Митридат - Полупуднев Виталий Максимович (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗

Он подъехал ближе, боясь ошибиться. Но сомнения рассеялись. Это она, – но какая! Полураздетая, запыленная, немытая! Кто надел на нее эти старые кожаные скифские шаровары и постолы с мужской ноги?.. А руки, ее белые руки были обветрены, опалены солнцем, покрыты ссадинами!

– Евпория, это ты? – дрогнувшим голосом окликнул он.

– А кто же еще! – ответила женщина неприветливо, откидывая рукой волосы, упавшие на лоб.

– Как ты попала сюда?

Она поглядела на него отчужденно и неприязненно, как на человека, задающего праздные вопросы. Ответила язвительно, с горечью:

– Благодаря твоему подарку – накидке, которая принадлежала Миксту, рабу Парфенокла!

– Как так?

– Очень просто. Микст бежал, а хозяин мой Клитарх появился в его накидке. Подумали, что он помогал рабу бежать, а накидку взял в уплату за это!

– Ай-ай!.. Ну, что же дальше?

– Дальше? Жабу-Клитарха схватили и бросили в темницу. Хотели казнить, но пощадили. Лишили гражданства на время.

– Жаль, что не навсегда! Но при чем ты?

– А при том! Когда заимодавцы узнали, что Клитарх схвачен, то кинулись делить его добро! За долги! Мой домик разграбили, служанку Дидону увели, а меня заставили таскать камни. Теперь я черная рабыня!.. Тьфу!

Она отвернулась от нарядного и сытого Гиерона и сплюнула в сердцах. Ей было невыносимо чувствовать на себе его взгляд, ее мучили стыд за свою внешность и обида на безжалостную судьбу, которая низвергла ее в бездну беспросветного горя. Что ему надо, этому противному, самодовольному слуге, преуспевающему около хозяина? Не он ли повинен в том, что она оказалась в каменоломне?.. Не его ли подарки приносят несчастье?.. Краска залила ее лицо. Гиерон заметил, что она выглядит не хуже, чем раньше. Видимо, тяжелый труд, недоедание и скотские условия жизни еще не успели сломить ее сильной натуры.

Неясные мысли замелькали в голове сметливого слуги. Неожиданно он рассмеялся.

– Ты что, насмехаешься? – досадливо огрызнулась женщина, оправляя свой неприглядный наряд. – Блюдолиз хозяйский! Что тебе до черной рабыни!..

Но Гиерон не слушал ее. Следуя внезапному решению, он хлестнул коня и поскакал вперед. Поравнявшись с хозяином, зашептал ему торопливо:

– Господин, утром ты говорил, что царевичу надоели «козочки» из храма Афродиты Пандемос?..

– Ну, говорил, а ты подслушал?.. Чего тебе?

– А вот вернись назад, посмотри, как воспитанную и прекрасную Евпорию заставили таскать тяжелые камни!.. А она за свою красоту и здоровье заслужила лучшей участи! Если ее вымыть в бане и нарядить в заморское платье, она сойдет за наложницу самого Митридата!

Гиерон хитро сощурился, глядя в глаза Асандру.

– Ну, и что тогда? – спросил тот.

– Ты угодишь царевичу, и благо тебе будет за это!

– Гм…

Оба отстали от кавалькады и опять оказались у каменоломни. Асандр посмотрел на рабыню в кожаных рваных штанах и хотел обругать слугу за неудачную шутку. Но женщина выпрямилась и посмотрела на них ясными глазами. Асандр невольно остановил взор на свежем, красивом лице и пушистых волосах, оттеняющих молочную шею.

– Погляди на ее стан, – подсказал Гиерон. – Пряма, как кипарис!

– Кто она? Откуда?

