Наследники - Федоров Евгений Александрович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Священник подтянулся, окинул ватажка проницательным взглядом.
— Его величество государь Петр Федорович далече пребывает от сих мест. А дела тут вершит его сиятельство граф Чернышев, — твердо ответил иерей.
— Ой ли? Сказывали, тут атаман Зарубин проживает! — разочарованно отозвался Ивашка.
— Молчи! — пригрозил поп. — Вороги его сиятельство кличут Чикой, а нам доподлинно ведомо, что он граф. Веди богатырей! Ко времени подоспели, молодцы!
— Это мы и без тебя, батя, ведаем! — нахмурился солдат. — Дело у нас военное, и команду знаем. Веди!
Ивашка в сопровождении священника повел углежогов в село.
После лесной тишины жигарей поразило многолюдье. Они с удивлением разглядывали село. На улице суетился народ, скакали конные. В домах было шумно. Из окошек и ворот выглядывали любопытные бабы, малые ребята. Сбежавшиеся станичники, в свою очередь, глазели на черных от копоти, оборванных людей.
— Что за черти? Откуда только и взялись!
Но заводчина встретила своих радостно и приветствовала криками, размахивала ушанками.
Грязнов, подбоченясь, выступал на коне впереди своей ватаги. Рядом с ним ехал бомбардир. Ему было лестно и любопытно. Кругом словно в котле кипело. Дворы и проулки были запружены санями, подле галдели люди. На площади перед церковью горели костры: заводчина готовила пищу. Селение походило на великое торжище. Кого только тут не было! Казалось, сюда сбежались со всего Урал-Камня, съехались со степного Яика, собрались даже с дальних лесных углов Башкирии. Больше всего было здесь уральской заводчины. Из многих горных заводов можно было встретить людей: из Белорецка, из Сатки, из Косотура, Миньяра… Их нетрудно было узнать по землистым лицам, по жилистым корявым рукам, опаленным у домен бородам, по сутулости, полученной в результате тяжелого непрерывного труда. Немало встречалось тут и приписных мужиков, беглых, крепостных; они узнавались по убогой крестьянской одежде — рваным зипунам, дерюжным сермягам и лаптям…
Суетились у котлов ордынцы: косоглазые киргизы в верблюжьих бешметах и малахаях. Варили конину скуластые башкиры в остроконечных рысьих шапках. Бродили по улице лихие яицкие казаки — сильные и драчливые станичники, одетые в добрую казацкую справу. Собралась беглая голытьба, гулящие люди, сибирские варнаки и все через край хлебнувшие соленого горя, прошедшие огонь и воду, испытавшие барский гнет, плети, кабалу и тяжелую рекрутчину. Ныне все эти люди шумным потоком устремились в Чесноковку, где становились под знамена Пугачева, верстались казаками. Они прибывали каждый день, увеличивая пугачевское войско.
Ивашка с любопытством разглядывал воинство, и в сердце его крепла уверенность в правоте затеянного дела. «Сермяжная Русь поднялась ноне! Как после этого устоять барам!»
Отец Савва указал на высокий дом:
— Туда веди жигарей. Там сам батюшка граф пребывает.
— Погоди чуток, милый! — тихонько сказал солдат и глазами поманил Грязнова в сторонку. Они отъехали, и бомбардир просительно посмотрел на беглого:
— Родной ты мой, связали мы жизнь нашу одной веревочкой. Ни тебе, ни мне назад ходу нет. Пойдем сейчас к этому самому графу, чую, свой он человек. Вот и скажи ты ему про меня, что я не приблудный сын, а бомбардир, русский солдат. Глаз у меня верный; фрунт держать учен и другим воинским премудростям обучен. Незадарма шпицрутенами секли не раз… Буду верой и правдой служить, но пусть оставят при тебе!
— Добро! — охотно согласился Грязнов. — Быть тебе, Федор, моим военным советчиком и первым бомбардиром.
— Уж не бойся, не подведу! — твердо пообещал солдат.
— Верю, и потому будет так, как просишь!
Они повернули коней к высокому дому. Проехали мостик, переброшенный через незамерзающий ручей, и очутились у строений.
У забора топтались привязанные кони, гомонили толпившиеся казаки. Перед домом стояли две виселицы. Беглый в страхе отвел глаза, по сердцу побежал неприятный холодок.
