Спиридов был — Нептун - Фирсов Иван Иванович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Спиридов коротко кивнул флагману и сел. Через минуту в салоне шел жаркий спор. Предложение Спиридова горячо поддерживали Сенявин, командиры «Варахаила», «Астрахани». Командующий остался доволен советом. Было решено: по приходе к Кольбергу снестись с Румянцевым и действовать решительно и напористо.
Флот в начале августа вышел в море. Корабли, к досаде, встретили сильный встречный ветер, штормовую погоду. По согласованию с Румянцевым, сухопутный десант с артиллерией высадили, не доходя Кольберга, и он двинулся к крепости по берегу. Эскадра с ходу направилась к Кольбергу, а прибыв туда, немедленно атаковала крепость корабельной артиллерией. Сотни трех-пяти пудовых бомб посыпались на нее. Но и неприятель огрызался яростно, не давая кораблям приблизиться для решительной атаки.
«Святой Павел» под командованием Сенявина вместе с кораблями «Варахаил» и «Астрахань» прошел под жесточайшим огнем противника вдоль крепостных укреплений, подавляя метким огнем своих пушек одну прусскую батарею за другой. На корабле взрывом неприятельской бомбы была перебита фок-мачта, начался пожар. Контуженный Сенявин не покинул мостик и до конца боя принудил к молчанию еще одну батарею неприятеля. Целую неделю с небольшими перерывами бомбил русский флот пруссаков, однако действия эти цели не достигали, враг не давал возможности вести прицельный огонь.
Через четыре дня после прибытия под Кольберг, вечером, Полянский вызвал Спиридова и приказал готовить десант, отобрать матросов побойчее.
Скрытно от неприятеля вице-адмирал побывал в лагере сухопутных войск и договорился обо всем с командиром корпуса Румянцевым. По возвращении командующего, ночью 21 августа, на борт флагмана прибыли командиры кораблей. Полянский объявил, что генерал Румянцев одобрил план моряков. Этой же ночью решено высадить десант, чтобы внезапно ошеломить неприятеля.
В заключение адмирал неожиданно высказал свое восхищение от встречи с генерал-поручиком Румянцевым:
— Весьма неординарный генерал, смею вам доложить. Успех его предрешают решительные атаки пруссаков там, где они их не ждут. Главное же, войска свои располагает не как прежде, а собирает их в крепкие батальоны и бригады и громит неприятеля крепким боем по частям. Прежде такого я у армейцев не примечал...
Без ущерба для кораблей можно было отрядить в десант 2000 человек, 51 мортирку, 19 пушек. Командующий флотом зачитал приказ:
«Командующим кораблей и фрегатов, когда будет поведено чинить десант... сажать служителей на палубные бота... патронов чтоб на каждого матроса было отпущено по 50... провианту каждому командующему на свою команду отпустить на две недели. Над оным же морским войском главная команда поручается господину флота капитану Григорию Спиридову, который при оных будет состоять за полковника...»
Под утро десант в 2012 человек, 51 мортирку, 19 пушек со всеми припасами скрытно от неприятеля был полностью высажен и приступил к подготовке штурма Вуншевой батареи — ключа от внешней обороны крепости. Здесь-то и пригодился Спиридову опыт абордажных боев в Азовскую кампанию. Две недели готовил Спиридов отряд к штурму — рыли траншеи, расставляли пушки и мортиры, а затем начали обстрел укреплений неприятеля. По ночам матросы обучались сноровисто взбираться по лестницам и доскам на валы, прыгали в глубокие ямы и тут же выбирались из них по согнутым спинам и плечам товарищей.
Вечером, накануне штурма, Спиридов построил отряд:
— Братцы, ведомо вам, прошлым годом не одолели мы Кольберг, а без него ходу нам далее нет... Нынче впервой отряд матрозкий с солдатами на штурм идет, не посрамим флага нашего морского... Пруссаки хороши за пушками да крепкими стенами, потому, — Спиридов повысил голос, — атаку надобно проделать лихо, по-матрозки; ошеломить пруссака, оседлать его и бросить наземь...
