Олег Рязанский - Дитрих Галина Георгиевеа (онлайн книга без .txt) 📗
– В каком смысле?
– В прямом. Когда-то эту землю вместе с Ельцом завоевал Чингизхан. Шло время и эта территория досталась Тохтамыш-хану, и поскольку Тохтамыш-хана победил ты, значит земля стала твоей и Елец тоже твой! А ты взял и сжег свое законное имущество!
– Я покорил множество стран: Хорезм, Ургенч, Кухистан, Иран… Что мне никому неведомый Елец? Впереди лежат новые земли и города!
– Не торопись, эмир, даже Чингизхану не хватило жизни завоевать весь мир! Зачем тебе нужно так много земель?
– Наш великий пророк Мухаммад говорил: когда много всего – это хорошо.
– А наш Иисус Христос говорил: “какая польза человеку, если он обретет весь мир, а душе своей повредит?” Моя бедная душа стонет и стенает, видя сожженный Елец, а, ведь, тебе с Ельца полагалась прибыль – десятая часть со скота и другого имущества…
– Что ты прицепился к Ельцу? – рассердился эмир Тимур и приказал расстелить на земле кусок шелка с вышитыми на нем лесами, дорогами, реками, степями и городами… – Смотри внимательней: на карте Москва есть, Рязань есть, а Ельца нет!
– Если Ельца нет, то почему ты его сжег?
– Что мне Елец, лучше взгляни на земли, которые я топтал своими конями! Семиречье с озерами Балхаш, Сасыккуль, Алакуль топтал! Мавераннахр с реками Амударьей и Сырдарьей топтал! И Багдад, и Тебриз, и Шираз, и море Каспийское тоже топтал!
Слуги тимуровы бесцеремонно вклинились меж ними, бросили на землю ковер, на ковре расстелили дастархан, на дастархане симметрично поставили чайники с чаем и подносы с горками изюма из винограда сушеного на ветру, на солнце, в тени, на жаровне, на лозе, под всплески арыка… сдобренного толченым в пыль миндалем, положительно влияющим на слабое зрение Тимура, взирающего на приготовления к чаепитию с презрительно оттопыренной как у верблюда нижней губой. Откуда-то с небес слетел ловчий сокол и положил к ногам Тимура добычу – зайца с распоротым животом. Потом, с гордо поднятой головой, покорно сел хозяину на плечо, внимая хозяйской песне:
– … и Дамаск я брал ассиро-вавилонско-навуходоносорский! И армяногрузинские города Арзрум, Шемаху, Тифлис брал! И Москву тоже возьму!
Расхвастался, аж, уши вянут. Слаб на похвальбу человек: хоть князь, хоть мразь… После чая опивочного эмир Тимур решил щедрость показать:
– Разжалобил ты меня сильно, Ольг-Ван, и поскольку в соправителях моих очислился, то для восстановления твоего-моего Ельца даю тебе “суюргалиш” – эмирское пожалование в виде полусотни нагаечников из Ногайской Орды и десятка верблюдов!
Тимур-Тамерлан, возможно, ожидал выражения благодарения на восточный манер: демонстрации символического целования конца чалмы либо носка остроконечно загнутых туфель… Однако, церемония благодарения не состоялась. Олег Рязанский не развесил уши, пожал плечами дипломатично и не упустил случая воспользоваться дармовой подмогой, даже конь его радостно взбрыкнул копытом:
– С такой силой Елец-город за неделю отстроить можно, если ты, эмир, к обещанному распорядишься добавить еще полсотни нагаечников с топорами, пилами, бичевой, арканами, кормовой едой на прокорм людей с живностью и за дело возьмется князь елецкий… Кстати, где он?
– В колодках. За оказанное мне сопротивление.
– Отпусти его, эмир, иначе кто построит Елец и соберет для тебя дань-подать? Или ты, эмир, хан всех ханов, сам станешь ясачным сборщиком?
– Город невозможно восстановить за столь малый срок!
– А ты, эмир, попробуй! Развяжи елецкому князю руки, отдай верблюдам с ногаями соответствующие распоряжения, а мы, чтобы не мешать им своим присутствием, отправимся на это время поразвлечься, поохотиться…
– На кого? – с ходу заглотнул охотничью наживку эмир Тимур.
– Выбирай: на зубра, на лося, вепря, медведя, мамонта…
– О мамонте впервые слышу, каков он?
– Слона видел?
– А как же! Зверь величественный!
– Так вот, мамонт вроде слона, только размером больше и весь поросший густой рыжей шерстью, а клыки – во-о! – и углядев охотничий блеск в глазах собеседника, спросил, – когда отправимся на охоту? Сегодня?
– Завтра. С рассветом.
