Океанский патруль. Книга первая. Аскольдовцы. Том 2 - Пикуль Валентин (книги серии онлайн .txt) 📗
– Да, между прочим, с моря вернулся миноносец «Летучий»…
– Опять миноносцы! – погрозила она ему пальцем.
– Нет, вы послушайте, это очень интересно.
– Ради такого дня, как сегодня, прощаю. Говорите.
– «Летучий» таранил немецкую подлодку и вернулся в базу с вмятиной на форштевне. Вы представляете себе…
В дверь неожиданно постучали.
– Входите! – крикнул Пеклеванный, досадуя, что ему помешали продолжить разговор.
Вошел Мордвинов, неся на вытянутых руках поднос с тарелками.
– Проба праздничного ужина, – заявил он, пристально посмотрев на Артема и Вареньку.
– Хорошо, иди, – сказал лейтенант.
Матрос, угрюмо ответив «есть», вышел. Варенька кивнула вслед:
– Не знаю, какой он дальномерщик, но санитар он прекрасный. Что мне особенно нравится в нем, так это исполнительность и скромность.
– Однако, – заметил Артем, – орден он получил за подвиги не в лазарете, а на мостике. Впрочем, когда я встретил его впервые, то никогда бы не подумал, что Мордвинов может быть настоящим лихим матросом. Я помню, даже профитилил его за нерасторопность.
– Он действительно неуклюжий, – согласилась Варенька. – Но все старается, трудится. И все у него выходит так трогательно!.. Матросы над ним даже смеются. Говорят, что он влюблен и ухаживает за мной.
– Подчиненный должен держаться в рамках официальных отношений. Так учит устав.
– Что я слышу! – пошутила девушка. – Вы, кажется, – недовольны тем, что в меня, может быть, действительно влюблены?
– Нет, – сердито отозвался Артем, – просто я вижу в этом признак недисциплинированности. А каждый недисциплинированный матрос – это брак в работе офицера. Так как прямым начальником Мордвинова являетесь вы, Варенька… простите, что я вас так называю…
– Ничего, называйте.
– …то это брак в вашей работе.
– Благодарю вас, – притворно кротко вздохнула Варенька, – я постараюсь исправиться.
Артему вдруг стало смешно. «А все-таки, – подумал он, – девушка, конечно, чудесная и… и, может быть, напрасно я…»
– Как же вы собираетесь исправиться? – быстро спросил он.
– Очень просто, – ответила Варенька. – Теперь я сама влюблюсь в Мордвинова и тогда, при условии, что моим прямым начальником являетесь вы, это будет брак уже в вашей работе, Артем… простите, что я вас так называю…
– Да называйте, пожалуйста…
– Так вот. И хочу заверить вас сразу, что этот брак вы не сможете устранить никакими способами, ибо если уж я кого полюблю, то это – навсегда.
– Вот как? – удивился он и почему-то вспомнил лицо Мордвинова: широкое, с толстыми губами, с узкими, будто постоянно заспанными глазами.
«Нет, она шутит», – подумал Артем и повторил:
– Вот как?
– Да, вот только так. А сейчас давайте исполним одно из требований устава корабельной службы: снимем пробу с ужина.
– Я, – сказал Артем, – готов помочь в этом деле.
Варя рассмеялась:
– Только вот беда: предмет моих будущих восторгов принес нам одну ложку…
– Ужин хорош, – сказал Прохор Николаевич. – Только передай коку, чтобы он не боялся класть в суп перец, а то его совсем не чувствуется… Тарелки можешь унести. Давай журнал!
Мордвинов протянул командиру судовой «Журнал пробы», заранее раскрытый на нужной странице.
– Сегодня суббота, – сказал Рябинин. – Та-а-ак… А где же подписи врача и моего помощника?
– Они… еще пробуют.
– Хм… Ну, ладно, я расписываюсь.
Возвращая журнал, он мельком, но проницательно взглянул в лицо матроса своими светлыми острыми глазами.
– Ты молодец! – неожиданно сказал он, и Яков понял, что командир, обычно скупой на похвалу, поздравляет его с наградой. – Хорошо вел себя в драке с миноносцами!.. Дальномер все время давал точную дистанцию, и наши снаряды ложились как раз на линии немецкого строя… Молодцом!
– Разрешите идти? – спросил Мордвинов, снимая со стола поднос с посудой и захватив под локоть журнал.