Штурм начался рано, едва рассвело. Молчаливые шеренги матросов и солдат, все убыстряя шаг, с примкнутыми штыками, подбежали к высокой насыпи и начали карабкаться на нее. Тут только пруссаки, не ожидавшие атаки, пришли в себя и открыли беспорядочный огонь. Громкое «ура» покрыло крутые склоны укреплений. Матросы ворвались на гребень бруствера и скатились прямо на плечи орудийной прислуге. Во второй цепи атакующих с обнаженным палашом вместе с матросами ворвался на батарею Спиридов. Увидав поднявших руки пруссаков, крикнул:
— Братцы, пленных не бить!
Атака была настолько ошеломительной, что почти вся орудийная прислуга и офицеры были взяты в плен.
— Канониры, к пушкам! — громко передали по цепи приказ Спиридова.
Пока те подбегали, матросы развернули захваченные орудия в сторону крепости. Через четверть часа в сторону крепости неслись ядра, выпущенные из трофейных пушек. Русские овладели ключом от Кольберга.
Только после боя, разгоряченный, сидя среди утомленных матросов, Спиридов вспомнил о сыновьях, посмотрел на далекий рейд. Вторым в линии, освещенный яркими лучами вышедшего из облаков солнца, красовался «Андрей Первозванный»...
«Как-то Ондрюшка с Олешкой?» Накануне высадки он обнял их и, глядя на вестового, старого матроса Степана, сказал:
— Степушка, поглядывай за ними, а коли корабль пойдет в линию атаки, сидеть им в батарейной палубе, наверх ни-ни. — Поцеловал их. — И сей же час марш в койки почивать.
Когда ребята скрылись за дверью, Григорий Андреевич встал, положил руку на плечо вестового:
— Коли что не так случится, Степушка, вице-адмирал Полянский распорядится обо всем.
Однако все обошлось счастливо, флот салютовал победителям. Оборона крепости наконец была сломлена, и взятие Кольберга теперь было вопросом времени.
Командующий Кронштадтской эскадрой контр-адмирал Мордвинов доносил Адмиралтейств-коллегии:
«...Что же касается до морских войск, высаженных на берег под командой флота капитана Спиридова, порядочным его учреждением во всех сражениях с неприятельскими партиями принимали... а при взятии остовой батареи оный Спиридов со всей морской командой сам был по диспозиции... о чем я довольно и от командующего армией графа Румянцева в бытность мою на берегу неоднократно слышал о храбрых поступках флота капитана Спиридова со всею его командою...»
В сентябре 1761 года командующий корпусом генерал-поручик Румянцев, скупой на похвалы, выдал аттестат Спиридову:
«Я, ниже сего подписавшийся, по справедливости сим засвидетельствую, что от флота г-н капитан и полковник Спиридов, будучи с командою морских солдат и матроз на берегу... при атаке и взятии неприятельской батареи и протчих сражениях... поступал, как надлежит честному и храброму офицеру...»
Наступила штормовая осень, и флот ушел в свои базы, оставив на всякий случай прикрытие с моря. Вскоре Кольберг капитулировал. Путь в Померанию и на Берлин был открыт...
Возвратившись в Кронштадт и Ревель, флот расположился на зимнюю стоянку, начал готовиться к кампании в Пруссии. Предстояло оказать помощь и обеспечение корпусу Румянцева в наступлении на последнюю цитадель Фридриха, Берлин. Как часто бывает: человек предполагает, а Господь Бог располагает, и все опять в земле Русской внезапно перемешалось...
В канун Нового года при дворе и в покоях императрицы царила зловещая тишина, хотя, по календарю, Елизавете исполнилось 52 года. Уже несколько недель она не вставала с постели, и врачи признавали ее положение безнадежным.
В четвертом часу 25 декабря из ее покоев вышел старейший сенатор Никита Трубецкой.
— Ее императорское величество государыня императрица Елизавета Петровна, — в притихшем зале вельможи ловили каждое слово, — изволила в Бозе опочить.
Известие это не было неожиданным для собравшихся сенаторов, генералитета, Синода.
Вокруг дворца выстроилась лейб-гвардия, полки со знаменами.
В придворной церкви зачитали Манифест о провозглашении Петра III императором. Архиепископ Новгородский благословил его. Последовал молебен, присяга и целование руки новому императору. На площади играла музыка, били барабаны, солдаты приветствовали внука Петра Великого.
