Яик – светлая река - Есенжанов Хамза (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Когда Абдрахман закончил, Сулеймен заметил:

– В нашем ауле много сознательных джигитов, которые могут войти в эту группу.

– Пополнять группу надежными людьми – ваше дело. Вы сами хорошо знаете, кого можно взять, кого нельзя…

Абдрахман выехал из аула Халена, когда на востоке еле-еле забрезжил рассвет.

Глава девятая

Как ни велика степь, новости в ней распространяются неуловимо быстро. Вечером состоялась сходка, на которой выступали хаджи Жунус и Абдрахман, а на следующий день об этом уже знали все окрестные аулы. Дошел слух и до старшины Жола. Старшина ездил к дальним кочевкам собирать налог. Едва он вернулся домой, как его жена Бахитли накинулась на него:

– Какой из тебя старшина! Скоро вместо тебя народом управлять будет Хален. Собрания проходят у Халена, начальство, приезжая, останавливается у Халена, за советами обращаются к Халену, если что нужно написать – к нему же идут! Всякие земельные споры решает он, учитель. А что ты?.. Вместо куйека [87] тебе повесили эту войлочную сумку, что ли?!..

Жол спокойно выслушал жену. Возражать ей было не только бесполезно, но и страшно. Она могла поднять такой крик, что сбежались бы все соседи, и тогда ничем не унять ее, опозорит на весь аул, никого не постесняется. Старшина хорошо знал буйный и несговорчивый характер жены. Когда Бахитли, нашумевшись вдоволь, наконец смолкла, Жол вышел из дома, подседлал коня и поехал к Кадесу разузнать подробности, как и что было на сходе. Хитрый Кадес всегда и во всем искал выгоду: при встречах со старшиной расхваливал его, говорил ему приятное, выспрашивал у него разные новости и затем с упоением передавал их каждому встречному, выдавая себя за очень осведомленного человека. «Старшина Жол был в таких-то аулах… А в уезде случилось то-то и то-то…» – басил он скороговоркой.

Увидев Жола, Кадес и на этот раз не преминул сказать ему несколько лестных слов. Но старшина был серьезен, строг и сразу же приступил к расспросам. Кадес, не подозревая, для чего это нужно старшине, подробно рассказал, как происходил сход, о чем говорили народу Абдрахман и хаджи Жунус.

Старшина слушал внимательно и старался запомнить каждое слово. Чтобы скрыть свое волнение, он беспрестанно закладывал в нос табак, громко чихал и чмокал губами. К кумысу почти не притрагивался, чем немало удивил Кадеса. «Верно говорила жена: виновник всех беспорядков в степи – Хален, – подумал Жол. – К нему приезжают всякие проходимцы и сеют в народе смуту. Сам не платит налогов и людям не велит. Давно уже его аул должен выделить четырех джигитов на службу, а где они? Отсиживаются в юртах… Здесь тоже без него не обошлось. Во все дела вмешивается, как волостной управитель. Погоди, и на тебя узда найдется! Сход собрал, народ против власти восстанавливал?.. Ответишь за эти штучки. Большевик?.. Конечно, большевик…» Желая как можно больше узнать о Халене, он стал расхваливать его перед Кадесом:

– Наш Халеке – умный человек, говорить хорошо умеет. Наверное, у него даже в Оренбурге немало друзей?.. Ну, а этот его друг, который на сходе был, из Теке, говоришь? А кто он такой, не знаешь?

– Хорошо не знаю, а по разговорам выходит, что был большим начальником в Теке. Всем народом, говорят, избирался… О нем знают и в Оренбурге и в Саратове.

– Абеке, что ли, его зовут?

– Да.

– Его, наверное, знают и в Петербурге и в Москве? Так он вам против царя говорил? – спросил Жол, весь превратившись в слух. «Кто против царя, тот, конечно, и против хана».

В разговор вмешался Кубайра, давно ненавидевший старшину:

– Жол, сколько лет ты служишь старшиной? Поди, теперь и сосчитать трудно, а? Изворотливый ты человек!.. У нашего Ескали есть альчик: как ни бросай его, всегда ложится на спину – беспроигрышный альчик. Смотрю я на тебя – здорово ты похож на этот альчик. При царе был старшиной, при Керенском был… Наверное, будешь старшиной и при большевиках, которые прогнали и царя и Керенского? Будешь, конечно, сумеешь поладить!