– Обожди, – Рябинин, набивая трубку махоркой, что-то обдумывал. – Ты что? – вдруг спросил он. – Болен, не высыпаешься?.. Или раньше салогреем сидел, потому и был здоровым?.. Смотри, как сдал за последнее время! Что же это ты, а?..
– Спасибо, товарищ старший лейтенант. Но я не болен и сплю как положено, а просто… так что-то.
Прохор Николаевич сердито засопел трубкой.
– Я, конечно, не знаю, что и как там у тебя, – сказал он, растягивая слова, и было видно, что ему не очень-то хочется вести этот разговор. – Только советовал бы я тебе, парень, влюбляться на берегу, а не на «Аскольде».
Мордвинов зло блеснул глазами.
– Разрешите идти, товарищ командир? – повторил он.
Рябинин еще раз внимательно взглянул ему в лицо:
– Иди.
И матрос порывисто шагнул в дверь.
Сняв трубку телефона, командир «Аскольда» соединил свою каюту с судовым лазаретом.
– Пеклеванного! – сказал он Вареньке, даже не спрашивая, там помощник или нет, и, когда Артем взял трубку, Прохор Николаевич строго произнес: – Ты, лейтенант, что-то очень часто проверяешь – нет ли пыли в лазарете. Лучше бы поднялся на мостик – скоро подойдет катер контр-адмирала…
Сайманов прибыл на «Аскольд» в половине седьмого. Вместе с ним на палубу патрульного судна поднялись несколько штабных офицеров. Приняв рапорты, контр-адмирал сразу спустился в нижнюю палубу, где был выстроен одетый «по первому сроку» экипаж «Аскольда». Поздоровавшись с матросами и поблагодарив их за службу, Сайманов велел помощнику командира корабля дать команду «смирно».
Пеклеванный громко скомандовал:
– Смирррна-а!..
Контр-адмирал развернул перед собой кожаную папку.
– Слушай приказ, – нараспев, сурово сдвинув брови, сказал он. – «Приказ о награждении личного состава патрульного судна „Аскольд“ орденами и медалями Союза ССР…»
В наступившей тишине слышны были вздохи котлов, за переборкой, где-то глубоко в трюме ухала питьевая донка, да шумело за бортом море.
– «От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР, – начал читать Сайманов, – за образцовое выполнение боевого задания командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные доблесть и мужество в бою с численно превосходящим противником, встреченным в открытом море при сопровождении союзных транспортов, награждаю орденами и медалями…»
После вручения боевых наград контр-адмирал сказал:
– Товарищи матросы, старшины и офицеры! Партия, народ и правительство высоко оценили ваши первые боевые действия. Эти награды, врученные вам сегодня, можете носить с честью!.. Я надеюсь, – продолжал он, немного помолчав, – что патрульное судно «Аскольд» и впредь будет нести свой вымпел незапятнанным, и, если это потребуется, аскольдовцы будут драться до последнего матроса, а последний матрос будет драться до последней капли крови!..
И аскольдовцы дружно грянули в ответ:
– Уррра-а-а!!!
Сайманов, вскинув руку к фуражке, поднялся по трапу на верхнюю палубу. Рябинин пригласил его остаться на праздничный ужин, но контр-адмирал, поглядев на часы, отказался:
– Мне, старший лейтенант, надо еще встретить МО-216. Беридзе снова побывал в норвежских фиордах…
Когда катер контр-адмирала отошел от борта, Рябинин поднялся в рубку, где его ждала пачка свежих семафоро- и радиограмм. Не желая задерживать команду, он передал по переговорной трубе, чтобы вечер начинали без него. Трубу оставил открытой, и до слуха иногда доносились голоса матросов, звон расставляемой посуды и музыка радиолы.
Он соединил свою каюту с берегом – позвонил жене.
– Ирина, – сказал он, – сегодня я приду ночевать домой. Можешь меня поздравить: мои ребята получили сегодня награды и обалдели от счастья. Мне кажется, кое-кому дали лишнего, а кое-кого, может, и обидели. Но за боевые действия ведь не будешь ставить отметки по пятибалльной системе! Это вопрос сложный…
Она спросила – как он?
– Я? – ответил Рябинин. – Я получил «звездочку». Да, конечно, хорошо. Но мне – только ты не смейся – завидно матросам, которые получили медали Ушакова и Нахимова. Для моряка это как-то торжественнее. Знаешь – цепи, волны, якоря, адмиралы… Ну, ладно. Я приду позже. Пока. Целую…
