Бросок на Альбион - Торопцев Александр Петрович (книги полностью TXT) 📗

Великая битва. В ней участвовало около 30 тысяч нормандцев и приблизительно столько же англосаксов. Силы были равные. Но ничьей в том сражении быть не могло. Это знали все. И барды в том числе. И всем хотелось победы.

Первую атаку воины Гарольда отбили.

Они отбили вторую атаку.

Рыцари устали. Лучники Вильгельма несколько раз выходили на позицию, обстреливали снизу вверх противника. Трудно стрелять снизу вверх – никакие песни не помогают.

Неслась громкая песня сверху под дикий свист стрел и шум дротиков. Усатые воины стояли стойко на Сенлаке. Воины с бритыми затылками карабкались вверх. Совсем недавно некоторые из тех и других сражались в одном войске. Добродушно шутили над усами и затылками: теперь они дико ненавидели друг друга. Еще одну атаку отбили защитники Сен лака, защитники Англии.

Казалось, им осталось совсем немного, чтобы одержать победу. В войске Вильгельма зародилось сомнение. В любую минуту оно могло разрушить войско рыцарей и пехотинцев. С огромным трудом епископу Эду удалось спасти дело. С булавой в руке встретил он бегущих по ежевичной долине воинов, остановил их. В это время под Вильгельмом убило коня. Не успел он пересесть на другого, как услышал страшный ропот:

– Дюка Нормандии убило!

– Взгляните, рыцари! – крикнул Вильгельм уже на втором коне. – Я еще жив! И милостью Божьей мы победим! Вперед, на Сенлак!

Но и эту атаку отбили англосаксы. Сражались они прекрасно. Лучнику-нормандцу удалось ранить Гарольда в глаз. Король продолжал руководить боем. На его глазах погибли братья Леовфин и Гурт – он продолжал битву. Нормандцы откатились по склону вниз. Победа была близка. Она вскружила голову королю. Он рванулся вперед, повел людей в атаку.

Конница англосаксов растянулась длинной лентой по склону, затем по узкой долине. Как резинка растянулась, натянулась конница Гарольда, и вдруг с флангов перерезали ее две колонны рыцарей, и по авангарду атакующих ударили, подбадриваемые епископом Эдом, рыцари с копьями наперевес.

Контрудар был настолько неожиданным, что Гарольд, сраженный могучим воином наповал, не успел понять, что его провели, как мальчишку: Вильгельм не прощал кому бы то ни было подобных ошибок. Может быть, и хорошо, что король Англии ничего не понял. Он скакал в упоении к своей великой победе, был уверен в ней и… одержал победу, не сделав никому зла.

Но сколько его соотечественников погибло в той битве?

Как считают специалисты по подсчету мертвых тел, с той и с другой стороны погибло на Сенлаке по 15 тысяч воинов. Эту цифру можно было бы и не вспоминать, но она может подсказать многое тем, кто любит задавать себе разные вопросы.

Король Гарольд погиб. Вместе с ним погибла та Англия, которую любил сын Годвина, народы которой он мечтал сделать счастливыми.

ОТ СЕНЛАКА ДО ЛОНДОНА

Битва еще не закончилась, еще звенела сталь мечей в разрушенном укреплении саксов на склоне Сенлака, а на поле боя появились очень довольные воины с прочными длинными шестами. Ходили они по заваленному трупами склону, снимали с мертвых саксов кольчуги, нанизывали их из рукава в рукав по две кольчуги на шест, срывали с погибших золотые кресты, другие ценности и попарно, взвалив палки на плечи, спускались вниз. Чем-то они в этот момент напоминали охотников. Или баб с коромыслами или с корзинами стиранного белья. Такой же неспешный ход, усталые движения, чувство выполненного долга в глазах.