– Рабыня пьяницы Клитарха, прозванного Жабой! Он берег ее как зеницу ока!.. Хотел продать за большие деньги и поправить свои дела!.. Но когда он был схвачен за связи с беглыми рабами, она попала в каменоломню, вместо того, чтобы украшать собою дом богатого хозяина! Это все равно, как если бы взять драгоценный камень и заткнуть им дырку в полу дома!

– Ты говоришь мне правду?

– Сущую правду, господин, смею ли я врать тебе?

Они удалились. Но Евпория заметила, что Гиерон что-то предпринял для улучшения ее положения. И почти не удивилась, когда ее бывший дружок появился опять, теперь в сопровождении двух вооруженных всадников.

– Волею наместника! – важно сказал он, поднимая руку. – Рабыня по имени Евпория отныне взята служанкой во дворец! Эй, Евпория, бросай лопату и следуй за мной!

Теперь он разглядел начальника стражи, видного детину, в котором узнал ранее знакомого ему Митрааса. Бывший сотник отбывал здесь наказание, ночевал в мазанке, обедал с воинами у костра, рассказывая им о своей жизни при дворе великого царя. Он наметил Евпорию себе в подружки на следующую ночь и, услышав голос Гиерона, заупрямился, требуя отложить исполнение приказа на завтра. Гиерон скривился с надменностью и спросил многозначительно:

– Ты, доблестный воин, как я вижу, соскучился по деревянной кобыле и ясеневым палкам! Изволь, ты получишь то и другое еще до заката солнца! Или ты глух и не расслышал, что я действую именем царевича-наместника Махара?

Евпория послушно размотала тряпки на руках и пошла рядом с конем Гиерона, сопровождаемая завистливыми взглядами толпы невольниц. Раздосадованный Митраас изругался им вслед, но перечить не посмел.

«Гиерон стал важный, как военачальник, – подумала смягченная Евпория. – Он не забыл нашей дружбы!.. Напрасно я обидела его!»

И взглянула на него с уважением и надеждой, поражаясь его изворотливости и умению использовать обстоятельства.

Послание Митридата, написанное искусными переписчиками на дорогом пергаменте, явилось неожиданностью, оно сразу изменило обстановку.

До этого покорение Фанагории и Танаиса вкупе со всеми землями, к ним прилегающими, было основным требованием Митридата и входило в его замысел подчинения всего северного побережья Понта Эвксинского. Теперь он повелел прекратить воинственные речи и бряцание оружием. Более того – он приказал установить дружественные связи с этими городами, так же, как и с воинственными племенами, обитавшими к востоку от пролива. И развивать торговлю с ними. При этом не требовать за товары высоких цен, дабы привлечь сердца греков и варваров. А князей племен и лучших людей за проливом одарить ценными подарками, используя для этого те сокровища, которые отправлены на Боспор в трюмах кораблей Асандра.

Хлебную дань с Боспорского царства царь велел взыскивать в прежнем размере – сто восемьдесят тысяч медимнов пшеницы в год, что составляло четыреста пятьдесят тысяч пудов! Да еще двести талантов серебра в слитках!.. Это была тяжелая повинность, выполнимая с трудом. Она истощала хозяйство Боспора и легла очень тяжким грузом на плечи боспорских хлеборобов. Недовольство год от году разрасталось, ропот подневольных пахарей и стоны обездоленных рабов становились громче с каждым днем. Махару неоднократно намекали, что он должен считаться с настроениями черного люда и нуждами городов. Но он отмахивался с досадой. Для него Боспор был всего лишь понтийской колонией, взятой Митридатом на меч. Побежденные должны молчать и терпеливо трудиться на благо победителя!.. Ему грезились впереди великие победы над Римом, власть его отца над миром, которая в будущем перейдет по наследству в руки достойного!.. Это он, Махар, унаследует великую империю Митридата, станет царем над царями и будет обожествлен, подобно отцу-государю! Ради этого Боспор должен потерпеть. Боспорцы потом получат свою долю привилегий в могущественной державе Ахеменидов, властелином которой предстоит быть ему, Махару!