Атаман Платов - Корольченко Анатолий Филиппович (книги без сокращений txt) 📗
Наполеон сидел в кресле за столом. Пред ним маршал Даву, высокий, надменный. Именно из-за этого Наполеон его и недолюбливал. Даву теперь возглавлял авангард армии. Он говорил, что люди крайне утомлены, голодны, ночью не имеют теплых укрытий, многие больны и почти все обморожены. Они на пределе человеческих сил, а потому передвижение совершается не столь быстро, как хотелось бы.
— Все, что вы сказали, мне известно, — отвечал Наполеон. — Как бы ни было трудно, необходимо возможно скорей добраться до границы, вырваться из этого ада с его морозами, метелями, бесконечными нападениями русских. Авангард должен безжалостно уничтожать всех, кто станет на вашем пути. Но вначале вы должны занять Борисов. Находящиеся там наши силы слишком слабы, чтобы оказать сопротивление тридцатитысячной армии Чичагова. Нам важен мост через Березину, который находится в городе. В нем наше спасение, а потому я требую от вас невозможного: держать мост до подхода наших главных сил.
— Я сделаю все, как вы велите, или умру, — Даву картинно склонил голову.
— В вашей смерти нужды нет. От вас требуется выполнить приказ.
Пригнувшись, чтобы не задеть головой о притолоку, вошел Бертье, начальник штаба. Неслышно ступая, приблизился к столу и молча положил лист бумаги. Наполеон с неудовольствием взял его, прочитал и изменился в лице.
— Русские вошли в Борисов? Захватили мост? А что же Домбровский? Что он доносит?
— Он отступил под превосходством сил.
Наполеон стукнул кулаком по столу, подошел к высокому Даву и, глядя ему в лицо, прошипел:
— Завтра же город и мост должны быть наши.
— Слушаюсь, ваше величество!
Он знал, что в гневе император жесток. И помнил слова, сказанные 27-летним Наполеоном заслуженному и многоопытному Ожеро, когда вступил в командование Итальянским фронтом. Тогда он, совсем так же как сейчас, подошел к Ожеро и тихим голосом предупредил храбреца: «Генерал, вы ростом выше меня на целую голову, но если не выполните мой приказ, я немедленно устраню это различие». Даву тоже был ростом выше на целую голову.
В ожидании сурового разговора тут же находился Ней. Он знал, что Наполеон не простит ему разгрома арьергарда у Красного и сдачи Орши.
— Ней! А ведь вас Платов бьет. Бьет как мальчишку! И как это вы, маршал Франции, терпите такое? Извольте сделать так, чтобы армия спокойно перешла через последнюю преграду, реку Березину. Это для вас наиглавнейшая задача.
— Я сделаю, как вы повелеваете, мой император.
Ней не стал говорить, что корпус его разбит. Он упросит Бертье дать ему в арьергард другие части и побольше кавалерии и орудий, с помощью которых он сможет сдержать рвущиеся вперед русские войска.
Авангардная дивизия армии Чичагова 10 ноября подошла к Березине, с ходу атаковала польский батальон из дивизии генерала Домбровского и, отбросив его, захватила мост и город. Неприятель подтянул силы, и сражение разгорелось. Обе стороны понесли немалые потери, но положение не изменилось.
На следующий день подошел французский авангард Даву. Воспользовавшись превосходством сил, он оттеснил русских и сумел взять город. Французы бросились к мосту, но он на глазах запылал. Даву попытался прорваться сквозь огонь, однако русские солдаты метким огнем поражали всех, кто к мосту приближался.
12 ноября в сопровождении свиты Наполеон появился у Березины. По реке шло «сало» — предвестник ледостава, курился туман. Из воды торчали обгоревшие опоры моста. На противоположном берегу маячили разъезды. Едва свита приблизилась, как по ней ударили из ружей, над головами прошелестели ядра.
— Ради бога, скорей от реки! Здесь небезопасно! — взмолилось окружение Наполеона.
— Есть ли где броды? — спросил Наполеон Даву.
— Севернее Борисова, у деревни Студянки имеется брод, — опередил с ответом армейский инженер. — Но разве пройдешь по нему в такую стужу! — С утра термометр показывал почти двадцать градусов, мороз обжигал.
