.
– Слушай, Кеес, хватит нам в кошки-мышки играть. Давай попросту. Заманишь ко мне Мартина, взамен получишь… отца!
– Какого отца?
– Своего, родного. Питера Схаака, корабельного плотника из города Лейдена.
У меня просто мурашки побежали по коже.
– Да мой отец утонул, хозяин! Три года назад утонул, в наводнение!
– А если не утонул?
– Тогда где же он?
– А вот в том-то и дело. Но сначала ты должен ответить, согласен ли обменять своего отца на моего сына? Сразу наладятся две семьи. Хорошее дело, Кеес.
– Но мой отец утонул! Если б не утонул, то обязательно вернулся бы в Лейден!
– А если не может вернуться? В общих чертах, Кеес, дело обстоит так: отец твой тогда не утонул, его подобрали. Но он попал в нехорошую историю и сейчас сидит в одной тюрьме. А я могу его вызволить, Кеес. Правда, это нелегкое дело. Но, по-моему, стоит того, чтобы сын мой вернулся в отцовский дом. Так разве не хочешь увидеть родного отца?
– Конечно, хочу, хозяин!
Я не верил ни одному его слову. С другой стороны, что-то уж больно крупно играет Слимброк. Отец! Да я бы полжизни – нет, целую жизнь отдал, чтобы его воскресить. С другой стороны, во мне всегда жила надежда, что отец вернётся. А вдруг Слимброк говорит правду? Вдруг мой отец жив и случайно попал в тюрьму?
– Так вот, Кеес, хороший обмен предлагаю. Только я могу вызволить из тюрьмы твоего отца. Только ты можешь вернуть мне Мартина. Всего от тебя требуется, чтобы ты под каким-нибудь предлогом привел его в нужное место, а там уж мое дело. Про наш разговор Мартин ничего не узнает.
– А отец? Когда я увижу отца?
– В тот же день. Но для того, чтобы вызволить его, понадобится несколько дней. Думаю, и тебе нужно время, чтобы разыскать Мартина. Так вот, ровно через две недели и встретимся. Помнишь дом мельника, где нас подслушивал?
– Помню, хозяин. Это по дороге на Валкенбург.
– Ровно через две недели приходи туда с Мартином, а я вместе с твоим отцом как бы случайно заеду туда.
– А если без отца? Если обманете?
– Хорошо, оставь Мартина где-нибудь поблизости. Если приеду с отцом, выдашь Мартина. Если один, ничего про него не скажешь. Подходит?
– Хорошо, хозяин. Значит, в доме мельника по дороге на Валкенбург. Через две недели.
– Смотри, Кеес, не вздумай затевать каких-нибудь козней. Помни: отец в моих руках. Если обманешь, не пожалею, век будешь сиротой. Ну что, тебе и вправду к Вальдесу? Тогда в Лейдердорп, налево, а мне прямо. До встречи. Так помни: Мартин за отца.
Он отпустил мою руку и ушёл.
Нельзя ему верить, нельзя! Хитрющий, просто дьявол! Но разговоры об отце разбередили душу. Может, на самом деле он что-нибудь знает? И всё-таки, может, не утонул отец?
Я шёл разгорячённый, обдумывал хитрость Слимброка. Почему отпустил меня? Надеется, что предам Рыжего Лиса? На чём основана такая надежда? Неужто Слимброк, этот оборотень, прошедший огонь и воду, так легко отпустит своего врага, без уверенности, что рано или поздно тот снова попадёт к нему в руки?
Меня бросало то в жар, то в холод. Но почему-то росла уверенность, что ровно через две недели, не знаю уж как, но всё-таки окажусь в заброшенном доме мельника. Наваждение, просто наваждение! Или действительно ждёт меня там отец? Может, Слимброк побоялся расправиться со мной из-за полковника Вальдеса? Поверил, что я иду из Гааги? Но ведь он мог это выяснить: не отпускать меня до утра, а потом спросить в Лейдердорпе, кто я такой.
В Лейдердорп мне, конечно, не нужно. Я сделал небольшой крюк, напротив деревеньки Кронестей перешёл по мосту Роомбургерский канал и взял направление на Роттердам. Но шёл я, конечно, недолго. Совсем ослабел, да и туман стал подниматься от земли – не разберёшь дорогу.
Хорошо ещё, попался стог сена. Я закопался в него и заснул. Последняя мысль была про Михиелькина. Как-то он там, бедняга, один?
Разбудил меня далекий грохот. Продрогший, я выкарабкался и на сумрачном предрассветном небе увидел вспышки огня. Где-то в паре часов ходьбы от меня шёл бой. Не иначе у Ландсхейденской дамбы! Неужто гёзы двинулись к Лейдену?
Зуб на зуб у меня не попадал. Я чуть не бегом ринулся в сторону Ландсхейдена. Не помню уж, как прошёл эти пять миль. Сильный озноб леденил тело, никак не удавалось согреться.
Помню только, когда выбрался на дамбу, необычная картина поразила взгляд. До самого Роттердама огромным зеркалом раскинулась вода! По ней, как по январскому катку, казалось, скользили деревья, дома, заборы. И целый рой лодок, судов и барок рассыпан между крестьянскими домами, а над дамбой трепещет бело-сине-оранжевый флаг – знамя гёзов.
