Трагедия русского офицерства - Волков Сергей Юрьевич (читать книги бесплатно .txt) 📗

В ходе боев на фронте случаев захвата крупных групп офицеров было не много (9 ноября 1918 г. у Кунгура попало в плен 12 офицеров 7-й Уральской пехотной дивизии., 19 января 1919 г. у с. Дворецкое — офицеры 2-й Сибирской пехотной дивизии., 27 января у ст. Чайковская — 17 офицеров и т. д.). Но в ходе зимнего отступления 1919–1920 гг. после падения Омска (14 ноября 1919 г.) до перехода через Байкал (март 1920 г.) потери пленными были значительны (особенно под Красноярском, где пленено 60 тыс. человек [992]; по некоторым мнениям у Красноярска потери были не меньше 90 % всей движущейся массы, включая и беженцев [993]). Из Красноярска командованием 5-й красной армии было отправлено в Приуральский военный округ 1100 пленных офицеров (причем в Екатеринбург прибыло 465, а остальные умерли от тифа в дороге) [994]. В форте Александровск в марте 1920 г. сдались 2 генерала, 27 офицеров и 1600 казаков Уральского войска. С атаманом Толстовым на юг ушло только 214 чел., в т. ч. 53 офицера (большинство пожилых: штабных и тыловых должностей); после отделения групп капитана Решетникова, полковника Сладкова, полковника Еремина (вырезана киргизами) и ген. Моторного осталось 163 чел. дошедших до Ирана [995].

Кроме того, не меньшее число офицеров, отстав от своих частей, распылилось, растворившись в массе населения. В общей сложности таких насчитывалось до 20 тыс. чел… Общее число убитых военнослужащих определяется примерно в 50–60 тыс., умерших от болезней — 70–80 тыс., следовательно, офицеров среди них (принимая во внимание их удельный вес в армии) могло быть 6–7 тысяч. Из Владивостока морем и из Южного Приморья через китайскую границу к 2 ноября 1922 г. эвакуировалось до 20 тыс. чел., среди которых до 14 тыс. военнослужащих. Считая и тех, что отошли из Забайкалья в августе 1920 г. и в Приморье не попали и тех, что отошли в Синцзян (из состава Южной армии) и не были в последующем захвачены красными, т. е. до 10 тыс. чел. (см. последнюю главу), общее количество эмигрировавших офицеров составит примерно 7 тыс. Таким образом, из общего числа 35–40 тыс. офицеров, воевавших в белой армии на Востоке, погибло около 20 %, примерно столько же эмигрировало и свыше 60 % взято в плен и распылилось, оставшись в России [996].

Борьба русского офицерства против антинациональной власти не ограничивалась белыми фронтами. Уже в первые месяцы большевистской власти в крупных городах развернулась деятельность тайных антибольшевистских организаций, постепенно сплачивавших вокруг себя опоминающихся от апатии офицеров. Организации эти создавались самыми разными антибольшевистскими силами — от монархических до эсеровских, но во всех них основной костяк составляли офицеры. В целом их можно разделить на четыре типа: 1) «политические» организации различного толка с активным участием офицеров, 2) чисто офицерские организации «общебелогвардейского» характера, 3) вербовочные (в т. ч. и созданные непосредственно руководством добровольческого движения) — для отправки офицеров и добровольцев в белые армии, 4) организации, состоявшие главным образом из офицеров, мобилизованных в Красную Армию и служащих в различных штабах и управлениях, связанные с белым командованием (появились несколько позже). Выше уже рассматривались те из них, которые послужили базой возникновения фронтов Белого движения.

Численность подпольных организаций в начале 1918 г. по всей стране составляла около 16 тыс. чел. [997] Но в большинстве случаев дело велось неумело, и организации часто становились жертвой провокаторов, иногда их губило составление списков своих членов [998]. Кроме того, «представлявшие реальную силу офицерские организации ждали руководства и указаний со стороны политических группировок, а эти последние спорили об «ориентациях», о формах будущего устройства России, писали записки и совещались с иностранцами. Одни ставили на немцев, другие — на союзников, но никто… на себя самих. Офицерские организации искали возглавителей и ожидали решений политических центров. Центры ничего решить не смогли, а офицерские организации так и не выступили…». Единственным исключением в центре страны стал созданный в феврале 1918 г. савинковский «Союз защиты Родины и свободы». Какие цели и программу он имел, свидетельствует приговор по делу А. П. Перхурова, который обвинялся в том, что «в целях идейного объединения местных организаций выработал и распространил программу организации, в которой ближайшей задачей поставлено свержение существующего правительства и организация твердой власти, непреклонно стоящей на страже национальных интересов России, воссоздание старой армии с восстановлением прав старого командного состава с целью продолжения войны с Германией». То есть это была та программа, которая идейно сплачивала все офицерские организации, независимо от политических пристрастий. Кроме того, Савинков создавал «союз», выдавая себя за полномочного представителя Алексеева и Корнилова, использовав удостоверение члена Совета при ген. Алексееве [999]. Штаб-квартира «Союза» находилась в Москве, с отделениями в других городах (в Казани ее представлял служивший в Красной Армии фон дер Лауниц, в Муроме — Григорьев и т. д.). В штаб «Союза» входили кроме известного Савинкова полковники А. П. Перхуров, Я. Бредис, военврач Д. С. Григорьев. В организации состояло несколько тысяч офицеров, из которых были сформированы полки и бригады. Общая их численность определяется по разным данным от 2 до 5 тыс. («причем последняя цифра ближе к действительности») [1000], называются также цифры около 3 тыс., около 5 тыс. [1001]; имеются данные, что к концу мая удалось привлечь в организацию до 6,5 тыс. офицеров в Москве и 34 провинциальных городах [1002], некоторые в этих 34 городах без Москвы насчитывают более 5 тыс. офицеров [1003]. В одной Москве в пехоте числилось 400 офицеров. В определенные дни на московских бульварах устраивались смотры: члены организации в назначенное время по одному проходили мимо памятника по бульвару, имея на одежде условный знак. Рядовые члены организации не могли знать более 3–5 чел. Командующим всеми боевыми отрядами был назначен генерал-лейтенант Рычков при начальник штаба полковнике Перхурове. Активными членами «Союза» были генералы Веревкин, Карпов, Афанасьев, полковники Филипповский, Томашенский, капитан 2-го ранга Казарновский, штабс-капитан Благовещенский, поручики Попов, Кутейников, Шрейдер, Веденников и др.

Предполагалось одновременно поднять восстания в Москве, Ярославле, Челябинске, Рыбинске, Муроме, Калуге и других городах. Насколько серьезно было поставлено дело, свидетельствует тот факт, что даже после случайного провала и арестов руководителей организация сохранилась и смогла обеспечить выступления в ряде городов. После того, как 29 мая в Москве было арестовано 13 офицеров, занятых разработкой оперативных планов, ЧК смогло выйти и на других членов руководства и произвести новые аресты, а, овладев паролем, начать аресты и в других городах. Наиболее тяжелый удар был нанесен в Казани, где был схвачен в полном составе весь штаб местного отделения «Союза» и штаб офицерский организации генерал-майор И. И. Попова, связанной непосредственно с ген. Алексеевым. Все офицеры, схваченные в Москве и Казани (около 600 человек) были расстреляны в начале июня. Но большинству членов организации удалось перебраться в Поволжье. 7 июля произошло восстание в Рыбинске (где в организации состояло до 400 офицеров), а на следующий день в Муроме (где им руководили полковник Н. Сахаров и убитый в тот же день поручик А. Мальчевский), подавленные после кратковременного успеха [1004].