Путь меча - Чейни Дэвид (книги онлайн полные .TXT) 📗
С этого дня Фумио избегал связей с женщинами. Он заново отстроил замок, ничего больше в нем не меняя, и довольствовался ролью богатого дяди племянниц и племянников, которые появлялись на свет у его более удачливых родственников.
Перед тем, как Йоши уехал в Киото, Фумио обучил его приличествующим мужчине занятиям: охоте, фехтованию и стрельбе из лука, а также внушил ему не ведающую сомнений преданность тому строю жизни, частью которого он был. Вся власть принадлежала императору, определенные общественные классы по праву рождения стояли выше других. Йоши был племянником даймио — полновластного владельца десяти тысяч чо, непререкаемого главы местной знати. Независимо от тайны, связанной с его рождением, Йоши, во всяком случае, был дворянином и потому старался вести себя так, как, по его убеждению, полагалось вести себя дворянину.
Прикусив кончик кисточки, Йоши смотрел на сады и раздумывал о тех шести годах, которые он прожил в столице, — удивительных годах, проведенных главным образом в занятиях каллиграфией, поэзией, танцами, в изучении искусств.
Его раздумье было прервано негромким кашлем. Позади стояли Айтака и Нами.
— Какая прекрасная каллиграфия, — промолвила Нами, вытянув шею и глядя из-за плеча Йоши. Это было выражением дружбы.
Йоши опустил кисточку, взял свой вечный веер и знаком пригласил их сесть рядом. Нами была одета в голубое платье поверх лилового одеяния. Ее волосы, спускавшиеся до середины спины, были украшены драгоценностями и схвачены посередине жестким белым шелковым бантом. Сердце Йоши забилось при виде нее.
— Спасибо, Нами, это очень любезно с твоей стороны, — сказал он церемонно, сдерживая наплыв чувств, которые грозили прорваться. Он покраснел под слоем пудры и румян. Было необходимо скрыть свои переживания. Судьбу Нами уже не изменить, он только причинил бы ей боль, если бы признался в своей безнадежной любви.
— Извини, я вчера так устал, что не мог поговорить о твоей свадьбе. Теперь в нашем распоряжении целое утро, и ты можешь рассказать мне о твоем будущем муже и о предстоящем празднестве, — сказал он с притворной теплотой.
Аристократические свадьбы совершались согласно определенной традиции. Предполагаемый жених «втайне» приходил к будущей жене и оставался с ней до рассвета. Если все происходило согласно правилам, на следующее утро являлся посланный с любовными стихами. Посланника осыпали подарками в знак благодарности невесты.
Следующую ночь жених опять «тайно» проводил у нее. Хотя семья знала о его посещении, о нем открыто не говорили.
Вскоре после этого семья невесты угощала жениха рисовым печеньем в комнате невесты и считалось, что брак вступил в силу. Затем составлялось официальное письмо отца или опекуна невесты, и через несколько дней устраивалось праздничное угощение. На нем священнослужитель совершал обряд очищения, и чета обменивалась чашами с вином. Этим заканчивался свадебный ритуал.
Нами уже прошла большую часть церемонии.
— Я так счастлива, — воскликнула Нами, светясь радостью, — моя судьба складывается так удачно. Князь такой ласковый и терпеливый жених. Он меня уже дважды навестил на этой неделе. Он прислал мне такие прекрасные стихи после нашей первой ночи. Он сильный, мужественный… лучшего я бы желать не могла. Мы официально закончим церемонию в ближайшие дни.
Ее восторг показался Йоши острым ножом, вонзившимся в его сердце. В отчаянии он взглянул на Айтаку и увидел, что и тот был огорчен предстоящей свадьбой сестры. Йоши сумел овладеть собой. Лицо его превратилось в любезную и невыразительную маску.
— Я рад, что смог приехать вовремя. Мне только жаль, что я не смогу видеться с тобой теперь, когда ты будешь замужем, — сказал он с напускной небрежностью, приглаживая волосы.
— Не бойся, Йоши. Я не собираюсь превратиться в рабыню в замке Чикары. Я не следую старомодным обычаям. Я не уйду с головой в хозяйство, как твоя мать.
Айтака улыбнулся в первый раз за все это время.