Вильгельм отнесся к этому спокойно. Он хорошо знал людей. Люди ему были нужны. Дело он затеял на Альбионе великое, какое не смог сделать до него никто. Дюк Нормандии, в отличие от многих, кто в порыве искренних чувств, назвал и называет битву на Сенлаке при Гастингсе исторической, считал ее лишь началом трудной упорной войны. И поэтому он лишь довольно улыбнулся, увидев спускавшихся со склона воинов.

Пусть собирают кольчуги врага. Пусть. Битва закончилась. Остатки саксов разбежались, поглощаемые быстрой осенней темнотой. И это не страшно. Главное, чтобы рыцари, которые прибыли с ним на Альбион, знали: «Здесь можно поживиться! Здесь можно бедному бакалавру разбогатеть». Это было сейчас очень важно.

Ночь пришла, заполыхали костры. К Вильгельму пожаловали мирные жители, родственники погибших, просили разрешения отыскать на поле боя родных и предать их земле. Дюк был с ними сух: «идите, ищите».

И побрели с факелами люди по склону Сенлака, не дожидаясь утра. Бродили они, росу холодную поливая теплой слезой. Кому-то из них повезло сразу, кто-то бродил по полю до утра, кто-то петлял по склону и весь следующий день до вечера.

Настроение у Вильгельма улучшилось. Мышцы отдохнули от кольчуги и меча, и он даже разрешил найти труп своего заклятого врага, бывшего короля Англии. Конечно же, до этого люди, знавшие Гарольда в лицо, пытались отыскать его в грудах тел, но не смогли. Дюк Нормандии сам видел, как могучий нормандец ударом меча сразил наповал сына Годвина. Почему не нашли его до сих пор? И нужно ли искать?

Нужно! Вильгельм вспомнил легенды о вожде бриттов Артуре, слова ученого Ланфранка о том, что Гарольд может стать «современным Артуром», и… разрешил отыскать тело короля, подумав при этом: «Пусть его похоронят, меньше будет легенд. Не нужны Альбиону легенды. Ему нужен Бог и я».

Три угрюмых человека в длинных черных плащах отправились на Сенлак: двое худых мужчин и одна девушка. Звали ее Эдит. Она любила Гарольда той детской любовью, которая рождается в людских сердцах очень редко. А, может быть, и не так редко. Может быть, гораздо чаще, чем кажется людям, примирившимся с жесткими нравами жизни. Может быть, так любить могут и мечтают многие. Может быть, и любят так многие, да таят это даже от самих себя.

Эдит от себя самой и от Гарольда не таила свою любовь. От людей – таила.

Гарольд распорядился своей и ее судьбой, как человек государственный. Она не обвиняла его. Она бродила по склону Сенлака и даже не плакала. Следом шли два монаха. Они уже не верили в успех. А, может быть, и не хотели, чтобы Эдит нашла Гарольда, вспоминая легенду Артура. У бриттов был Артур. У саксов – будет Гарольд… Эдит бродила по Сенлаку, приседала к очередному трупу, переворачивала его лицом к небу, шла дальше.

Она нашла Гарольда. Она успела!

Не прошло и получаса после того, как тело бывшего короля увезли с Сенлака, Вильгельм узнал о том, что неподалеку от Дувра, под Рюменей, англосаксы разгромили подошедшее с материка подкрепление для нормандцев. Дюк разозлился, выругался, но быстро успокоился, охладел, построил войско и повел его в Рюменей. Атака Вильгельма была неожиданной, жители города не оказали серьезного сопротивления. Вильгельм отдал город на разграбление.

«Нужно наказать клятвопреступников!» – сказал он год назад, и сейчас воины его честно исполняли этот наказ. Рюменейцы в ужасе метались по городу, прятались от жестокого врага в церквях и на кладбищах, нормандцы врывались туда, забывая, что это – святые места, что здесь нельзя убивать. Можно! Святые места не для клятвопреступников. Нашим знаменем является хоругвь Римского папы, у Вильгельма поверх кольчуги висят святые мощи, над которыми надругался король Англии.