Наследники - Федоров Евгений Александрович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Никита держался напряженно. Глаза его разбегались; мимо прошли рослые блестящие гвардейские офицеры; неподалеку среди группы иностранцев о чем-то весьма оживленно беседовал французский посланник…
Демидов облегченно вздохнул, когда разговор стал общим и он, пользуясь оживлением гостей, смог незаметно удалиться. Никита прошел в соседнюю комнату, за которой простирался освещенный зимний сад. Он был поражен цветущими клумбами, щебетанием птиц, особенно многоголосием порхающих тут канареек.
Как ни приятно было среди этого благоухающего царства, Никита Акинфиевич, все еще не свыкшийся со свободой поведения в Эрмитаже, вернулся в покои. Навстречу ему бросился сияющий Нарышкин.
— Слышу, грохочет! Что такое? А это горы Уральские идут! — пошутил он.
Вдруг в толпе придворных прошло оживление. В ярко освещенный зал вступила государыня Екатерина Алексеевна. Ее сопровождали два камер-пажа; справа, немного позади, шествовал красавец в форме кавалергарда, князь Григорий Орлов.
Все почтительно склонили головы.
Государыня на секунду остановилась при входе, приветливо окинув общество своими молодыми блестящими глазами, милостиво перебросилась ободряющими словами с близстоящими и некоторым позволила приложиться к ручке.
Демидов не спускал очарованных глаз с Екатерины. На ней было светло-зеленое шелковое платье с длинными рукавами, с коротким шлейфом, корсаж из золотой парчи; волосы высоко взбиты и слегка присыпаны пудрой, головной убор унизан крупными бриллиантами.
— Ваше величество, — громко сказал обер-шталмейстер. — Дозвольте представить! Уральский заводчик Демидов, достойный внук своего деда, столь весьма любимого великим государем Петром Алексеевичем…
При упоминании о царе Петре Екатерина приветливо посмотрела на Демидова и протянула ему руку.
Никита Акинфиевич с упоением поцеловал ее.
— Рада, весьма рада, что не забыл меня! — Тут лицо царицы внезапно нахмурилось, и она сказала: — Но почему вижу тебя без жалованных наград?
Никита с минуту колебался, но, вдруг осмелев, поклонился государыне:
— Ваше величество, их нет у меня… Видать, не дорос я до деда…
Царица благосклонно улыбнулась.
— Но уральские пушки и по сю пору отменно бьют врагов нашей отчизны и утверждают русскую славу. Не так ли, Александр Андреевич?
— Истинно так, ваше величество! — всем широким лицом улыбаясь, отозвался Безбородко.
— Слышишь, Демидов, что сказано здесь? Возвращаю тебе жалованную в давнее время анненскую ленту, а чтоб обиды на меня не таил за причиненное огорчение, жалую статским советником.
— Матушка государыня! — кинулся на колени перед царицей Никита.
— Встань! — милостиво сказала Екатерина. — Наслышана о твоих делах и потому отпускаю тебя в иноземные страны…
Она величественно прошествовала дальше.
В зале заиграли скрипки. Сияющий Никита не сводил глаз с государыни, которая села впереди, рядом с князем Орловым.
Екатерина была равнодушна к музыке, ее ухо не улавливало переходов и самых возвышенных мест. Она искоса поглядывала на придворных и, заслышав их шумные одобрения, хлопала в ладоши…
Концерт продолжался недолго. Вскоре все с шумом удалились в большой зал и, к удивлению Никиты, начались игры сразу в разных концах зала. Сама государыня пожелала играть в веревочку.
Может, увеселения эти продолжались бы долго, но, видимо, государыня устала, и обер-шталмейстер объявил:
— Прошу отменных игроков в карты проследовать за мной…
Как ни старался и ни хитрил Никита, но ему не удалось засесть за карточный стол государыни. Там устроились только близкие партнеры царицы. «Эх, не те времена, кои были в дни батюшки! Не гонится царица за демидовскими рубликами!»
Было уже поздно, когда государыня поднялась из-за стола. В соседних залах все еще шли шумные игры, все еще носился среди придворных и гостей шустрый и разговорчивый Лев Нарышкин, но одна за другой гасли люстры…
Демидов с Александрой Евтихиевной отбыли домой.
Город тонул в мраке, только на Невском горели редкие фонари. Их желтый тусклый свет озарял падающие хлопья снега…
Когда среди мелькания снежинок на Мойке встал мрачный дедовский дворец, Никита вздохнул и тяжело вылез из кареты. Родное гнездо показалось ему пустынным и грубоватым.