— Уж можешь быть спокоен за мою сестрицу, — сказал он. — Она ни за что не поддастся тирании Тайра.
Йоши был раздосадован этой ненужной политической оценкой, но ответил:
— Надеюсь, ты прав. Я был бы безумно огорчен, если бы наша давнишняя дружба пришла к концу. — Он поправил свое светло-зеленое платье, лениво обмахнулся веером и переменил мучительную для него тему разговора.
— Один из нашей компании отсутствует, — сказал он. — Где кузен Санемото? Я и вчера его не видел, а когда спросил о нем дядю Фумио, он не ответил на мой вопрос. Что-нибудь случилось?
Айтака смущенно переступил с ноги на ногу и повернулся к сестре.
— Скажи ему ты, — произнес он. — Если я буду рассказывать, он подумает, что во мне говорит предубеждение.
Нами вздохнула.
— Дядя Фумио не хочет говорить о Санемото, потому что он страшно огорчен его поступком. Видишь ли, два с лишним года тому назад наш кузен принял имя Генкай и стал одним из бонз в Сейкен-джи.
— Санемото? Генкай… бонза! — Йоши взволнованно обмахивался веером. — Просто не могу поверить! — Растерянность Йоши была понятна: самые ранние его воспоминания были связаны с Санемото, в течение многих лет они были ближе друг другу, чем родные братья.
Санемото стал сиротой вскоре после своего появления на свет. Его мать, старшую сестру князя Фумио, и отца, мелкого государственного чиновника, убили бродяги-бандиты по пути в провинцию Кай — место, назначенное отцу для службы распоряжением правительства. Бандиты пощадили только младенца и старую полуслепую няню, а всех других путников ограбили и убили. Няня, до конца верная долгу, протащилась, спотыкаясь, с ребенком на руках, почти сорок миль и упала у ворот замка Окитсу.
Это произошло осенью 1147 года, за два года до рождения Йоши. Князь Фумио взял к себе ребенка, сразу полюбившегося ему, и относился к нему как к родному сыну. Таким образом, с тех пор как Йоши с громким криком появился на свет, он рос рядом с Санемото. Трудно было представить себе детей более несхожих характерами, но дружны они были как родные братья.
Поскольку у Санемото не было родителей, которые бы его сдерживали, он был беспокойным ребенком, вечно протестовавшим против распоряжений старших. Йоши наоборот, подобно хамелеону, следовал любому образцу, который ему указывали. Всегда послушный, он старался угодить матери и дяде. Санемото же был вечным бунтарем: верить в заветы дяди Фумио и императора ему было недостаточно, ему хотелось чего-то более высокого.
Йоши признавал авторитет Санемото. Он огорчался и ревновал, когда, по мере того как Санемото взрослел, он стал проводить больше времени с детьми служащих замка, подходящими ему по возрасту. Однако дружба с этими детьми не мешала ему втягивать маленького Йоши в запрещенные проделки, они вечно приводили в смущение слуг и ставили охрану в трудное положение. Непоседливость и шаловливость были просто средством скрыть неуверенность, но Йоши никогда не задумывался над тем, что скрывается за блестящими глазами Санемото и его вечно смеющимся ртом. В течение своего детства Йоши старался удовлетворять требованиям, налагаемым его окружением. Он не был склонен к анализу и легко верил всему, что ему внушали. Его ум был поглощен раздумьями о неизвестном отце и тщеславными импровизациями относительно его будущего положения при дворе. Разве он мог понять, что бунтарство Санемото было обусловлено стремлением найти более глубокий смысл жизни, более достойный источник власти?!
Чуждый подобным стремлениям, Йоши удивился тому, что Санемото обрил голову и принял имя Генкай.
— Он никогда не интересовался религией, — сказал Йоши, покачав головой. — Бонза! Что это с ним стряслось?
— У него изменилось отношение к миру, — сказала Нами. — После твоего последнего приезда он стал еще беспокойнее, чем раньше. До того как он нашел монахов в Сейкен-джи, он был как потерянная душа. Как только он обратился к Будде, он совершенно переменился. Он стал спокойным, его не мучили сомнения. Вскоре он отказался от мира и обратил свои силы на борьбу с помещиками. Он стал говорить крестьянам, что перед Буддой все люди равны.