— Ништо, это только в первый раз страшенно зреть, а после обвыкнется, — угадывая его мысли, успокоил отец Савва. — По чиноположению своему я многих грешных тут напутствую в дальний и необратимый путь. Освобождаю мир от скорпионов. Айда за мною! — вскричал поп и взошел на крыльцо.
В горнице шумно толпились казаки. Они бесцеремонно разглядывали пришедших.
— А куда этот на деревяшке прет! — с насмешкой спросили они.
— Ты не смейся. Без ноги, да с головой! — не смутился бомбардир, отряхнул снег у порога и шагнул следом за Грязновым в избу.
За столом сидел кряжистый бородатый детина в казачьем чекмене. Отец Савва тихонько толкнул Грязнова и поклонился атаману:
— Ваше сиятельство, еще ватага к нам прибыла!
Серыми пронзительными глазами Чика уставился в беглого.
— Кто такие? — строго спросил он.
— Демидовские жигари, пришли под высокую руку государя, — с достоинством поклонился Ивашка.
— Добро! Ко времени подоспели! Садись, молодцы, гостями будете, — радушно пригласил атаман. Казаки потеснились, дали прибывшим место.
Бабы-стряпухи подали на стол миски, полные горячих жирных пельменей. Появились и штофы с вином, поднялся говорок. Атаман налил чары, одну, большую, пододвинул Грязнову.
— Во здравие государя! — поднял чару Чика и поклонился гостям: — Начнем с богом!
Казаки дружно осушили чары. Не отстал и беглый.
— Эк, по всему видать, и ты добрый питух! — весело прищурил глаза атаман. — Это добро. Кто чару пьет, тот и в драке лих… Э, да ты еще не казак! — Он схватил Ивашку за волосы и засмеялся.
Беглый смутился. Сидевший рядом с ним атаман дружески хлопнул его по плечу.
— Ничо, не горюй, друг! Враз в казаки поверстаем! — Он пошарил в углу, достал ножницы. — Нагнись!
Беглый покорно склонил голову. Атаман проворно подстриг его под кружок.
— Ну вот, и казак ныне! — весело произнес Чика. — А теперь выпьем за поверстанного!
— Ваше сиятельство! — вдруг возопил солдат. — А меня что же обошли!
— Да куда тебя на деревянной ноге! — отмахнулся Чика.
Солдат потемнел, просительно посмотрел на Грязнова. Беглый понял и весело сказал атаману:
— То не простой человек. Он первый бомбардир.
— Бомбардир! — изумленно вскричал Чика и уставился в солдата. — Да что ж ты промолчал. Пушкари да бомбардиры у батюшки царя Петра Федоровича ныне первые люди! Верстай и его в казаки! — предложил атаман, и солдату Волкову тоже подстригли волосы под кружок.
В избе стало шумно, гомонили все. Потные от жары бабы-стряпухи проворно меняли миски с пельменями да подставляли штофы. Распахнув чекмень, Чика разглаживал бороду да подбадривал атаманов:
— Послужим, братцы, верой и правдой батюшке государю! Побьем всех ворогов! На слом возьмем!
— На слом! На слом! — подхватили атаманы.
Грязнов и бомбардир неделю пробыли в Чесноковке, и каждый день атаман приглашал их к обеду. Пугачевский полковник кормил гостей изобильно. С раннего утра множество поселян из ближних и дальних слобод приходили на поклон к Чике, и каждый приносил ему дар: кто гуся, а кто поросенка. В амбаре стояли бочки с вином. Казаки потихоньку пили хмельное, но атамана побаивались.
Народ любил его за справедливость и заботу о простых людях. Приказано было всем атаманам и старостам народ в обиду не давать, наборы среди жителей производить равномерно, а женкам и детям ратных людей, пребывающих в походе, отпускать провиант из казенных и мирских магазинов.
В каждом селении и заводе был поставлен свой атаман или староста. Они рассылали разъезды, держали на дорогах заставы и зорко следили за каждым проезжающим.
Всех своевольцев и грабителей атаман нещадно карал батогами. Шли к нему попы, он встречал их почтительно и склонял на свою сторону. Многие из них среди народа восхваляли «государя-батюшку». Из Осы приехал с поклоном воевода, привез пушку, бочку пороха и два воза медных денег. Чика принял дары, приказал воеводе по-казачьи остричь волосы:
— Будь ты отныне казак, а не воевода! Полно тебе мирскую кровь-то сосать!..
