Сын света - Жак Кристиан (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Приобщившись к повседневной жизни храма, Рамзес заметил, что священное и насущное существовали здесь нераздельно, даже если между ними была четкая граница. Когда фараон, находясь в святая святых, обращался к божественному, материальный мир больше не существовал, однако потребовался гений архитекторов и скульпторов, чтобы возвести это святилище и заставить камни говорить. А царь, благодаря стараниям крестьян, приносил в дар невидимому самые изысканные плоды и яства.
В храме не открывали никакую абсолютную истину, никакая догма не замыкала мысль в фанатическом поклонении; место воплощения духовной энергии, каменный корабль, неподвижность которого была лишь видимостью, этот храм очищал и изменял, творя культ божества. Сердце египетского общества было живо любовью, объединяющей божество с фараоном, и питало людей этой любовью.
Рамзес много раз возвращался в галерею предков, где проводил долгие часы, расшифровывая имена царей, которые построили его страну, подчиняясь закону Маат. При храме находились захоронения монархов первых династий. Здесь лежали не только мумии, помещенные в вечные жилища Саккары, но и их невидимое и нетленное тело, без которого существование фараона было бы невозможно.
Внезапно царевич ощутил, что возложенная на него обязанность может раздавить его, ведь он был всего лишь восемнадцатилетним юнцом, влюбленным в жизнь, с сердцем, пылающим всепоглощающим пламенем, но он не чувствовал в себе силы занять свое место в ряду этих гигантов! Насколько же он был неосторожен и тщеславен, собираясь взойти на трон, занятый сейчас Сети!
Рамзес забылся в своих мечтах, Абидос возвратил его к реальности; это было главной причиной того, для чего отец привел его сюда. Кто и что, кроме этих величественных могил, могло показать ему его ничтожность?
Регент покинул храм и направился к реке. Пришло время вернуться в Мемфис, взять в жены красавицу Исет, собрать своих друзей и объявить отцу, что он отказывается от своего поста регента. И раз его старший брат так хочет царствовать, почему бы не предоставить ему эту возможность?
Погруженный в свои мысли, Рамзес сбился с дороги и оказался в полях, в низине Нила. Раздвигая тростник, который мешал ему идти дальше, Рамзес вдруг увидел его.
Длинные висячие уши, ноги, толстые, как столбы, коричнево-черный окрас, жидкая бородка, рога, сходящиеся концами в форме шлема со стальными наконечниками: дикий бык стоял неподвижно и смотрел на него с тем же напряжением, что и четыре года назад.
Рамзес не отступил.
Теперь настала очередь быка, наделенного высшей силой природы царя зверей, указать ему его судьбу. Если он бросится на него, порвет рогами и затопчет, египетский двор недосчитается одного царевича и легко найдет ему замену. Если же он подарит ему жизнь, она уже больше не будет принадлежать царевичу, и он обязательно докажет, что достоин этого дара.
46
Менелас был почетным гостем на многих приемах и праздниках. Елена соглашалась появляться там вместе с ним и везде непременно вызывала всеобщие симпатии. Что до греков, они уже успели слиться с местным населением и, соблюдая все законы страны, вели себя тихо, не вызывая пересудов.
Этот успех был присвоен Шенару, дипломатические качества которого оценил весь двор; в то же время критиковали, правда осторожно, поведение регента, который и не пытался скрыть свою враждебность по отношению к царю Лакедемона. Рамзесу не хватало гибкости и терпения соблюдать приличия; не было ли это очередным доказательством его неспособности править страной?
С каждым днем Шенар вновь завоевывал потерянные позиции; долгое отсутствие его брата, который был в это время в Абидосе, предоставляло ему свободу действий. Конечно, он не обладал этим титулом, но вел он себя, как и подобает настоящему регенту.
Хотя никто не осмеливался осудить решение Сети, многие придворные все же спрашивали себя, не ошибся ли он с Рамзесом. Младший сын выделялся своей статью и энергичностью, но достаточно ли было этого, чтобы стоять во главе государства?
