Легион смертников - Скэрроу Саймон (книга жизни txt) 📗
— Что такое?
— Лучше будет тебе пойти со мной, командир, — ответил Карим, многозначительно поглядев на остальных воинов, стоящих на пилоне. Арабы и их командир вполне могли слышать их.
— Ладно, хорошо. — Аякс кивнул и начал спускаться по лестнице следом за товарищем. Как только они прошли три пролета, он тихо заговорил снова: — Что случилось?
— Наш человек, стратег, — сказал Карим, оглянувшись через плечо. — Он здесь, в храме.
— Кант? — удивленно переспросил Аякс.
Он не понимал, зачем шпион рискнул прийти в храм, и подавил приступ гнева. Шпион постоянно добывал важную информацию о римской армии и передавал ее разведчикам принца Талмиса, встречавшимся с ним неподалеку от Диосполиса. Он должен был тщательно скрывать себя. Что бы ни побудило его прийти сюда, это должна быть достаточно веская причина.
Карим кивнул.
— Перебрался через завал с северной стороны. Сказал, что ему надо поговорить с тобой.
— Где он?
— Я отвел его в один из залов жертвоприношений, чтобы его никто не видел.
— Хорошо, — согласился Аякс. Даже если храм падет, Кант еще сможет здорово помочь принцу Талмису, если не будет раскрыт.
Они пересекли внутренний двор и вошли в колоннаду, ведущую к святилищу. Внутри было темно, путь им освещал лишь огонь, горящий в дальнем конце святилища. По обе стороны от святилища, где стоял священный ковчег, были устроены небольшие помещения. Жрецы храма уже давно не совершали столь богатых подношений богам, чтобы требовалось все это хозяйство, и сейчас здесь пахло лишь запустением.
В проходе слева от святилища из жертвенного помещения появился темный силуэт.
— Стратег? — послышался тихий голос.
— Кант, — жестко ответил Аякс, идя к нему. — Что ты здесь делаешь?
— Стратег, вам надо выбираться из ловушки, пока еще есть возможность. Если останетесь здесь, погибнете.
— Если будет на то воля богов, я сначала покажу римлянам, как умирает настоящий мужчина. С честью и достоинством.
Повисло молчание, а затем заговорил Карим:
— Они этого не допустят. Они убьют тебя только после того, как сломят, так, чтобы показать твою смерть позорной. И это станет наследством, которое ты оставишь всем рабам Римской империи, стратег.
Аякс понимал, что он прав, и устало кивнул.
— Тогда нельзя позволить им взять меня живым. Я умру здесь, если не от римского меча, то от своего или от твоего, если ты поможешь мне, друг мой.
— Нет, — прервал его Карим. — Пока есть шанс продолжать нашу борьбу с Римом, ты должен жить. Пока Аякс на свободе, ни один римлянин не сможет спать спокойно. Это главное. Это все, что дает надежду тем, кто еще в оковах, стратег. Ты должен жить. Должен выбраться отсюда.
— Он прав, — сказал Кант. — А я — единственный, кто может вывести вас отсюда через ряды римлян. Я уже выбрал дорогу. Если они остановят нас, то узнают меня и пропустят.
— Бежать? — переспросил Аякс, качая головой. — Это опозорит меня, хотя бы перед самим собой.
— Есть вещи важнее гордости, — настойчиво сказал Карим. — Иногда человек значит больше, чем он думает. Становится символом, воодушевляющим других. Его имя становится оружием в сердцах тех, кто следует за ним, оружием, перед которым трепещут враги.
— Это будет так и в том случае, если он умрет, — возразил Аякс.
— Если ты умрешь, то все, чего ты еще мог добиться и что еще больше возвеличило бы твое имя, не случится.
Аякс опустил голову и задумался. Этим вечером он уже приготовился к смерти, здесь, в тесноте и темноте этого храма, на краю безбрежной пустыни. Однако Карим прав: есть и другой повод выпутаться из создавшегося положения. Он поглядел на Канта.
— Каков твой план?
Оставался еще час до рассвета, когда небольшая группа людей пересекла пространство между храмом и внешней стеной. С противоположной стороны донесся шум — это Гепит повел большую группу воинов в атаку на римлян, охраняющих пролом в стене и баллисты. Нубиец сам вызвался остаться и прикрывать бегство командира. Аякс пообещал себе воздать честь другу, убив за него десяток римлян как можно скорее.