— Здесь делать нечего. Ведите к броду.
Небольшая деревенька Студянка располагалась на левом, возвышенном берегу, от нее к реке тянулась пробитая в снегу тропа.
— Вот тут и брод, — указал инженер.
За рекой простиралась заболоченная низменность, укрытая снегом. Вдали стоял лес. Невооруженным глазом были видны у опушки позиции и скрытые за валом орудия.
— И здесь русские, — с досадой произнес кто-то из свиты.
Наполеон знал, что сил у Чичагова достаточно, чтобы сорвать переправу. А начинать надо, иначе — конец!
— Так вот, генерал, — обратился Наполеон к инженеру. — Два дня сроку, чтобы здесь было два моста: один для пехоты, второй — для артиллерии и обозов. И еще, Бертье, нужно сделать так, чтобы русский адмирал поверил бы, что мы намерены переправляться через реку южней Борисова. — Наполеон перевел взгляд на карту, внимание его привлекла деревня Шебашевич. — Внушите русским, будто бы там мы будем строить мосты. Подтяните туда батальоны, начните заготовку леса, ночью запалите костры.
— Я понял, — преданный императору Бертье склонил голову.
На следующий день Чичагову донесли, что французы стягивают к Шебашевичам войска и там же заготавливают лес и что по ту сторону реки всю ночь светились огни. Сколько было костров и людей, сосчитать не смогли: левый берег высокий, не просматривается.
После такого сообщения у Чичагова отпали все сомнения относительно места переправы французских войск. Он принял решение направить к Шебашевичам главные силы своей армии. У Борисова оставался небольшой отряд, и еще один отряд генерала Чаплица занял оборону севернее города, против деревни Студянки. Командиров Чичагов предупредил, чтобы по первому его приказу снимались и шли на юг, к главным силам.
До назначения командующим Молдавской армии Чичагов возглавлял морское министерство, но там он не проявил себя, однако сумел войти в доверие императора. Александр, поддавшись остроумию и обхождению адмирала, умевшему к тому же довольно свободно изъясняться по-английски и французски, не нашел лучшей кандидатуры на этот пост. Позже Наполеон назвал морского полководца слабоумным адмиралом, а русский баснописец И. А. Крылов сочинил о нем басню «Щука и кот». 1813 г…
13 ноября вечером генералу Чаплицу донесли о сосредоточении французских войск, о том, что они продолжают прибывать. А в это время от Чичагова пришел приказ сниматься с занимаемых позиций и идти на юг. Генерал Чаплиц не стал его выполнять. Для выяснения обстоятельств он направил на противоположный берег три казачьи сотни, приказав им захватить француза из офицеров и управителя помещичьего имения в Студянке. Они-то уж наверняка знают, что там творится! Отряд возвратился в час ночи, прихватив языков и управителя. Они заявили, что на реке уже почти готовы два моста и утром начнется переправа.
В 7 часов утра, перед рассветом, на правый берег Березины переправились французские егеря, застрельщики. По ним ударили картечью, заставили отойти. Но тут французы выкатили пятьдесят своих орудий и подавили малочисленную русскую артиллерию. Вскоре французы переправились на противоположный берег и стали расширять захваченный плацдарм. Морозы сковали льдом болота, сделали их проходимыми и облегчили неприятелю осуществить свой замысел.
А на левом берегу творилось невообразимое. С каждым часом прибывали все новые и новые колонны и толпы тех, кто в походе сопровождал армию. Огромное, насколько охватывал глаз, пространство было запружено войсками, толпами беженцев, обозами, артиллерией. Все жаждали как можно скорей перебраться через реку. Наполеон приказал сжечь принадлежащие генералам и маршалам экипажи, фургоны, пролетки, до отказа набитые награбленным добром, и они запылали.
За два дня смогли переправиться около десяти тысяч человек, вдвое больше оставалось на левом берегу, когда послышались выстрелы русских. Обезумевшие от страха люди бросились к спасительным мостам, началась давка слышались стоны, мольбы, проклятия. Не стало ни друзей, ни братьев, каждый думал только о себе.