Конечно, это было всего лишь небольшое замечание; но скоро осуждение зазвучит гораздо громче, и каждая мелочь тогда окажется на пользу Шенару. Старший сын царя хорошо усвоил урок: Рамзес — опасный противник. Чтобы одолеть его, придется атаковать со всех сторон одновременно, не позволяя ему опомниться. Так что Шенар взялся за свое темное дело с остервенением и настойчивостью.
Основной этап его плана только что был преодолен: двое из греческих офицеров были приняты на службу в охрану царского дворца. Другие наемники, уже занимающие определенные посты, сойдутся с ними, и вместе они составят мятежную группировку, которая окажется полезной в решающий момент; может быть, даже один из них окажется в рядах личной охраны регента! При поддержке Менеласа Шенар сумеет этим воспользоваться.
Со времени появления царя Лакедемона судьба улыбалась ему. Оставалось подкупить еще одного из врачей царя, чтобы получить достоверные сведения о состоянии здоровья правителя. Конечно, на вид Сети чувствовал себя не слишком хорошо, однако не стоило доверять видимости, она часто оказывалась обманчивой.
Шенар не желал внезапного ухода из жизни своего отца, поскольку его стратегический план не был еще отработан до конца. В противоположность тому, что думал пылкий Рамзес, время действовало не в его пользу. Если судьба даст Шенару шанс поймать его в свои сети, которые он плел месяц за месяцем, регенту не выбраться, он в них запутается и задохнется.
— Красиво, — признал Амени, перечитав первую песнь «Илиады», которую он записал под диктовку Гомера, сидя под его лимонным деревом.
Поэт с пышной копной седых волос на голове уловил некую недомолвку в интонациях своего слушателя.
— Что тебе не нравится?
— Ваши боги слишком похожи на людей.
— Разве в Египте не так?
— В рассказах сказителей — да, иногда, но это всего лишь развлечение, церковь учит другому.
— Но что ты, юный писарь, знаешь об этом?
— По правде сказать, немного; но я знаю, что боги — это созидательные силы, и их энергия должна направляться осторожно и только знающими людьми.
— Но я же рассказываю эпопею! Эти боги ничего из себя не представляют. Какой герой сможет сравниться с моим Ахиллом или Патроклом? Когда ты узнаешь об их подвигах, тебе не захочется читать ничего другого!
Амени не стал возражать, но остался при своем; подобная восторженность была свойственная греческим поэтам. Египетские старцы предпочитали восхвалять скорее мудрость, нежели резню, пусть даже речь шла о великих битвах, но все же не ему, юному писарю, было воспитывать гостя, да еще более старшего по возрасту.
— Давно уже регент не навещал меня, — пожаловался Гомер.
— Он сейчас в Абидосе.
— В храме Осириса? Говорят, там посвящают в великие тайны?
— Это правда.
— Когда же он возвращается?
— Не знаю.
Гомер пожал плечами и отпил своего пьянящего вина, сдобренного анисом и кориандром.
— Окончательное изгнание.
Амени вздрогнул.
— Что вы хотите сказать?
— Что фараон, разочарованный неспособностью своего сына править, сделал из него священника, приговоренного остаться в храме Абидоса. При таком религиозном народе, как ваш, это, вероятно, самый лучший способ избавиться от того, кто начинает мешать.
Амени был расстроен.
Если Гомер был прав, личному секретарю уже никогда больше не увидеть своего Рамзеса. Он хотел бы спросить, что думают об этом его друзья, но Моис находился в Карнаке, Аша в Азии, а Сетау в пустыне. Один, запуганный, он пытался прогнать свой страх, с головой погрузившись в работу.
Его сотрудники собрали впечатляющее количество отрицательных рапортов, скапливавшихся на полках в его кабинете, однако, несмотря на тщательные поиски, имя владельца ненадежной мастерской, производившей бракованный чернильные палочки, все еще не было найдено. Об авторе письма, убедившего царя и его сына отправиться в Асуан, тоже ничего не было известно.