Веревки, по которым Кант залез на стену, были на месте, и несколько гладиаторов и лучших воинов-арабов, выбранных Аяксом, чтобы сопровождать его, один за другим забрались на глинобитную стену и тихо спустились снаружи. Когда последний из них исчез в темноте, Аякс дернул Канта за рукав римской туники, надетой на нем.
— Что теперь?
— На поле есть пересохший оросительный канал, — ответил Кант, показывая на еле различимые линии на пшеничном поле. — Пойдете за мной как можно более скрытно. Там два поста римлян, по сто шагов в каждую сторону от канала. Когда минуем их, канал соединится с другим, более глубоким. Там вода, так что идти придется медленно. В четверти мили дальше — кавалерийский патруль. Когда я проходил мимо них по дороге в храм, они укладывались спать. Коновязь недалеко от канала, у нее трое часовых. Если спросят пароль, я отвечу. Я знаю пароль, назначенный на эту ночь. Мы набросимся на них прежде, чем они что-то поймут. Потом вы возьмете лошадей и уедете, командир.
— А ты не поедешь?
Кант покачал головой.
— Если я вернусь к правой стороне храма прежде, чем меня хватятся, то все будет в порядке. Пока что моя легенда вполне работает. Нет причин думать, что они догадаются, кто я такой. Так что я смогу еще послужить вам и вашим союзникам. — В темноте блеснули его зубы, когда он улыбнулся. — Это лучшее представление в моей жизни. Жаль только, другие актеры Рима не видят, и я не получу должного признания.
— Признание? Будь доволен, что их здесь нет, — ответил Аякс и улыбнулся. Похлопал шпиона по плечу. — Пошли.
Кант пошел первым, и вереница темных фигур, низко пригнувшихся к земле, начала пробираться к краю поля. Звуки схватки позади, с противоположной стороны храма, начали утихать — Гепит приказал воинам отступить обратно в храм. Выйдя на поле, Аякс постарался идти как можно тише, не шурша колосьями пшеницы. Они продвигались вперед мучительно медленно, и Аякс уже начал опасаться, что рассветет раньше, чем они уйдут от вражеских солдат на безопасное расстояние. Наконец Кант спустился в неглубокий пересохший канал, и они пошли быстрее. Звук голосов заставил Аякса остановиться, но потом кто-то рассмеялся, и разговор продолжился тихо и беззаботно. Гладиатор двинулся дальше. Канал постепенно становился глубже, а затем присоединился к другому, еще более глубокому и наполненному водой. Кант пошел первым, спустившись в воду и двинувшись вперед, стараясь не плескать водой. Остальные вошли в воду следом, вплотную к камышу, росшему вдоль канала.
Внезапно Кант поднял руку, давая знак остальным остановиться. Еле слышный шорох камыша стих вдали, наступила тишина, прерываемая лишь шарканьем копыт по земле и тихим ржанием. Аякс повернул к Кариму и махнул ему рукой. Они подошли к Канту.
— Это здесь, — сказал шпион.
— Что ж, хорошо, — ответил Аякс, обнажая меч. — Мы разберемся с часовыми. Как только покончим с ними, остальные займутся патрульными, пока те спят. Ясно?
Все кивнули, обнажая оружие, и предводитель мятежников первым вышел из воды сквозь стену камышей. Остановился и огляделся. Коновязь была справа, лошадей привязали к веревке, натянутой между двумя пальмами. Позади них разговаривали двое часовых, невдалеке на земле виднелись темные фигуры их товарищей. Некоторые храпели. Еще дальше ходила взад-вперед одинокая фигура. Аякс показал на нее.
— Этот — твой, Карим. Обойди вон там и заставь его замолчать. Я сосчитаю до ста, и мы пойдем на двух других.
Карим кивнул и, опустившись на землю, медленно пополз мимо спящих римлян. Миновал растущие рядом несколько финиковых пальм и растворился в темноте. Аякс мерно сосчитал до ста и толкнул Канта.
— Пошли.
Они поднялись и вышли из камышей, оказавшись на неровной дороге, идущей вдоль канала. Аякс выпрямился во весь рост и пошел к часовым у коновязи. Те продолжали разговаривать и заметили его лишь в самый последний момент. Один из них резко повернулся и опустил копье, увидев два силуэта, появившиеся из темноты.