Никита Демидов основательно готовился в дальнюю дорогу. Закупались дорогие материи, шились платья модных французских покроев, легкие накидки, дорожные шубки для Александры Евтихиевны, атласные и бархатные камзолы для Никиты. В каретных рядах лучшие мастера ладили уместительные экипажи на дубовых колесных станах и упругих рессорах. Экипажи покрывались черным блестящим лаком, сверкали хрусталем и новенькими гербами дворян рода Демидовых. Владетельным князем намеревался Никита Акинфиевич въехать в заморские земли.
Подобно знатной персоне, хотелось Демидову описать для потомства, какие земли он посетит и, главное, с какими блистательными особами встретится. Но где найти умного и толкового человека, который смог бы вести столь важный журнал путешествий? В надежде хозяин пристально приглядывался к своей дворне. Увы, грамотеев среди нее не находилось!
Но тут Никите неожиданно выпала большая удача. В одно серенькое мартовское утро в кабинет неслышно вошел старый дворецкий и учтиво доложил:
— Он дожидается, сударь.
— Кто это он? — удивленно спросил Демидов.
— Заграничный! Вчера прибыл и все пытается попасть на глаза вашей милости, — отозвался старик.
— Немец, что ли? — спросил хозяин.
— Что вы! Наш, русский! Андрейка Воробышкин. Аль забыли, посылали в заморские земли? Ноне вернулся.
— Андрейка Воробышкин! Как кстати! Будет помощник в языках. Во французском смыслю, а в итальянском плох. Зови! — радостно вскрикнул Никита.
— Он тут, сударь! — Дворецкий вышел и пропустил в кабинет высокого худого молодца.
Прибывший сдержанно поклонился Демидову, смущенно остановись у порога.
— Так! — крякнул Никита и величественно развалился в кресле. — А ну-ка, подойди поближе сюда. Какой ты стал?
Хозяин бесцеремонно рассматривал Андрейку. Молодец был чрезмерно худ. Одежонка на нем была сильно поношена, незавидна. Узкие плисовые штаны, нитяные чулки, черный бархатный камзол — все было убого. Походил Андрейка на дворового небогатого барина.
— Так! — опять вздохнул Никита. — Вид неважен, а привечаешь хозяина худо. Барину не хочешь поклониться, заграничный? Чему учился, молодец?
Андрейка улыбнулся, переступил с ноги на ногу.
— Пребывал во Флоренции, а обучался скрипичной музыке, — сказал он.
Никита поморщился.
— Ну к чему нам сия музыка! Ныне мне толковый писец надобен! В иноземных языках толк разумеешь? — строго спросил Демидов.
— Разумею, сударь, — уверенно отозвался заграничный.
— То нам кстати. Ныне переобряжайся и выедешь с нами в Неметчину, а там и далее.
— Смилуйтесь, сударь! — пробормотал Воробышкин. — Дозвольте, ваша милость, хотя бы съездить матушку повидать.
— Матушка твоя обождет, холоп, а ехать нам неотложно. Отправишься с нами! — Голос Демидова звучал сердито. Хозяин нахмурился, понял Андрейка — неумолим он.
Длинные пальцы крепостного задрожали, он взглянул на них и робко предложил:
— Может, сударь, послушаете мою скрипицу?
— Эка невидаль! Я не девка красная, меня песней не тронешь. Ступай да делай, как наказал тебе! — Демидов глазами указал на дверь.
Воробышкин втянул голову в плечи и тихо вышел из кабинета. За ним бесшумно закрылась тяжелая дубовая дверь. Из прихожей вынырнул дворецкий.
— Ну как, чем похвастаешь? — недружелюбно спросил он Андрейку.
— Писцом берет и ехать велит с ним, — хмуро отозвался крепостной; на серых глазах его блеснули слезы. Глядя на опечаленного парня, старик закричал:
— Да ты что, одурел? Радоваться надо! Экая честь привалила, а он… Ух, ты! — укоризненно покрутил головой дворецкий.
Андрейка торопливо пробежал большие холодные комнаты барского дома. Пустынно и неуютно показалось ему в них. Длинные анфилады высоких, обширных покоев, отделанных мрамором, лионским темным бархатом, заставленные старинной позолоченной мебелью, потемневшие портреты первых Демидовых, лепные потолки с нарисованными амурами и розовыми богинями — все было тяжеловесно, хмуро и не радовало души. В огромные окна смотрел серенький петербургский день.