Жол не понял: то ли откровенно говорил Кубайра, то ли насмехался? «Ты тоже, наверное, большевик? – подумал старшина про Кубайру. – Ну погоди, доберемся и до тебя!» Он решил втянуть в разговор Акмадию, который никогда не утаивал, что знал, любил похвалы и был словоохотлив с начальством.

– Акмадия, ты, разумеется, больше всех осведомлен, кто такой Абеке, которого даже в Петербурге знают? В Москве и Петербурге знают Бахитжана – это понятно. Но откуда могут знать Абеке?..

Акмадия, скрывая улыбку, покрутил усы.

– Абеке такой же известный человек, как и Бакен. Его фамилия Айтиев. Вчера мы сами видели: на той бумажке, которую читал нам учитель, сразу за Бахитжаном стояла подпись Айтиева, – проговорил Акмадия, с превосходством глядя на одноаульцев. – Кадес, ты говоришь, что Жол опять будет старшиной? Едва ли. Как он может стать старшиной, если его народ не изберет? Слыхал, что Абеке вчера говорил: старшина теперь будет избираться всем народом. Женщины тоже будут принимать участие… Они-то ни за что не согласятся избрать Жола. Разве не твоя Капиза кричала утром: «Пусть только Жол потребует с нас налог, половником отхлестаю его по лысине!..» Эх, теперь ему трудно будет снова попасть в старшины.

Жол побагровел. Он знал, что Акмадия не шутит, а говорит то, что действительно слышал. Это встревожило старшину. «Больше ничего, пожалуй, от них не выпытаешь, надо кончать разговор и уезжать».

– Кого избрать старшиной, я думаю, не будут спрашивать у долгогривых баб!.. Ладно, вот что, джигиты, вы должны сегодня же уплатить налог. Поняли? Кубайра, дай мне свою кобылу, хочу съездить в горный аул. Моя пристала, пусть хоть денек-два отдохнет. В горном ауле у меня срочное дело… Вернусь, отдам, а в волость уже на своей поеду.

Кубайре не хотелось отдавать кобылу старшине, и он не задумываясь солгал:

– Сам завтра утром поеду в город, погоню на базар скот. Почему не попросишь у Нигмета? У него много свободных коней и кобылиц, да разве такие, как у меня? Справные!..

– Я и так почти каждую неделю беру у него коня, просто уже неудобно – все у Нигмета.

– У Нигмета и Шугула хватит лошадей для твоих разъездов. Чем просить у бедняка его единственную клячу, на которой он ездит на базар и возит сено, следовало бы тебе побольше нажимать на богачей, – решительно сказал Кубайра.

Кадес и Акмадия встревожились, поняв, что Кубайра не хочет дать старшине свою кобылу для поездки в горный аул. Акмадия, боясь, что старшина теперь станет просить лошадь у него, быстро поднялся и, направляясь к выходу, сказал:

– Совсем было забыл, что меня Халекс вызывал к себе. Заговорился тут с вами…

– Кубайра, я прошу у тебя кобылу, а ты мне советы даешь. К чему эти слова? Я знаю, что делаю. В конце концов, нельзя же только у одних баев брать лошадей!.. – воскликнул Жол, желая казаться справедливым.

– Сознайся, боишься острого языка Шугула и воловьих глаз Нигмета? Конечно, у бедняка всегда легче выпросить лошадь, потому что его можно припугнуть. А ты попробуй припугнуть Шугула!.. – раздраженно проговорил Кубайра.

«Раньше только учитель Хален да хаджи Жунус перечили мне, – подумал Жол, – а теперь и эти!.. Откуда они набрались такой смелости?..» Старшина любил запугивать – люди боялись и выполняли его требования.

– Что-то уж очень голосистым ты становишься, Кубайра, – сказал старшина, прищуривая глаза. – Как я понимаю, ты не только не хочешь дать мне кобылу, но и намекаешь на что-то… В горный аул я могу сходить и пешком, но запомни: кривого выправляют, буйного укрощают!

Кадес искоса поглядывал то на Кубайру, то на Жола, он видел, что начинается ссора, и, желая предотвратить ее, примирительно заговорил:

– Вы шутите или всерьез? Кубайра, напрасно ты говоришь, что старшина боится Шугула, это вовсе не так. А вы, Жол, не принимайте его слова так близко к сердцу – он ведь просто шутит… Скажите лучше, думает ли волостной управитель заглянуть в наши края или нет?