Для охолождения разгоряченных разговорщиков, дастарханщик принес птичье молоко, не то павлинье, не то пингвинье. В стаканчиках из томленого временем согдийского серебра из рудников в верховьях Зеравшана. Отведав, князь рязанский поморщился. Выудил из седельной сумки походную фляжку. Плоскую. Серебряную. С тиснением затейливым. Обнаруженную в размыве скифского кургана на крутом берегу Дона. Свинтил пробку:
– Отведай, эмир, нашего пития. Настоящего, холодненького… – и, плеснув в Тимуров стаканчик с гравировкой согдийского мастера с горы Муг, подал с поклоном.
– О-хо-хо, горячо как! – отреагировал Тимур, оценив холодное содержимое.
– Наше народное достояние! Накося, закуси огурчиком. Соленым, хрустким, вертикально стоячим с прошлого года в дубовой кадке. Самая лучшая закусь в мире!
Как мог ублажал Тимур-Тамерлана князь рязанский, стараясь заполучить хоть какую-нибудь зацепку для осуществления своего замысла…
Тем временем дастарханщик принес блюдо с горками сушеных абрикосов и пояснениями для урусского гостя:
– Самаркандский урюк! Более тридцати разновидностей: кошефи, джавони, махтоби… с привкусом сливы, хурмы, аниса… цвета заходящего солнца, осеннего неба, звездной пыли… с дынным оттенком, с персиковым…
Промеж еды и питья Тимур-Тамерлан внедрял в разговор свою излюбленную военную тему:
– Перед атакой я повелел выдавать сардарам-войнам узаконенные боевые и в первую очередь передовикам-налетчикам для подхлестывания воинского азарта. Настоящий воин не может долго жить без военных действий, иначе потеряются навыки и от безделья у него испортится характер. Поэтому я должен обеспечивать воина работой, достойно оплачивая их нелегкий труд.
Ну, как не вспомнить Инструкцию Петра Первого учрежденному им Сенату: “Денег как возможно больше собирать, понеже деньги суть артерия войны”.
Напоследок Тимур-Тамерлан продекламировал свое знаменитое Уложение: “…и чтобы у каждого воина наготове было четыре рода вооружения – лук, 30 стрел, колчан с чехлом для лука и щит. Чтобы у каждых двух воинов было по свободной заводной лошади, а у десяти по 1 палатке, по 2 заступа, по 1 мотыге, по 1 серпу, по 1 пиле, по 1 топору, по 1 шилу, по 100 иголок, по полбатмана бичевок амбарного веса, по крепкой шкуре и котлу… Чтобы в походе всякий съедал в месяц один ман муки и никто не пек ни хлеба, ни лепешек, ни лапши, довольствуясь лишь похлебкой.” Очень суровое Уложение…
Назавтра, чуть свет отправились на охоту. На мамонта. Через неделю возвернулись. Без мамонта, но с бивнем. Его, двухметровой длины, долго и тщательно выковыривали ножами и саблями из крутого берега Дона. [26]
Глядя на угрюмое лицо Тимура, Ольг Иваныч предложил:
– Не повторить ли через денек охотничью забаву с псами гончими, с птицами ловчими на отпрыска левиафана?
– Что за зверь?
– Наполовину змей, наполовину крокодил, из глаз искры мечет, из ноздрей дым и язык раздвоенный…
На сей раз Тимур не заглотнул наживку:
– На мамонта ходили, а результат?
– Для настоящего охотника не добыча важна, а намерения, предвкушение и процесс охоты…
Взъехали на взгорок охотнички и видят: стоит во всей красе на реке Сосне город Елец на своем прежнем месте, окантованный частоколом, рвом и земляным валом! У Тимура-Тамерлана от удивления глаза на лоб вылезли… [27]
Умная ложь предпочтительней глупой правды
Походный шатер Тимура дрогнул – на пороге возникли две женские фигуры, с головы до ног укутанные в черные покрывала, лишь для глаз и рта оставлены отверстия. Следом смущенная охрана, с поцарапанными лицами:
26
В 1769 г. в описании природных ресурсов Рязанской губернии кроме торфа и железной руды фигурировала и “Мамонтова кость”. В 1985 г. был найден осколок бивня длиной около метра, который хранится под стеклом в музее г. Ряжска.
27
Петр Первый во время посещения Соловецкой обители привез из Москвы на Большой Заяцкий остров заранее срубленную церковь во имя Первозванного апостола, собрал церковь и освятил. (В.Ларионов, Скифская Русь, М. 2009 г. стр.441–444) В 1551 г. по повелению Ивана Грозного, в Устюге была срублена деревянная церковь и перевезена в разобранном виде в только что построенный г. Свияжск возле Казани. В 1782 г. Вознесенскую церковь, что находилась в рязанском селе Селезнево, решено было перенести в г. Спасск и перевозка была осуществлена “в целиковом виде на катках”. (Из публикации Н. Бочковой “Спасительный свет земли Спасской” в журнале “Панорама города”, № 19, 2010 г.)
